Тридцать первая жена, или Любовь в запасе - Франциска Вудворт

стоило представить, сколько на этом траходроме баб перебывало, а он меня на нее посадил.

– Элиссабет, успокойся. У них свои комнаты.

– Хотите сказать, что там ни одной женщины не было?! – я с недоверием указала на постель.

Владыка на мгновение стиснул зубы, словно призывая себя к терпению, а потом пообещал:

– Кровать заменят.

И тут мне стало тоскливо от понимания, что на новой кровати иметь собираются уже меня.

– Слушайте, я хочу к себе. В привычную обстановку, – едва не плача произнесла я. – Мне нужно хоть немного прийти в себя, а не думать, по каким еще предметам мебели елозили телами ваши женщины.

– Элиссабет… Отныне и вовек у меня будешь лишь ты.

Вот меня эта информация вообще никак не успокоила!!!

Он направился ко мне, а я со страхом попятилась.

– Элиссабет, я отнесу тебя и прикажу сменить мебель.

– Я и сама дойду! – живо заверила я упираясь спиной в дверь. Пусть лучше вот ремонтом занимается.

– Ты босиком. И обнаженная под этим плащом.

Под его вспыхнувшим взглядом я запахнулась еще плотнее, обнимая себя за плечи.

– Я тебя одну в таком виде никуда не пущу.

Он оказался совсем рядом.

Отступать было некуда, и я съежилась, вжимаясь в закрытую дверь. До дрожи не хотелось, чтобы он ко мне прикасался. От всего свалившегося на меня я чувствовала себя деморализованной и уязвимой, находясь с ним в одной комнате практически голышом.

– Элиссабет, ты боишься меня?! – с изумлением догадался Владыка.

Что сказать, будь я в платье, а еще лучше в шубе поверх, чувствовала бы себя намного увереннее.

– Да я вообще умирать шла! – психанула я. – В огне горела! На моих глазах мое платье обуглилось. А теперь еще вы мне после всего место своих сексуальных утех демонстрируете и себя в голом виде! Знаете, даже моя крепкая психика такое больше не выдерживает!

В конце я уже сорвалась и кричала.

– Тихо-тихо, я понял… Ты же хотела вернуться к себе? Сейчас я тебя отнесу, – негромко, словно разговаривая с пугливым животным, произнес он. – Давай, открывай дверь.

Дракон отступил, давая мне пространство, а я, с облегченным выдохом развернувшись, открыла дверь и выскочила в коридор. Там он подхватил меня на руки и понес.

Я судорожно натянула плащ на обнажившиеся колени.

– Не переживай, я сделаю так, что нас никто не увидит.

И? Вот вообще не поняла, к чему эта реплика. Это же не значит, что ему можно на меня пялиться!

Тело Владыки пылало жаром, а я продрогла, и в моем состоянии пришлось смириться со способом передвижения. Лишь бы отнес, куда просила. Он так и пошел прямо в халате и босиком, но кто я такая, чтобы указывать ему на это.

– Открыть двери и всем прочь! – приказал Владыка перед первой закрытой дверью на нашем пути.

Двери распахнулись, и я увидела лишь спины спешно удаляющихся стражников. Так повторялось несколько раз. Вообще Владыка больше кружил по коридорам, выбирая ему одному известный путь, но когда мы вышли на улицу, то всем словно не было дела до того, что их Владыка прогуливается в одном халате со мною на руках. Не увидела даже ни одного брошенного в нашу сторону взгляда!

Он так и принес меня на руках в мою спальню. Осторожно поставил на ковер и бросил взгляд на разворошенную постель, которую никто из слуг так и не заправил.

– Элиссабет, мне бы хотелось развеять некоторые из твоих страхов.

Если начнет вещать, чтобы не боялась первого раза и он будет нежным, у меня точно истерика начнется!

– А давайте позже? Я немного приду в себя, оденусь. ВЫ нормально оденетесь, – выделив первое слово, с намеком сказала я. – Мы перекусим, а то я с утра ничего не ела, и тогда поговорим.

– Давай ты сейчас поешь.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, позже. Хочу побыть одна. Мне нужно выдохнуть и успокоиться.

– Хорошо, – нехотя отступил Владыка.

Выжидательно я посмотрела на него, но он медлил, словно не мог уйти. Наконец, сделав над собой усилие, дракон покинул мою спальню. Я бросилась в гардеробную, на ходу стаскивая с себя плащ и доставая платье, в котором выбиралась в город.

