Конец империи - Николай Андреев

Но они не представляли, с кем имеют дело. Дружный залп из автоматов и карабинов мог остановить кого угодно.

Потеряв еще несколько человек, оливийцы затихли.

— Что теперь? — поинтересовался Крис.

— Будем ждать, — вымолвил Храбров. — Надо продержаться до утра, когда все проснутся. А там двинемся на прорыв. Думаю, днем оборотни не так смелы.

У двери мелькнула неясная тень, Олесь тут же выстрелил. Чей-то приглушенный возглас подсказал, что землянин не промахнулся.

Неожиданно по деревне прокатился громовой яростный вопль.

— Это Воржиха, он нас ищет. — Догадался Тино.

Чтобы привлечь внимание поляка самурай разрядил в окно полмагазина. Спустя пару минут у входа в дом появилась огромная, шатающаяся фигура.

— Вацлав, это ты? — осторожно спросил русич.

— А кто еще! Дьявол бы побрал проклятых бестий! — выругался поляк.

И хотя Храброву было не до смеха, Олесь невольно расхохотался. В проеме коридора стоял обнаженный Воржиха с окровавленным мечом в руках и слипающимися глазами. Зрелище не для слабонервных.

Последние метры Вацлав шагал уже наугад.

— Что там такое? — взволнованно проговорил де Креньян.

— Наш приятель развращает своим внешним видом местных жителей, — пояснила Линда, когда поляк, наконец, добрел до гостиной.

Мгновением спустя раздался ужасный грохот. Тасконцы наверняка подумали, что рушится здание. На самом же деле гигант просто упал на пол.

— Готов, — подвел итог властелин.

— Мертв? — испуганно воскликнул Саттон.

— Нет, спит. Неужели не слышите его ужасный храп? — возмущенно произнесла аланка.

Эта сцена немного сняла напряжение, но опасность еще не миновала.

Торксцы готовились к новому наступлению. Оно началось примерно через два часа. Видимо, оборотни надеялись, что снотворное все же сломит чужаков.

Перед окнами опять замелькали зловещие тени. Выждав паузу, земляне открыли огонь лишь тогда, когда противник полез в окна.

Послышались испуганные крики, мертвые тела повисли на рамах, а в оконные проемы с огромной скоростью полетели камни.

— Пращники! — выкрикнул самурай. — Пригнитесь!

Обстрел длился минут пять, но никакого результата не принес. А вот внутреннее убранство домика пострадало весьма существенно.

Были разбиты вазы, бытовые приборы, повреждены картины и мебель. На подобное варварство тасконцы решились от бессилия и злобы.

Они начали понимать, что выбить чужаков из строения им не удастся. И тогда в окна полетели пылающие факела. Оливийцы уже не жалели здание. Пусть лучше оно сгорит, чем враг останется в живых.

Окруженным воинам с трудом удалось погасить вспыхнувший пожар.

— Все! — устало выдохнул самурай. — Сейчас мерзавцы подожгут стены, и нам конец.

— Ничего не выйдет, — возразила Салан. — Дома сделаны из специального жаростойкого материала, который не поддается воздействию огня. На Алане применяется точно такая же технология. Я иногда бывала на планете, пожары там явление очень редкое. Как правило, строение страдает незначительно.

— Тогда им нас не взять! — радостно произнес Олесь.

Было около трех часов ночи. До восхода Сириуса оставалось совсем немного.

На открытый штурм торксцы больше не решались. Они и так потеряли достаточно людей. Вряд ли их колония очень многочисленна. Сила оборотней — в хитрости и вероломстве.

Тишина и бездействие невольно тянули путешественников в сон. Особенно тяжело перед рассветом. Несмотря на все усилия земляне начали дремать.

И вот когда небо на востоке окрасилось в розовый цвет, Карс тревожно зашагал по комнатам. Мутант в отличие от людей держался довольно бодро. Природа сделала его гораздо выносливее. Не спать двое-трое суток для властелина не составляло ни малейшего труда.

— Что ты бродишь, как привидение? — сонно пробурчал француз. — Вряд ли они еще раз сунутся. Им сегодня досталось.

— Я слышу шорохи, — перебил Жака мутант. — Где-то наверху. Человек пять, не меньше.

— Чердак! — мгновенно догадался Аято.

Земляне тотчас вскочили на ноги. О таком способе проникновения в дом никто не подумал.

Пока друзья отдыхали, тасконцы тихо разбирали крышу. Пробравшись на чердак, они ждали сигнала к нападению. В любой момент враги могут броситься в атаку.

— Где-то должен быть лаз! — отчаянно закричал русич.

— Попробуй, найди его в темноте, — тихо сказал Крис, натыкаясь на столы и кресла.

В тот же миг в проемах окон вновь появились тени. Противник вынырнул словно из-под земли.

Сразу было видно, что оливийцы долго готовились к утреннему штурму. На этот раз они оказались гораздо настойчивее. Несмотря на огромные потери, торксцы упрямо лезли в здание.

Вскоре причина их безрассудного поведения стала понятна. Штурмующие надеялись, что их товарищи нападут на чужаков с тыла.

Храбров вел бой в коридоре, стараясь не подпускать тасконцев к двери, и не заметил, как в двух метрах позади него, неясная фигура осторожно спустилась с чердака.

Он обернулся, услышав учащенное дыхание оливийца, но враг уже находился рядом. На Олеся смотрели безумные, пышущие ненавистью и злобой глаза. Нож стремительно опускался к сердцу землянина.

Вдруг противник неестественно вздрогнул, его голова странно изменила форму, а тело грузно рухнуло на пол. Возле трупа стоял властелин, держа в руках свою огромную палицу.

— Не зевай! — прохрипел вождь.

— Спа…сибо, — с трудом прошептал Храбров.

Тем временем, из люка показалась еще одна пара ног. Русич не стал ждать, когда тасконец спрыгнет вниз, и дал короткую очередь. Мертвый воин беззвучно упал в коридор.

Осознав, что их план раскрыт, остальные торксцы предпочли покинуть строение. Последняя ночная атака оборотней была отбита.

На улице начинало светать. Верхушки деревьев окрасились золотистым цветом. Сириус вот-вот должен показаться из-за горизонта.

Постепенно просыпались остальные члены отряда. С удивлением и ужасом они смотрели по сторонам. Все вокруг было разбито, разгромлено, залито кровью, на подоконниках и на полу валялись трупы местных жителей.

— Черт подери! — выругался Стюарт. — Я, кажется, пропустил самое интересное.

— А какими добрыми казались эти люди, — шокированно бормотал Белаун. — И все ложь… Проклятая планета. Кругом одна смерть. Если не убьешь ты, значит, убьют тебя.

— Неплохой закон, — откликнулся Жак. — Правда, удивительно слышать его из уст аланца. Я и сам надеялся найти тихий, мирный уголок. Но, видимо, на Тасконе спокойных мест нет.