Колыбельная для жертвы - Стюарт Макбрайд
Шрифт:
Интервал:
Мужчина, худой, как ископаемый ящер, сидел за столом, скрытый громадным куском пуленепробиваемого стекла. На голове седые, коротко стриженные волосы, раза в два короче пышных черных бровей. Сержант Петерс – губы сжаты, глаза сощурены.
– Почему вы с заднего входа не вошли?
– Мне новый код не дали.
– Кхм. Задроты. – Кивнул Элис: – Пардон за мой французский, типа того. – Снова ко мне: – Хотите, чтобы мы кому-нибудь позвонили?
– Вообще-то, – Элис вышла вперед, – я здесь для того, чтобы встретиться с доктором Фредериком Дочерти, это доктор Макдональд, точнее, это я доктор Макдональд, а не он, я поняла, что можно было перепутать когда я это говорила, но вы можете называть меня Элис.
Петерс приподнял густую бровь:
– Хорошо… Как скажете. Что у вас, шеф?
– Архив.
Он шлепнул на стойку книгу регистрации посетителей:
– Ладно, расписывайтесь, я сделаю вам пропуск, код на входной двери – три-семь-девять-девять-один. И можете сказать этим уродам наверху, чтобы сами увольнялись с работы, если им не нравится. – Кряхтя, согнулся над компьютером и с ненавистью забарабанил двумя пальцами по клавиатуре. – Как будто я виноват в том, что не могу работать по ночам. Они ведь не ухаживают за шестидесятилетней лежачей женщиной с раком…
* * *
– А-а, доктор… Макдональд, не так ли? – Фредерик Дочерти приподнялся с кресла и махнул рукой на противоположный конец стола для переговоров. Снова крутой костюм, только на этот раз ярко-синяя рубашка с белым галстуком. – Садитесь, прошу. Ваш друг к нам присоединится? – Взглянул на меня.
Я не шелохнулся:
– У меня есть чем заняться.
– Понимаю.
Элис поставила на стол пластиковый пакет, потом села. Вытащила бутылку «Грауса», отвинтила крышку:
– Хотите немного?
– Ах-ха… – Откинулся на спинку кресла. – Позвольте догадаться – вы работали с Генри Форрестером, не так ли? Он очень верил в эмфатически-когнитивно-улучшающую силу кофеина и виски.
Она плеснула немного в чашку с кофе:
– Два года назад мы охотились за серийным убийцей. И я… я тогда обнаружила тело Генри в гостинице.
Лицо Дочерти искривилось, как будто что-то острое вонзилось ему под кожу.
– Он был очень хорошим человеком. Хорошим наставником. Когда я узнал, что он умер… – Вздохнул. – Наверное, для вас это было просто ужасно.
Элис отхлебнула глоток приправленного виски кофе, сунула руку в сумку и достала письма Потрошителя, все шесть, исчерканные линиями маркера и кружками, сделанными красной шариковой ручкой. Положила на стол:
– Я проанализировала форму и содержание, и мне кажется, что нам следует пересмотреть психологический портрет. Потрошитель…
– Если вы хотите поговорить об этом, то могу сообщить, что я проделал весьма значительную работу с осиротевшими семьями.
Она еще плеснула «Грауса» в чашку:
– Использованные языковые средства, образность – все преувеличенно, непристойно, как будто он хотел, чтобы мы были там вместе с ним. Это совсем не совпадает с…
– Этого не стоит стыдиться. Когда Генри умер, мне пришлось много месяцев разбираться со своими чувствами вместе со своим психотерапевтом. Мы были очень близки. Это…
– …вроде заднего плана для психологического портрета, так что нам придется вернуться и…
– …очень положительно повлияет на ваше эмоциональное здоровье.
Оставил их наедине.
Еще одна коробка. Корявая надпись черным маркером, номер дела трижды перечеркнут и написан снова. Совсем не удивительно, что здесь почти ничего невозможно найти.
Плюхнул ее на пол рядом с другими, полез в следующий за ней ряд. Полки поцарапаны, краска хлопьями отслаивается, металлический каркас в ржавчине. Все покрыто меховым одеялом пыли, маленькие облачка которой поднимались каждый раз, когда что-нибудь передвигали. Она светилась в полумраке, попадая в свет грязной флуоресцентной лампы.
Констебль Симпсон почесался, жир на его животе завибрировал. Низенький, лысоватый, медленно продвигающийся в направлении пенсии.
– А на самом деле вся проблема в системе подсчета голосов, так ведь?
Следующий ряд был ненамного лучше. Неразборчивые номера, исправления, и почему нельзя хранить документы так, как надо?
– Вы уверены, что это именно тот раздел?
– Или возьмите, к примеру, Мэрилин, петь не может, а каждую неделю попадает, потому что люди думают, что это забавно. Я думаю, что Британия может найти другие таланты.
– Симпсон, я сейчас посчитаю до пяти, а потом возьму вот эту трость и засуну ее в тебя так глубоко, что все подумают, что ты единорог, твою мать.
Он прекратил чесаться, вытянул еще один ящик:
– Должно быть где-то здесь. Пьяницы из спецотдела расследований и из криминального все вверх дном перевернули, когда начинали расследование. Но у них нет системного подхода, вам так не кажется? Только запросы раздают как идиоты.
Я поставил на пол еще один ящик, на посеревшем картоне были написаны два совершенно разных номера.
– Как можно было устроить здесь такую помойку?
– О нет, не надо так говорить, моя система работает прекрасно, благодарю покорно. Пару месяцев назад я взял больничный, и какой-то идиот назначил старшим этого маленького придурка Вильямсона. А когда я вернулся, все было вверх тормашками. – Открыл крышку коробки, покопался внутри. – Если позволяешь людям мотаться по архиву как сумасшедшим, то они быстро к этому привыкают. И пользуются этим. Несколько раз заходил сюда и своими глазами видел, как этот придурок Бригсток выбрасывал содержимое из ящиков, или Ратледж, или этот чертов психолог, или детектив-суперинтендант Найт с его любимой фразой «Когда вы приведете это место в порядок?». Никто ни за что не хочет отвечать. – Голос подпрыгнул на пол-октавы, он просипел, имитируя акцент уроженца Глазго: – «О, мне только кое-что проверить, я потом все уберу». Это что у нас, библиотека, мать его?
В следующем ящике лежали нож и топор, оба в прозрачных пластиковых пакетах, с хлопьями засохшей крови на дне.
– А что ты думаешь про кавер-версии? Хочешь быть известным – пиши свои собственные песни. Или это просто разрекламированное караоке.
Еще один ящик, на этот раз совсем без номера.
– И никому дела нет, так ведь? Ага, вот и он. – Шлепнул ящик мне под нос. – «Потрошитель, К – Н». – Набрал в рот воздуха и подул на крышку, вызвав небольшую пылевую бурю. – Я же говорил, что он где-то здесь…
Я закашлялся, замахал руками:
– О господи…
– Я, конечно, мог это все привести в порядок. Просто начать с одного конца и переиндексировать, пока все не встанет на свои места, но зачем беспокоиться? На это многие годы уйдут. Придет май, я выйду на пенсию и уеду в солнечный Перт, играть в гольф и пить пиво. А тот несчастный придурок, который придет на мое место, пусть этим и занимается.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!