Пока я ехала на руках у Владыки, у меня было время переварить случившееся и подумать. С этой истинностью я попала по полной. Одно хорошо: я жива и клятва больше надо мной не висит. Оставаться во дворце нет никакого смысла. Зачем, чтобы строить семейную жизнь с Владыкой? Да гори оно все огнем, он мне даром не нужен!

Хотя нет, после случившегося об огне даже мысленно вспоминать не хотелось.

Бежать и только бежать! Я понимала, что если задержусь, меня обложат со всех сторон. С приставленной охраной я и шага ступить свободно не смогу. И если Владыка сразу же в постель не потянет, не желая принуждать, все равно наступит момент, когда он обнаружит, что супруга вдруг оказалась не девственницей. Мне он ничего не сделает, а вот Когана подставлять не хотелось. Его точно в порошок сотрут. При желании Владыка докопается, где, когда и с кем.

У меня есть единственный шанс исчезнуть – сейчас, пока не приставили охрану и Владыка оставил ненадолго одну.

Вещи с собой не стала брать – только сумку наполнила драгоценными камнями, золотом и украшениями. Жить на что-то надо, да и, чтобы скрыться, нужны деньги. На плечи плащ красной стороной наверх, теперь уже можно его носить не таясь.

Ушла я не оглянувшись.

* * *

Город бурлил. Все только и обсуждали, что Владыка обрел истинную пару, и радовались, словно это их личное достижение. Знали бы они, что та истинная в данный момент проезжает мимо в паланкине, улепетывая из дворца.

Я по привычке попросила носильщиков доставить меня к набережной, но уже по дороге поняла, что сглупила. Мне туда нельзя, лучше не появляться рядом с артистами.

Велев остановиться на полпути, я вышла и влилась в толпу прохожих. Продуманного плана дальнейших действий я пока не имела – и так чудом удалось сбежать из дворца. Как выбираться из города, я тоже не знала – у меня нет документов, подтверждающих личность, да и как они должны выглядеть, неизвестно. У принцессы Элиссабет в памяти по этой информации пробел, а я не интересовалась, было как-то без надобности. Да еще брачный браслет Владыки на руке!

Пока из идей приходило в голову сменить цвет волос – для начала на брюнетку или рыжую, должны же быть какие-то средства, та же хна хотя бы.

И вот иду я, высматривая лавку травника или аптекаря, а меня нагоняет всадник.

– Лина!

Я обернулась, и сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Коган?!

– Ты как здесь? Откуда? – Он спешился.

– А ты? Как меня узнал? Я же в плаще.

– Ехал напиться в город и глазам не поверил, увидев в толпе твою летящую походку, ее ни с чем не перепутаешь. А ты почему здесь, а не наслаждаешься семейным счастьем?

– Решила, что оно мне и даром не надо.

– Это из-за того, что было между нами? Ты боишься признаться, что не сберегла невинность?

– Боюсь?! Знаешь, не мужчине с таким количеством женщин предъявлять мне претензии. Да и что он мне сделает? Тут скорее тебе нужно бояться.

– Тогда почему ты убежала?

– Я тебе уже не раз говорила, что не хочу быть его женой. Пусть радуется, что сбежала, а не сказала «нет» при всех прямо в храме.

– Ты же его истинная, он без тебя не сможет…

– Не мои проблемы. Главное, что я без него прекрасно смогу. Как видишь, проклятия нет и меня больше ничего не держит.

– И куда ты направляешься?

– Подальше отсюда. Думаю, как выбраться из города. Кстати, идеи есть?

– Есть. Садись.

Он усадил меня на коня. Сумка моя от встряски издала характерный звон.

– Что там у тебя?

– Минимальный набор для побега: деньги, драгоценные камни, украшения.

Коган насмешливо хмыкнул и сел позади.

– Так какие у тебя идеи? – спросила я.

– Все просто – мы поженимся.

– Не смешно! Я не для того сбегала от одного брака, чтобы вляпаться в другой. Извини, но я вообще не хочу замуж.

– Иначе тебе никак не выбраться из города. Искать будут тебя одну, а не супружескую пару. Сейчас многие начнут покидать город, затеряемся среди них.

– Хорошо, объясни, тебе это зачем?!

– Сама понимаешь, что мне не жить, если история нашего знакомства выплывет наружу.

– И ты вот так просто бросишь службу и уедешь?

– Я уже объявил, что ухожу. Понял, что не смогу видеть тебя с другим.

– Почему?

– Потому что влюбился как мальчишка в одну безголовую принцессу! – с раздражением признался он, а потом властно запрокинул мое