Позднорожденные - Екатерина Шельм

Она снова бросила взгляд на стол Эльтана. За спиной Кайране молчаливо стояли шестеро «перстов».

— Почему их только шесть, Нилан? Разве перстов не должно быть десять?

Нилан усмехнулся.

— Иногда никак не пойму — умница ты или глупышка? Да, перстов может быть лишь десять. И было время, когда у Кайране их было как раз десять. Полный набор. Не многие эльфийские принцы могли похвастаться таким почетом и преданностью, как Эльтан. Во времена войн на него едва не молились…

— И куда они делись? Убиты?

— Двое были убиты в последней войне. Двое предали его и покинули Сиршаллен.

— Предали? — изумилась Софи. — Разве такое бывает? — Нилан с усмешкой поглядел на нее. — То есть… это же одно из главных lin’ya — служить верно. А быть в перстах, наверное, довольно почетно…

— Почетно?.. Пожалуй, это так. Их положение не многим уступает положению Джона.

— Так почему же они предали его? Если на него чуть не молились? — Софи усмехнулась, допивая вино.

— Кайране сделал то, что не все смогли ему простить. Даже его персты разделились, что уж говорить о всех прочих..

— Что он сделал? — нахмурившись, спросила Софи.

— Разве ты не знаешь? — усмехнулся Нилан. — Заключил мир с людьми.

Софи отшатнулась.

— Разве это плохо? То есть… почему за это его предали?

— Не будем омрачать пир рассказами о войне, мое прелестное дитя. Вечер сладок, играет музыка, и вино льется в кубки, а у нашего блистательного Кайране все еще в достатке верных персов.

— Всего шесть… — пробормотала Софи, задумчиво взглянув на стол Эльтана.

— Ты думаешь, что шесть это мало? Тогда я спрошу, сколько у тебя есть друзей, которые шагнут за тобой в пекло? Которые прольют за тебя свою кровь? Которые положат свою голову на плаху вместо твоей?

Софи раздраженно закатила глаза. Опять она сморозила глупость.

— У меня таких нет, пожалуй.

— А у Кайране их шестеро.

— Он счастливчик. Не понимаю, почему ему служат? По-моему, он ужас..

Нилан молниеносно схватил ее руку и сжал до боли.

— Ай!

— Ты с ума сошла? Захотела жизни лишиться?! — зашипел он. — Оскорблять Кайране на его собственном пиру?!

Софи вырвала руку и болезненно потерла запястье. Их заминку заметили. Эльф, сидящий рядом с Ниланом, встал, сидящий за ним тоже.

Похоже, они встали, чтобы освободить Джону обзор на них с Ниланом. Софи замерла, Джон с молчаливым вопросом посмотрел на Нилана.

— Прости, Шахране. Госпожа… была неосторожна в словах, я лишь хотел остановить ее.

— Ты сделал ей больно. Это было в последний раз. — Весомо сказал Джон.

Нилан склонил голову, признавая свою вину.

Джон перевел взгляд на Софи.

— Тебе холодно? — спросил он.

Его синяк на виске был все так же красен, хотя отек уже спадал. Он говорил медленно, словно боролся со сном. Эльфы, которые встали, чтобы освободить Джону обзор, удивленно поглядели на него. Софи прямо почувствовала их неудовольствие, что Джон прилюдно разговаривает с ней.

Софи не решилась ответить, только отрицательно покачала головой.

— Тогда сними плащ, — приказал Джон и отвернулся.

Эльфы сели обратно. Софи в тревоге глянула на Нилана. Он скривил губы и кивнул. Софи встала, робко сняла плащ и пристроила его на спинку дивана. Тут же из тени колонны подошла юная эльфийка, с поклоном забрала его и унесла куда-то. Софи села обратно, кожей чувствуя, как звезда Джона горит на ее груди.

И зачем он это сделал? Зачем эти публичные заявления? Они знакомы всего ничего, и даже если между ними есть симпатия, разве о ней стоит заявлять так прилюдно? И главное — ради чего? Чтобы там ни было, она все равно остается ханти, презренной смертной женой…

— Ты просто сияешь, Софи, — улыбнулся Нилан. — Джон прямо-таки осыпал тебя знаками своего расположения. Венец, звезда… Для него это очень серьезно. А что насчет тебя?

Софи не знала, что ответить. Она тяжело вздохнула.

— Я этого не просила. Я его совсем мало знаю… — Она осеклась. — Прошло всего несколько дней, Нилан. Если бы он спросил меня, я бы попросила его подождать. Да я даже просила! Когда он объяснил мне, что значит это, — Софи ткнула пальцем в свою диадему. — Я просила его отложить, но…

— Но он не согласился. В этом весь Джон. Он хоть и эльф, но спешит всегда, словно смертный. Звезда Шахране горит ярко. Говорят, что это к беде.

Софи тревожно нахмурилась.

— Что? Почему?

— Это лишь старые приметы. У вас тоже такие есть — черные кошки, разбитые зеркала. Глупые суеверия, не больше.

Софи повернула голову, инстинктивно почувствовав чей-то взгляд. На нее смотрел Эльтан. Она вспыхнула. Эльтан показательно поглядел на ее венец, потом на вышивку на груди. Он снова взглянул ей в глаза и лукаво склонил голову. «Любопытно», — прочла Софи на его лице.

Она поспешно отвернулась. Что ему еще нужно? А что, если ему кто-то скажет, что она тут ляпнула? Софи стало не на шутку страшно.

— Эльтан смотрит, — прошептала она, почти не размыкая губ.

— Конечно, смотрит. — Нилан поглядел на Кайране поверх своего бокала. — Джон решил всем рассказать о своей радости, и Кайране не пропустит это сообщение. Он ничего не упускает.

Музыка остановилась, и раздались аплодисменты. Софи тоже похлопала. Музыканты встали и ушли в сторону, освобождая центр зала. Софи подумала было, что это конец пира, но оказалось, что музыканты лишь сменили место. Они устроились между двумя столами, арфу заменили скрипки и барабаны. Все зашевелились, стали вставать со своих мест. Мужчины снимали мечи.

— А что происходит? — спросила Софи шепотом.

— Танцы.

— Танцы? — Софи с интересом посмотрела на Нилана. — Я про них читала! А какие тут будут танцевать?

— Да обычные… кинар, шантья, галивар… У вас тоже такие танцевали, только давно позабыли. Все встают в две линии, кружатся, ходят, хлопают. Никогда не танцевала такие?

— Нет, — Софи отрицательно покачала головой. — Видела один раз в кино про эльфов. «Грезы о вечном», не смотрел?

— О, смотрел, конечно. — Нилан хмыкнул. — Обожаю его, а уж историю его создания…

Софи посмотрела, как эльфы выстроились в две линии — дамы в одну, кавалеры в другую. Первая пара в линии был Эльтан и его хрупкая жена. Музыканты начали играть довольно быструю, энергичную мелодию, приправленную ритмом барабанов. Все сначала лишь хлопали в такт, потом пары начали сходится и расходится. Потом шеренги поменялись местами, потом снова. Иногда дамы, проходя мимо кавалеров, нежно протягивали руку, видимо в знак особого расположения. Но никто никого не касался, разве что брался за руки или мимолетно соприкасался ладонями, выполняя очередную фигуру. Никаких объятий.