Полное погружение - Татьяна Корсакова

– Да так, – сказал Илья равнодушно, – когда-то, очень давно, у нас с ней было что-то вроде романа…

– Я так и думал. А потом вы ее бросили, и она решила вам отомстить.

– В общих чертах так все и было, – Илья согласно кивнул и посмотрел на Симу.

В ответ она полоснула его острым как бритва взглядом.

– Да будет вам! Ну прямо как дети! – захлопал в ладоши долговязый. – Кто старое помянет, тому, как говорится, глаз вон! Но вообще-то в данной ситуации, господин Северин, я на вашей стороне. Я искренне считаю, что ваша маленькая мужская шалость недостойна столь сурового наказания… Вы позволите, я продолжу? Я решил отложить нашу операцию и понаблюдать за вашим, так сказать, противостоянием, – сказал он после драматической паузы. – Вадик замолвил за меня словечко, и я стал сотрудником юридического отдела компании «Максима-стройсервис».

Перед внутренним взором Ильи всплыл холл здания суда, Сима в деловом костюме, два амбала чуть поодаль и спешащий к ней молодой человек холуйской наружности. Вот почему долговязый показался ему смутно знакомым.

– Вы так бурно выясняли отношения после судебного заседания, что об этом даже написали в нескольких весьма уважаемых печатных изданиях.

– Только в одном, – буркнул Илья.

– Да? Впрочем, это не суть важно. Важно, что все происходившее было зафиксировано документально и имелось множество свидетелей, видевших, как господин Северин избивал телохранителя госпожи Маркос, вставшего на защиту своей работодательницы. Ваша взаимная неприязнь была так прекрасна и так очевидна! Вот тогда и родился мой гениальный план.

Я подумал: «А зачем просить какой-то жалкий выкуп, если можно получить абсолютно все: деньги, фирму, недвижимость?» Остальное вы уже знаете, – он взмахнул длинными руками, точно дирижер. – Думаю, что будет дальше, вы догадаетесь сами. Нет? Ну, что же вы?! Ладно, я расскажу, буквально в двух словах…

Коварная американка Симона Маркос фактически доводит до банкротства строительную компанию «Северное сияние» и дискредитирует ее хозяина. Илья Северин в бешенстве. Он решает отомстить. Похищает ни в чем не повинного ребенка, прячет его в своем пустующем дачном доме и заманивает туда Симону Маркос. Естественно, по закону жанра между ними завязывается ссора и борьба. Пиф-паф – и госпожа Маркос погибает, а господин Северин запоздало понимает, какое ужасное преступление совершил и в порыве раскаяния сводит счеты с жизнью. Единственной наследницей убиенной становится ее мамочка. А далее – все по прежней схеме…

До Симы медленно, слишком медленно доходил страшный смысл сказанного. Что-то в этой стройной схеме было не так. Недоставало чего-то очень важного. Вот только чего? Она никак не могла сосредоточиться – мысли расползались в разные стороны…

– Ах ты урод!

Сима обернулась на крик. Смирно сидевший до этого Илья вдруг оттолкнулся от спинки кресла и неуклюже, словно больной кенгуру, прыгнул на Романа.

Сима закричала.

Господи! Какая глупость! Чего он хотел добиться со связанными руками и ногами?

– Надо же! – Роман выбросил вперед правую кисть с зажатым в ней электрошокером. Секунда – и Илья без сознания рухнул к его ногам. – Заткнись, сука, – сказал он беззлобно и перешагнул через неподвижное тело.

Сима не сразу поняла, что этот высокий, вибрирующий звук – ее собственный крик.

Господи! Ну зачем?! Как он мог так поступить с ней?!

По щекам катились слезы. Она не могла их стереть и просто слизывала с губ горячие, соленые капли.

Зачем он так подставился?! Почему оставил ее совсем одну?! Это нечестно!

– Я думал, что он умнее. – Роман пнул Илью носком ботинка. – Как можно с таким низким IQ руководить целой фирмой?!

Крик, как ни странно, вывел Симу из ступора. В голове прояснилось.

Макс! Он ничего не сказал про ее ребенка…

– Роман, – прохрипела она.

Тот подошел к ее креслу, присел на подлокотник.

– Я весь внимание.

– Что будет с моим сыном? – Она уже знала ответ, но все еще продолжала надеяться.

– Извини, – он рассеянно пожал плечами, – мальчишку тоже придется устранить.

– Нет! Не надо! Умоляю вас! Он ведь ребенок! Он совершенно ни при чем!

– Еще как «при чем»! – возразил Роман. – Как же ты не понимаешь?!

– Ты не говорил, что мальчика придется убить. – Вадик, все это время безучастно сидевший на диване, поднял голову. – На убийство ребенка я не пойду. Не возьму грех на душу.

– Конечно, – легко согласился Роман. – Не бери. Зачем тебе грех? Грех я возьму на себя, за пятьдесят процентов.

– Но ведь ребенок…

– Этот ребенок – прямой наследник, дурья твоя башка! Сечешь? Нет, мальчика в живых оставлять никак нельзя. – Он с сожалением развел руками.

– Я вам и так все отдам! Перепишу на вас все имущество, все ценные бумаги, только не трогайте Максима! – Сима хваталась за соломинку.

– Чисто по-человечески я тебя понимаю, – Роман покачал головой, – материнский инстинкт, и все такое… Но и ты нас пойми. Зачем нам рисковать, если все можно сделать самым наилучшим образом? Знаешь, кое-что я могу тебе пообещать. Твоему малышу не будет больно. Он умрет во сне, ничего не почувствует. Я его легонечко подушкой придушу – и все. Одним ангелочком на небе станет больше, – он рассмеялся.

Сима закричала – громко, надрывно. Крик задушил смех, подмял его под себя.

Удар по лицу не привел ее в чувство. Ей казалось, что она теряет рассудок, медленно соскальзывает в пропасть безумия.

Второй удар оказался сильнее. Ее голова дернулась, в шее что-то хрустнуло. Крик оборвался.

– Вот так-то лучше. Не люблю истерики.

Сима смотрела на чудовище в человеческом обличье дикими, полубезумными глазами. Реальность ускользала от нее, просыпалась как песок сквозь пальцы…

Он знал, что будет очень больно. Мысленно он настраивался на боль, готовился ко встрече с ней. Возможно, поэтому он пришел в себя довольно быстро. Теперь все зависело от того, хватит ли у него времени.

Илья приоткрыл один глаз – Вадик полулежал на диване и, казалось, спал.

– …твоему малышу не будет больно. Он умрет во сне, ничего не почувствует. Я его легонечко подушкой придушу – и все. Одним ангелочком на небе станет больше.

Послышался смех, потом крик, потом звук удара и еще один… Крик захлебнулся, в комнате повисла тишина.

Илья сжал челюсти.

Позже. Он разберется с этим нелюдем позже, если успеет…

Сейчас нужно от всего отключиться и начать наконец действовать.

Онемевшими пальцами он нащупал отогнутый край жестяного листа. Несколько лет он собирался прибить его, но все руки не доходили. Может, теперь эта его безалаберность спасет им жизни.