Я - обычный - Владислав Жеребьев

– Что за каверза? – заинтересовался Маликов и присел рядом с нами.

– Устройство на шее, типа ошейника. В нем вмонтирован заряд достаточно убойной силы, чтобы разнести голову жруна вдребезги. Активируется он тогда, когда сам мутант подходит к человеку на определенное расстояние. Какое, сказать сложно, придется выявить опытным путем. Ошейник, по уверению Басурмана, снять невозможно. По всей видимости, по кругу вмонтирована чувствительная цепь, при разрыве которой активируется взрыватель. Так вот, надо сделать так, чтобы ты подошел и снял этот чертов ошейник. Ферштейн?

Инженер присвистнул.

– Ну и задача! Подойти нельзя, посмотреть нельзя, но снять надо.

– Ну так что? – поинтересовался Горин. – Берешься?

– А что делать? – сморщился Маликов. – Конечно, берусь. Задача из весьма нетривиальных, но тем лучше. Будет над чем мозгами поскрипеть. Мне бы его для начала увидеть, хоть в бинокль.

– Будет такая возможность, – кивнул я. – Завтра скатаемся к нашему знакомому мутанту и договоримся обо всем, а заодно про настроения на местах выясним, так что особо не расслабляйся. Может случиться, что как договоримся, так и поедем.

Следующие сутки не задались с самого утра. Дождь, начавшийся было ночью, и не думал прекращаться, а на-оборот, наращивая темп, все лил и лил, и вскоре в окне, кроме сплошной стены, обрушивающейся с небес воды, почти ничего нельзя было различить. Экспедицию к мутанту пришлось отложить до лучших времен и заняться налаживанием быта в новом для нас доме.

Химики вновь получили отдельную комнату для исследований и сборки взрывпакетов, предварительно, правда, обставленную тяжелыми железными листами, Тимур решил перестраховаться. Нам же было отведено отдельное крыло, с приличным запасом раскладушек и постельного белья, так что дела шли вполне неплохо. Жаль только, что на распаковку вещей, передачу оружия, боеприпасов и провизии под опись, капитан настоял, ушло немало времени. Даже вездесущие мертвецы и те поутихли, пытаясь понять, откуда столько много воды и зачем вообще все это нужно.

Развлекались, кто как мог. Смотрели телевизор, точнее фильмы по дивиди. Электричество в доме обеспечивал здоровенный генератор, установленный на легковом прицепе, так что при свечах сидеть нужды не было. Кто-то читал, кто-то резался в карты или играл в шахматы. Ни дать, ни взять пансионат-профилакторий.

– Мои тоже дежурить будут, – пояснил я в разговоре с Гориным. – Нечего нам выделяться, чай не гости.

– Хорошо, – пожал плечами Тимур, – только без тебя обойдутся.

– Это почему? – возмутился я. – Люди мои считают меня командиром, а сразу звездиться нужды не вижу.

– Не о том речь, – отмахнулся он. – Нужен ты мне будешь, причем, как подозреваю, постоянно. Мобильных групп у нас теперь две, значит, и операций должно прибавиться, и планирование будет в два раза дольше проходить, да и сложнее.

Разговор происходил в кабинете Горина, а точнее в одном из кабинетов, который расчетливый капитан выбрал для своего штаба. Большой, с длинным столом для общих собраний и широким не зарешеченным окном, очевидно, был светлым, но стена дождя, заслоняющая небо, оценить всех прелестей помещения, разумеется, не давала.

– В планах набег на продсклад. – Горин взял указку и ткнул в оранжевый квадрат на карте. – Разведка доложила о большом количестве шатунов, но замки не вскрыты и все пломбы на воротах целехоньки. Добра там должно быть целый воз.

– Харч – проблема актуальная, – кивнул я. – Народу прибавилось, а вот продовльствия нет. Что насчет патронов?

