Пятьдесят оттенков темноты - Барбара Вайн

Люди с навязчивой идеей полностью поглощены ею, и все остальное вытесняется у них из головы; они предполагают, что другие без всяких объяснений должны понимать их. Так было и с Верой. Теперь мне кажется странным, что я не догадывалась, о чем она говорит, — Эндрю, кстати, тоже.

— Разумеется, забрать Джейми, — сказала Вера; она сгорала от нетерпения. — Отвезти его домой. Отнять силой. Это единственный способ.

Мы оба подумали — как выяснилось впоследствии, — что Вера сошла с ума.

— Разве он не хочет домой, Вера? Ты это имеешь в виду? — Эндрю говорил мягко и осторожно.

— Разумеется, Джейми хочет домой. Но ему только пять лет, не правда ли? Что он может понимать? Это Иден его не пускает. Все знают. Иден хочет его оставить, потому что сама не может иметь детей.

— Послушай. Вера. Погоди минуту. — Похоже, Эндрю был потрясен не меньше меня. — Такого не может быть. Ты слишком много об этом думаешь, правда? Ты неважно выглядишь. Только не нужно преувеличивать. Иден настаивала, чтобы ты позволила ей усыновить Джейми? Да?

— Настаивала! — сказала Вера. Она рассмеялась хриплым, жутковатым смехом и, сидя на самом краешке кресла, принялась заламывать руки.

— Тебе ничего не нужно делать — только отказаться. Они не могут забрать у тебя Джейми. Ты должна это знать.

Она закивала головой, нетерпеливо и энергично.

— У вас есть машина, вас двое. Вы молодые и сильные. Вы справитесь с Иден. Ты запрешь миссис Кинг в ее комнате, Фейт будет отвлекать Иден разговором, а я заберу Джейми из детской, и, если Иден нас заметит, ты будешь держать Иден, а мы с Фейт уедем.

— Я не умею водить машину, — сказала я.

Эндрю удивленно посмотрел на меня. Наверное, создалось впечатление, что я воспринимаю слова Веры всерьез.

— Послушай, Вера, — сказал он. — Думаю, тебе нужно сходить к врачу. Пусть выпишет что-нибудь от нервов. — В те времена это было принято называть нервами, а не неврозом. — Просто полежи спокойно и все обдумай. Как только ты захочешь, чтобы Джейми вернулся домой, мы тебе его привезем. Ладно? В любой момент — только скажи. — Именно за это я его любила. Эндрю был сильным, думаю, он всегда был таким. — Только мы не должны ничего скрывать, — прибавил он. — Сообщи Иден и настаивай на своем; но мы должны вести себя цивилизованно, правда?

В ее взгляде читалось невыразимое презрение.

— Почему никто не хочет мне помочь?

— Тебе не нужна помощь, Вера. Нет, не так. Если хочешь знать мое мнение, тебе нужна помощь врача.

— Нет, не хочу. Единственное, о чем я тебя прошу, ты не делаешь.

Мы оба чувствовали, что не следует оставлять ее в таком состоянии, хотя, как мне кажется, нам обоим все это очень не нравилось. Мы думали — знаете, мы действительно так думали, — что понимаем, что такое давление и сопротивление. Предполагали, что Вера поедет с нами в Уолбрукс, поживет там несколько дней и, возможно, поговорит с врачом Хелен. Ничего подобного. Если она куда и могла поехать, то лишь к Иден, чтобы снова быть с сыном.

— Неужели Иден действительно хочет усыновить Джейми? — спросила я Хелен в тот же вечер.

— Похоже на то, дорогая. Она не может иметь детей. И никогда не сможет. Вероятно, последние три месяца Иден очень настойчиво убеждала Веру дать согласие на официальное усыновление. Она мне сама говорила. Что касается разговоров, что Иден насильно удерживает Джейми у себя и не отдает Вере, — все это, разумеется, чушь.

