Никакого зла - Мария Сакрытина

— Уходи.

За моей спиной открывается воронка портала, в конце которой я вижу тронный зал Сиерны, бледного, усталого Ромиона — он облокотился о трон и мучительно что-то ищет среди бумаг, разложенных на сидении.

— Ты нужна ему, — ласково шепчет красавица, приникая ко мне. — Посмотри. — Я смотрю и замечаю, что Ромион светится. Не ярко, тихонько, почти как мерцало некогда сердце Дамиана. — Ты единственная, кто заставляет его сердце биться чаще. Возвращайся, он ждёт тебя.

— Мы друзья, — шепчу я в ответ. — Мы только друзья.

— Сколько шагов от дружбы до любви? Ты восхищаешься им, фея. Он заботится о тебе. Ты мечтала о счастье — ну так вот оно. За него не нужно бороться, рисковать жизнью, что-то решать — его просто нужно взять. Давай же, фея.

Целое мгновение я хочу сделать так, как она говорит. Она права: мне нравится Ромион, и иногда кажется, что между нами могло бы быть… Может, не любовь, но что-то, чего не случилось у мамы с папой, и чего я правда хотела бы. Чтобы меня ценили, заботились обо мне. Чтобы как за каменной стеной…

— Ты сделаешь его счастливым, и тебе не придётся бросать ради этого свой мир. Он этого у тебя не попросит.

— Я… не люблю… Ромиона. По-настоящему. Я…

— Любовь бывает разной, фея. Зачем тебе эта настоящая любовь, если из-за неё приходится страдать, если за неё нужно бороться, искать её? Разве тихое счастье не лучше?

Ромион трёт уставшие, покрасневшие глаза, садится на подлокотник кресла, морщится и продолжает заниматься бумагами. А ведь он даст то, что прошу, думаю я. Свободу — он же король, и женится на какой-нибудь принцессе. Женится, а любить будет меня. Я фея, я знаю, как вызывать любовь. Ну, или научусь. Время от времени мы будем встречаться, и это будут бурные встречи… Или я поселюсь во дворце, и буду делать, что хочу, а он построит для меня воздушный замок из мелодий и лебединых перьев и станет его охранять. Мы оба будем знать, что любовь здесь и рядом не стояла, но мы будем ценить друг друга и уважать, мы будем друзьями, и разве…

— Разве это не лучше? — шепчет красавица. — Чем страдать и умирать — просто шаг…

Мгновение, целое мгновение я представляю себе такую жизнь, сладкую и горькую одновременно. Лучше, чем у мамы — всё, как я хотела. Любовники и свобода, но есть, куда вернуться, где тебя ждут и ценят…

Я отворачиваюсь, отталкиваю от себя девушку и ступаю на чёрную дорогу. Дышать сразу становится нечем, глаза слезятся, но я делаю ещё шаг и ещё, осторожнее, потому что тропа очень узкая, дальше будет ещё уже…

— А ведь я дала тебе шанс, — морщится красавица, скользя над лавой. — Почему ты выбрала смерть?

— Я хочу быть целой, — слова даются с трудом — от серы першит горло. — Если есть хоть призрачный шанс, никто не выберет неполноценную, ущербную, ненастоящую жизнь.

— Я выбрала, — серьёзно отвечает девушка.

— Жалеешь? — Я поднимаю взгляд на неё. Зря — нога соскальзывает с камня, под подошвой булькает лава, я бесполезно хватаюсь руками за воздух, падаю…

Больно ударяюсь спиной о нагретые камни.

— Жалею, — отвечает Хозяйка — мрачная фигура в плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Голос её звучит гулко, не по-человечески. Скорее, так бы заговорил камень, если бы мог. — Что ж, Виола, иди.

Я встаю и изумлённо смотрю на ворота — точнее, простую каменную арку. За ней — ничего, только темнота. Оглядываюсь — дорога-ниточка меж рек лавы осталась позади.

