Измерение 23 - долгий путь - Лев Альбертович

поговорим позже. — огрызнулся Питерс. Гриша хихикнул, а Саша ударил его вбок локтем. — Али-Кази согласился на время. А так, встречайте, наш план Б — Ник Хайд, двоюродный дядя Джона.

Ник сидел в углу комнаты рядом со спецназом. Он был щуплым котом средних лет в очках и слабо походил на Джона, больше напоминая видом Уильяма. Он был чёрный, темнее угля и лишь с белой нижней челюстью. Была ли это срочность или нет, но мятая рубашка, штанина заправленная в носок, разные носки и развязанные шнурки. Не так представляют грозных войнов. Ник Хайд либо был слепым, либо крайне рассеянным если так одевался. Своими трясущимися лапами он поправлял толстые очки, который держались из последних сил на его носу. Лицо было вытянуто, а глаза были глубоко посажены. Если бы его встретили на улице, то Лев бы решил, что он обычный носильщик документов, который расписывает бумаги изо дня в день, в шаге от нервного срыва. Такие обычно не спивались, они сразу шли на самоуничтожения. Амели рассказывал об одном таком с работы и Ник вполне подходил, если не считать цвета шерсти.

— Не нравится он мне. — шепнул Слава Льву. Тот был с ним согласен.

Отец Славы повидал много людей в своей жизни и таких как Ник он бы окрестил либо воротничком, либо торчком. Такие могли сидеть за бумагами всю ночь и на утро, с красными глазами, заикаться об отчёте перед крупными шишками. "Крайне трудолюбивые, однако быстро ломаются" — говорил он Славе. В принципе отца Славы второе не волновало, стоило им сорваться, как они улетали с работы и переставали быть его проблемой.

— С ним точно все хорошо? — все таки спросила Юля у лейтенанта. — он какой-то… Уставший. Он спал сегодня?

— Он всегда такой. — отозвался из за спин Джон. Он уже стоял на положенном месте с Уильямом и сигаретой. Был ли это потенциал крови или он всегда так тихо ходит? — Сколько себя знаю, дядя Ник всегда был такой.

— Оу… — Юля неловко повернулась в его сторону. — Что же он пережил.

— И что он умеет? — недоверчиво спросил Саша.

— Не ваше дело. — деловито ответил Питерс и демонстративно отошёл обратно к столу.

— То есть это чихуахуа должно заменить Хирца! — вскрикнул недовольно Саша. Его морда стала красноватой из за паники, хотя внутри было жарковато.

— Почему ты так ко всему относишься? — удивлённо спросил Гаврила.

— Потому что! Как я должен отнестись? — крикнул Саша, громче чем нужно. На него посмотрели все, даже Ник.

— Он просто волнуется, извините его. — прилюдно извинился Гриша и хмуро посмотрел на брата. — Саша тише. Правда Саша

— Д-да… — сказал он негодоюще. — плевать.

— Не суди книгу по обложке и самого тебя судить не будут. — гордо ответил Тагир. — Так говорил Саид.

— Гаврила покачала головой.

— Заткнись! — рявкнул Саша протирая глаза. — Надоело это все. — прошептал он и уселся на свободное место около стены.

— Джон? — Уильям подошёл к нему. Тот деловито курил в вентиляцию и игнорировал его. — Я подойду к дяде Нику?

— Иди. — пробурчал он.

" Он так будет у меня просится в туалет… — подумал Джон. — Был бы тут дед, старый кретин. Он бы из него. Сука почему я должен этим заниматься?"

Он глубоко вздохнул.

— Дядя Ник! — сказал Уильям расставляя руки в объятиях.

— Ох, хех, Уил… Не надо. Не люблю когда меня трогают, ты же знаешь. — он сложил руки ещё сильнее и сжал ноги ещё ближе.

— Да, конечно… — Уильям встал рядом, не зная, что сказать. Неловкая пауза возникла.

— Я слышал Джон идёт на заместителя лейтенанта… Очень хорошо, я рад за него. — Ник поправил сползающие очки. На вид Линзы были тяжелее его же головы.

— Да… — кивнул Уильям. — Идёт.

— И я видел его потенциал крови. Очень интересная и полезная способность. — добавил Ник. Наконец-то на его лице появилось подобие улыбки.

— Очень, да… — согласился Уильям.

— Дядя Грег с сыном передают ему привет. — сказала он. — И тебе тоже Уил. — поправил он себя. Конечно же и ему. Они просто забыли сказать тогда. Грег не забывает таких вещей.

Уильям сел на корточки рядом, сложив локти на коленях, а лбом упёрся в руки. Ник посмотрел в стороны. Джон стоял около стола с какими то котами, чьих имён он не знает. Привезли его базу почти силой, две недели тому назад. Он просто возвращался из публичной библиотеки, где подрабатывает, когда его взяли за локти два кота и показав удостоверение от кого они, Ник перестал рыпаться и сел с ними в машину. Всю жизнь он прожил в одиночестве да и никогда первым на общение не шел, хотя мог многое рассказать. Но наверное у всего есть исключения? Он раздал кулак и трясущийся рукой погладил Уильяма по спине. А потом он сказал:

— Дядя Ник… Я не могу спросить это у Джона, а близких родственников вы сами знаете у нас нету. Скажи честно: я бесполезный? — он посмотрел на него своими глазами, с которых должен был пройти дождь.

Ник растерялся, серьезные решения часто вводили его в ступор. Жены, а уж тем более детей, у него никогда не водилось. С ними всегда нужна забота и уход, а он… По правде говоря, ему самому не хотелось водиться на этом свете. Столько боли он испытывал, а отказаться он не может ведь это их обязанности… Это их долг, который давным давно предписали, контракт от рождения до смерти. Ему нельзя уйти самому, как бы он не хотел.

— Нет. Не бесполезный Уильям. Ты свободный, пока что, но свободный. — сказал он закусив губу и вернув лапу на место. Уильям чуть приподнял лицо. — Когда у тебя появится способность, тебя сразу заберут, а вернуться ты сможешь лишь в гробу, это наш долг, но… Ты не знаешь наверное, но мой с Грегом папа, Даниэль Хайд… Я его не помню, Грег его застал. Знаешь почему?

— Он погиб когда вы были ребенком? — не думая ответил Уильям. Иногда в его голове были просветы, хотя чаще все было в тумане. Сейчас мысли собраны. Этот туман почти всегда покрывал его мысли. Иногда ему казалось, что он отсталый или просто тупой. Хотя Джон никогда не говорил этого на прямую, он часто намекал на это.

— Нет. Он умер почти двести лет назад. Его способность позволяла выпытывать из других информацию. У него был маленький жучок, что влезал в мысли других и читал их. Благодаря ему первые чертежи меха рыцарей попали к нам. На фронт его не призывали, но он постоянно находился в разъездах по тюрьмам