— Правда? А что произойдет, если Вера объявит, что хочет забрать его немедленно и уже едет за ним? У нее нет машины. Я имею в виду, неужели Иден будет физически удерживать Джейми? Запрет его в детской? А Тони и Джун Пул будут ей помогать?

— Вижу, ты уже обсуждала эту тему с Верой.

— Нет, — запротестовала я. — В любом случае этого она мне не говорила.

— На самом деле, дорогая, мне кажется, что Вере не нужны неприятности. Она не хочет окончательного разрыва с Иден. Разумеется, не хочет — у нас же такая дружная семья.

Сама я так не считала, о чем не преминула сообщить. Артур Лонгли был не очень привязан к маленькой Хелен и женился второй раз. Джеральд с Верой расстались, а Фрэнсис никогда не чувствовал себя членом семьи. Обе сестры всегда не любили мою мать, а она их, а мой отец и Хелен тоже не особенно ладили. Тут подал голос Эндрю — к моему удивлению:

— Может, я ошибаюсь, но не будет ли для Джейми в конечном итоге благом, если Иден его усыновит? В последнее время Вера выглядит не очень вменяемой. Она одинока, небогата. Спросите себя, такая ли уж она идеальная мать.

— Зачем спрашивать себя? — Я ненавидела подобные фразы. — А разве бывают идеальные родители? Речь идет о том, что она его мать, причем отца у него нет, насколько мы знаем. — Хелен, услышав эти слова, изобразила шок. Под «изобразила» я имею в виду характерное для нее выражение, приоткрытый рот и высоко вскинутые брови. — Похоже, ты не понимаешь, что Вера его любит. Действительно любит, всем сердцем. Правда, Хелен? Я никогда не поверю, что ты видел их вместе — в противном случае ты не рассуждал бы об идеальных родителях.

— Я думал о ребенке, — сказал Эндрю. — О его шансах. Так у него будут оба родителя, причем молодые. Красивый дом. Деньги на образование. Надежная основа.

Это вызвало у меня отвращение.

— Иден его ненавидит, — сказала я. — Иден ненавидит детей.

— Нет, дорогая, — возразила Хелен. — Я видела их вместе, на прошлой неделе, и теперь Иден так же безумно обожает Джейми, как и Вера.

В тот вечер мы разделились — каждый из нас принял чью-либо сторону. Никто открыто не выражал своего мнения, никто не заявил, что Джейми должен остаться с Иден или Джейми должен остаться с Верой. Как ни странно, Эндрю, несмотря на первые протесты, оказался в лагере Веры. Думаю, по единственной причине — он не любил Иден и хотел, чтобы она получила по заслугам. Генерал стал на сторону Веры из-за сентиментальных представлений о материнстве. Хелен очень удивила меня, присоединившись к первоначальной точке зрения Эндрю. В том, что Иден и Тони усыновят Джейми, она усматривала неоспоримые материальные преимущества для мальчика. Кроме того, она считала, что это сплотит семью, поскольку Вера половину времени будет проводить в Гудни-холле рядом с Джейми, тогда как в случае победы Веры Иден перестанет с ней разговаривать. Вспомнив глубокую сестринскую любовь, некогда связывавшую их, я удивилась.

— Как жаль, что Вера тогда заболела гриппом, — сказала Хелен, словно причина была в этом. Но в то время мы все так думали.

Не хотелось бы создавать впечатление, что отношения Веры, Иден и Джейми до такой степени занимали нас, что вытеснили все остальное. Мы много размышляли о них, обсуждали, но у нас были и другие занятия. Особенно у нас с Эндрю. Наша дружба, отношения двоюродных брата и сестры, постепенно перерастала в роман. Патриция тоже подумывала о замужестве; она привезла в Уолбрукс на две недели мужчину, с которым жила в Лондоне. Конечно, никто из представителей старшего поколения не знал, что она с ним живет. В 1949 году в таком открыто не признавались, и по приезде к Хелен им, разумеется, выделили отдельные спальни. В те августовские ночи старый дом Ричардсонов часто слышал приглушенные шаги в коридоре.