— Иди, — повторяет Хозяйка. — Что найдёшь — твоё.

Спотыкаясь на острых камнях, я подхожу к арке и начинаю понимать, что тропа меж извергающихся вулканов была ещё цветочками. Мрак за аркой живой, ледяной и опасный. Очень легко поверить, что если я сделаю ещё шаг, меня просто не станет. И я колеблюсь — не каждый раз встречаешься лицом к лицу со смертью.

А потом вспоминаю, что там, в этом холоде — Дамиан. И нет, я просто не смогу оставить его одного, банально, пафосно или нет, но я пойду, потому что он там.

Интересно, о чём думал Дамиан, когда шёл этой же дорогой?.. Может быть, тоже… обо мне? Он же вернулся потом и спас нас.

Вдохнув, я закрываю глаза — от страха — и делаю последний шаг, за арку.

Земли здесь нет. Ничего нет — я лечу в полной темноте, сердце стучит сначала громко-громко, потом тише, медленнее… И падение уже не пугает, как сначала — я падала так не раз и даже не два, когда просыпалась в спальне Дамиана, когда он забирал моё тепло, мой свет. Здесь, очевидно так же, просто некому больше протянуть мне руку, схватить и вытащить. Меня это ничуть не пугает — наверное, мой страх тоже исчез, растворился, как я сама растворяюсь в ледяной темноте. Сердцу только больно, оно ещё трепещет легонько, как пойманная бабочка, и я чувствую, как с него будто слоями снимают чувства, эмоции, воспоминания — больно, я хочу, чтобы это поскорее закончилось.

А потом ледяные когти скребут о что-то твёрдое — звук неприятный такой, словно по стеклу. И перед глазами расцветает яркая, сияющая фиалка. После она просто становится светом, тёплым, нежным светом — и падение замедляется, а чуть погодя и вовсе прекращается.

Я прихожу в себя на каменном полу коридора, очень похожего на тот, что ведёт в дворцовые темницы. Только здесь ещё темнее, и факелы горят зелёным пламенем. Жутко.

А ровно надо мной мерцает тёплый, золотой светлячок. Я протягиваю руку, но он уворачивается, отлетает, потом возвращается, снова отлетает… Зовёт.

Целая вечность уходит на то, чтобы встать. Потом — чтобы собрать и перевесить через локоть распустившиеся волосы. Они тоже мерцают, и золотая пыльца осыпается с них, мне даже чудится звон. Так звенят в Садах некоторые виды ночных колокольчиков…

Шатаясь, держась за стены, я иду за пляшущим в воздухе светлячком. Сначала медленно, точно вспоминая, как это — ходить. Потом всё увереннее. В голове бьётся, в такт мерцанию светлячка: «Дамиан!»

— Дамиан, — сначала хрипло, потом, откашлявшись, громче зову я. — Ты здесь? Или до тебя ещё чёрт-те сколько идти?.. Дамиан?

Но никто мне не отвечает, только светлячок нетерпеливо скачет, когда я останавливаюсь передохнуть.

А потом коридор сворачивает и сразу за поворотом открывается тёмный, полный живого ледяного мрака зал.

Первое, что я думаю, замирая на пороге: «Я больше туда не пойду!» Второе: «Дамиан!»

Светлячок пляшет перед глазами, когда я делаю шаг. Очень хочется поныть, что я устала, что мне плохо, больно — вот так я всю жизнь и ною. Я ною, а меня все спасают: папа, Дамиан, Роз… Нет уж, хватит. Я же хотела самостоятельности? Вот сама… всё… и сделаю!

— Дамиан! — повторяю я. — Отзовись, ну пожалуйста!

Светлячок сверкает ярче, всё ярче и ярче разгорается, как настоящая лампочка — и тьма нехотя отступает. А потом спрашивает неуверенно:

— Виола?

Серьёзно, честно-честно — такого счастья я ещё ни разу не испытывала. Дошла!..