Мой неотразимый граф - Гэлен Фоули

Джордан недоуменно нахмурился.

— О чем ты говоришь?

Мара обожгла его гневным взглядом, потом с отвращением обвела глазами толпу проституток.

— Прости, что помешала твоим утехам. Можешь продолжать, лицемер.

— Завтра я заеду к тебе, и мы обсудим это…

— Не утруждай себя, — криво усмехнувшись, проговорила Мара. — Уверяю тебя, меня не будет дома. — Она окинула его ледяным взглядом, вздернула подбородок и вышла.

— Мара! — Джордан бросился следом, но путь ему заступила Дилайла.

— Оставьте ее в покое. Вы и так наделали достаточно бед.

Джордан прищурил глаза.

— Так это вы все придумали?

— Вы обманули Мару. А я с первого взгляда на вас поняла, что вы такой же проходимец, как и все остальные мужчины. Держитесь подальше от моей подруги!

— Вы ей не подруга, Дилайла. Вы притащили се сюда с единственной целью — поссорить нас, ведь так?

— Я привезла ее, чтобы показать ей, какой вы лгун. Я не верю вам, Фальконридж. Вам и вашим синим глазам.

— Bы просто хотите, чтобы она была такой же одинокой и несчастной, как вы. Несчастные не любят страдать в одиночестве.

— Что? Несчастные? Меня едва ли назовешь несчастной. И уж конечно, я не одинока. Я в мгновение ока могу заполучить любого из здешних мужчин.

— В постель — без сомнения, но любить вас они не будут. Так, как я люблю Мару. Именно этого вы и не можете ей простить. Тоже мне подруга.

Джордан прочитал в ее глазах, что попал в цель.

Дилайла побледнела.

— Вы меня совсем не знаете, — с вымученной интонацией произнесла она.

— Поверьте, я хорошо знаю таких, как вы. У подобных вам женщин не бывает души. Думаю, Коул наконец это понял.

Дилайла смотрела на него как в ступоре, потом внезапно развернулась и выбежала, а Джордан остался в одиночестве со своими горькими мыслями.

Все выдумки, которыми он кормил Мару, вдруг показались ему невыносимыми. Они принесли больше бед, чем решили проблем. Полное фиаско! И в работе, и в любви. Со временем он бы все исправил, но сейчас даже не знал, как к этому приступить.

Джордан тряхнул головой, горестно вздохнул и вернулся в гостиную, чтобы закончить с Альбертом.

К несчастью, его оппонент успел за это время заснуть и сейчас громко храпел на диване. Его голова лежала на коленях какой-то размалеванной девки, которая ворошила его локоны и потягивала джин.

Чтобы не сорваться, Джордан стиснул челюсти и начал считать до десяти. Ему хотелось разнести здесь все в пух и прах. Похоже, наступал предел и его терпению.

Не только Мара на него разозлилась, причем вполне справедливо, но и задание провалено. В бесчувственном состоянии Альберт не даст ему никакой информации.

Джордан нашел глазами одного из официантов и приказал:

— Позови его слуг. Пусть отвезут этого болвана домой.

— Да, сэр.

Вскоре явились кучер и лакей Альберта, чтобы забрать своего пьяного господина.

Джордан с отвращением проводил их глазами. Всему есть предел. Он больше не станет щадить этого труса и предателя.

Сначала он обговорит все с Вирджилом, а завтра, когда Альберт проспится, явится в его резиденцию с вооруженным отрядом и силой заставит эту крысу говорить.

У него действительно кончилось терпение. Время дипломатии прошло, сейчас пора задать мерзавцу хорошую трепку.

Вдруг кто-то коснулся его руки.

— Добрый вечер, красавчик! — Одна из девиц прижалась к нему и погладила по спине. — Я вижу, тебе нужно развлечься.

Джордан уже неделю не прикасался к женщине, но этой несчастной он ответил холодным, угрюмым взглядом.

— Не нужно! — рявкнул он. Его резкий тон отпугнул девушку, а самого Джордана вдруг ужаснула мысль: что, если Мара не простит ему ложь? Если она вычеркнет его из своей жизни, вырвет из сердца любовь к нему, тогда он весь остаток своей темной, никчемной жизни будет вынужден довольствоваться такими вот продажными созданиями.

* * *

Проспав несколько часов в пьяном забытьи, Альберт проснулся от страшной головной боли и невыносимой жажды. Эта жажда оказалась единственной силой, заставившей его подняться на ноги в этот предрассветный час и, хватая пересохшим ртом воздух, потащиться к кувшину с водой.

Опустив глаза, Альберт увидел, что по-прежнему в вечернем костюме, который надел накануне. Даже туфли были на месте. Герцог не помнил, как добрался домой. Он даже почти не помнил, что был в борделе. С другой стороны, в последние дни с ним мало случалось такого, что стоило бы хранить в памяти.

Схватив с комода кувшин, Альби стал жадно глотать, не удосужившись даже налить воду в бокал.

Из широкого горла кувшина вода текла мимо рта, залила подбородок, щегольскую рубашку. Бывший первый денди лондонского света больше ни на что не обращал внимания.

От воды стало еще хуже. Герцога затошнило. Голова закружилась. Желудок скрутило от боли. Альберт бессильно упал на стул перед туалетным столиком. Обычно он не упускал возможности полюбоваться на себя, но сегодня смотреть в зеркало было тошно.

Бежать.

Он попытался еще раз проникнуть в библиотеку регента в Карлтон-Хаусе, но понял, что за ним постоянно следят, хотя ни в чем не обвиняют. Во всяком случае, пока.

«Я должен бежать».

Но какой в этом смысл? Даже если он прямо сейчас прыгнет на борт пакетбота, идущего в Кале, это ничего не даст. Франция, Бельгия, Италия наводнены агентами Мясника. Ни в одной приличной стране нет спасения. Они везде. И они доберутся до него.

Спиртное осталось единственным доступным ему способом бегства, но, видит Бог, вчера он все-таки перестарался. Однако кто может его винить? Он так боится! Ведь он так и не добыл Мяснику этот чертов список. И теперь придется с ним объясняться. При этой мысли Альберту стало совсем дурно. Он схватил кувшин и вылил остаток воды себе на голову. Надо скорее прийти в себя!

Вода залила лицо. Мокрые волосы прилипли колбу. Безупречный галстук превратился в мокрую тряпку. На полу образовалась большая лужа.

— Пора, Альберт.

Герцог прикрыл глаза, но в первый раз не подпрыгнул на месте. Он ожидал чего-то подобного. На звук приближающихся шагов Мясника он устало приподнял веки.

— Я пришел за списком.

Альберт собрался с духом, встал на ноги и повернулся лицом к незваному гостю.

— У меня его нет. Мне надо больше времени. Мясник схватил его за глотку, поволок к туалетному столику и швырнул на стул.

— Тебе не хватает не времени, а желания, Альберт. — Он достал большой нож. — Но я смогу вдохновить тебя.