– Пятерки прилично, – замешкался Горин, прикидывая запасы РАВ, – а вот с семеркой беда. Цинков пять, ну может шесть. Точнее сказать не могу. Гранат вообще нет, взрывчатки небогато, но для пары приличных диверсий, приключись что, нашим соседям уголовникам хватит. Они потому и не лезут, что знают, чем дело закончится. Трусы.

– У нас тоже не фонтан, – пояснил я. – Патроны заканчиваются быстрее, чем еда.

– Слушай, – улыбнулся капитан, – ну я понимаю, откуда у меня, человека к оружию близкого, боеприпас в наличии, но ты-то откуда такое богатство нарыл?

– Да оттуда, откуда у тебя бесшумка, – кивнул я.

– И пулемет?

– Ага.

– И снайперку?

– И ее родимую.

– Быть не может. Какое-то странное отделение полиции.

– Может, – поспешил я развеять его сомнения. – Своими руками из пирамид доставал и в кузов переносил. Или ты думаешь, что мы это добро по ночам из папье-маше лепим?

– Командир, – в двери показался давешний лейтенант. – Из еды один тушняк остался с макаронами.

– Пусть наши запасы вписывают, – кивнул я ему. – Живем пока одним котлом, так что смысла жадничать не вижу.

Омоновец вопросительно посмотрел на командира, тот молча кивнул.

– Хорошо, продсклады, – продолжил я, – но с боеприпасом как быть?

– Как-как, добывать, – вздохнул командир сводного отряда.

– А где? – резонно поинтересовался я. – Мы же не в Америке, чтобы вокруг все оружейными магазинами забито было. Стволы и то чудом в руках оказались.

– Дело дрянь, – Горин почесал щеку и, закинув ногу на ногу, откинулся в кресле. – Пока из мыслей жирный ноль без палочки, но если в городе есть патроны, то где-то есть место, где их ну очень много, и наша с тобой задача узнать где.

– А что потом? Купить?

– Было бы на что. – Тимур подвинул ко мне пачку сигарет и пепельницу. – Не исключено, что будем брать с боем, с жертвами, так что подтянуть на нашу сторону жрунов жизненно необходимо. Что там с твоим инженером?

– Активность мысли такая, что из ушей пар идет, – улыбнулся я. – Еще девайса не видел, а уже три идеи набросал, как эту дрянь сдернуть.

– Думаешь, получится?

– У нас, да чтобы не получилось? – хохотнул я. – Не дождутся.

– Кто?

– Да кто угодно! – В сердцах я ударил кулаком по столу. – Зеки на выезде из города, половинчики эти в бункере или изуверы-натуралисты, что за их спинами стоят. Не дождется правительство, которое нас сдало, продажные политики и толстосумы, которые наверняка в полном порядке, отошли на яхтах в нейтральные воды и наблюдают с ленцой, как мир летит в тартарары. Никто не дождется в общем, даже мифический четвертый всадник придет и пасть разинет.

– Не горячись, – сморщился Тимур. – Кому ты это высказываешь? Мне? Да мне вся ранее существовавшая система всегда в горле стояла словно кость. Классик, из поэтов, как-то сказал потрясающую и верную до сих пор вещь. Я люблю свою страну, но ненавижу свое государство. Что мы получили от него? Ничего. Нищету, разруху, продовольственный кризис. Я уже не обговариваю те моменты, когда растоптали в прах всю существующую систему образования. Убрали октябрят, пионеров, комсомольцев, взамен ни черта не дав. Так не бывает, чтобы убрав что-то одно, не заменили другим. Будет так, будут ложные ценности, перегибы в понимании, разложение сознания. Раньше люди были при деле, а если и спивался кто, то в деревнях, на периферии и то из-за менталитета российского. После же, в засилии всевозможного алкоголя и жадных торгашей, готовых продать бутылку водки даже шестилетнему ребенку, общество начало медленно, но верно опускаться вниз. Что было бы дальше, не случись катастрофы? Оскотинились бы совсем, стали бы зомбированными недоучками? Неграмотными рабами? Третьим сортом?