Ангел пригляда - Алексей Винокуров

Но сегодня… Сегодня особый был день. Ему предстояла встреча. Или даже так – Встреча. Она могла перевернуть всю его жизнь, изменить все, от первого до последнего. На встрече этой он мог добиться всего, чего хотел и о чем тайно мечтал – ведь у него тоже имелись мечты, которые нельзя было исполнить. Точнее, нельзя было исполнить человеку. Но, как выяснилось совсем недавно, мир населяют не только люди.

О, он всегда это подозревал… Он даже в Бога верил – почти. Но одно дело – Бог в стратосфере, заглядывающий в иллюминатор к космонавтам, только когда они спят, и совсем другое – существо могущественное, великое, но облеченное в смертную оболочку, существо, которое можно пощупать, с которым можно договориться, а нет – так припугнуть и даже надавить… Существо, с которым можешь стать самым сильным в мире. Не гнилой авторитет, держащийся на прежних злодействах, а прямая и подлинная сила, при которой от врага будет только мокрое место на асфальте, а то и его не останется.

Архангел? Он верил и не верил. Поначалу подумал, что ему морочат голову, что разыгрывают пацаны из соседней башни – мордорской, силовой. Но нет, при проверке все оказалось точно. Ну, может, не совсем архангел, может, как-то иначе это все называется. Но четыре прямых попадания из «града» – и ни единой царапины, это что-то да значит, друзья мои, что-то непременно должно значить. Ну, и те, кто докладывал, те, конечно, знают… Сведения, которые благодаря верным людям утекали от князя, подтверждали – все правда, и даже более того.

Он, когда ему в первый раз сказали, только озадачился… Что за архангел такой, откуда, какие такие крылья? Однако не поленился, вызвал советника. Тот ему зачитал из ноутбука, сам, конечно, не зная, зачем и откуда вдруг такой странный интерес:

«Архангел – «вестник, посланец» – в христианском вероучении старший ангел. В системе ангельской иерархии Дионисия Ареопагита – восьмой из девяти чинов ангельских. В канонических книгах Библии архангелом непосредственно назван только лишь Михаил, но согласно традициям церкви, архангелов несколько…»

Дальше – больше. С детства он представлял, что ангелы – это толстенькие голые купидоны с крыльями, заведующие разными приятными мелочами, даже на небольшие чудеса способные по необходимости. Но уж меньше всего мог думать, что речь идет о самых могучих существах во вселенной, один гнев которых способен испепелять не только народы, но и целые миры. И вот с чем-то подобным предстояло встретиться ему теперь.

Поначалу, признаться, он испугался. Испугался не в шутку, всерьез. Кто скажет, зачем он нужен архангелу? Судя по смутно доходившим сведениям, все они – отморозки, того и жди подставы, кидалова. Карающий меч Господа – вот должность архангела, ну, а лично Андрея Сергеевича много за что можно покарать, на свой счет он не заблуждался. Впрочем, и люди вокруг ничем были не лучше, если уж карать, то всех сразу, скопом. Почему и за что его выбрали, не другого кого?

Если все-таки именно его хотят покарать, то почему так сложно? Зачем встреча? У ангелов, думается, довольно сил, чтобы вдарить с дальнего расстояния – никакая охрана не остановит. Тактическая ракета, бомбардировщик, да просто прицельный выстрел из гранатомета – и дело сделано.

Нет, видно, речь пойдет о материях более сложных, чем простая кара за верное служение отчизне. Видно, архангелу что-то нужно от него, простого смертного. Впрочем, нет, не простого, скромность тут ни к черту, пусть либералы скромничают, демократы. Далеко не простой он смертный, и возможности его весьма велики. И у него в запасе есть самолеты, ракеты и гранатометы, и даже то, чего ангелам не снилось, то, за что нас так любит остальной мир – ядерная, не к ночи будь помянута, бомба, которую если кинуть в правильное место, не только людям, но и самому дьяволу придется тошно.

Значит, нужно им от него что-то, небесным этим силам. Ну, а раз им нужно, то и ему что-нибудь да понадобится. Что же ему может понадобиться-то такого, чего у него нет? Министры перед ним на задних лапках, пол-России в собственности записано и столько же – за границей, в пиндосии проклятой, в гейропе растленной. Повел одной рукой – грянула локальная война, повел другой – весь мир в труху. Что же еще надо ему, что – никак не догадаться рядовому дураку из ФСО, который, может, ночей не спит, пытаясь проникнуть в его мысли и чаяния, – по службе, конечно, ничего личного, а того не понимает, что щелкни он пальцами – и ни дурака этого, ни начальника его не станет, а то, может, и всей этой службы поганой, ему до поры до времени не подчиненной, свои игры за спиной его ведущей – игры грязные, отвратительные. Вот ответьте, добрые люди, зачем они против него компромат копают? Жизнь ему облегчить думают, украсить ее, сделать насыщеннее? Как же, держи карман шире…

Но дайте срок, настанет время – и поползут они перед ним на карачках, молить будут, чтобы простил, пощадил. А его кто-то прощал, щадил? Сколько себя помнит, с самого детства кругом одни враги – клейма ставить некуда… Сколько ему крови попортили, сколько он горьких слез пролил, пока другие в ребячьи игры играли: котов душили да ящерицам хвосты отдирали, чтобы посмотреть, как из дергающегося живого хвоста новый зверь вырастет.

А он уж тогда знал, что не вырастет хвост и кот не воскреснет, тогда уже готовился к великой миссии, думал, как единым махом гнидам отомстить – всем вместе и каждой в отдельности. Хотя, конечно, по-большому-то, по-государственному, он им благодарен быть должен – из-за них нарастил он на сердце корку толстую, непробиваемую, которая есть основа всякого великого человека. Да по-настоящему великого, а не какого-то там писателя-художника-музыканта, которого только по виду уважают и ангажемент дают, а на деле ничего не остается, кроме как презирать за гнуснопакостное его пиликанье, игру на нервах и на мозгах. Нет, не прощать никого и никогда, кроме самого себя, – даже вышестоящих, они-то никого не прощают. И потом, кто такой вышестоящий? Вчера он вышестоящий, завтра – нижестоящий или вовсе нет, корова языком слизала. Как китайцы говорят: сегодня император ты, завтра – я. Завтра, и присно, и во веки веков – вот чего он хотел на самом деле, самому императором стать. Или президентом, что в наших условиях одно и то же. Да, был он велик, могуществен, но все равно стоял за спиной, на второй роли, мир не знал его, а враги ненавидели и норовили укусить побольнее. Если же станет он президентом…

Андрей Сергеевич даже зажмурился от ослепительных перспектив. Да, хотелось стать президентом, очень хотелось, а еще того больше хотелось стать императором. Среди своих он, конечно, считался либералом. Особенно укрепил его репутацию тот случай с врачом, когда не порвал он эскулапа в мелкую пыль, а только лишь отъездил по самое не могу, что, конечно, было знаком великого с его стороны либерализма, гуманности и просвещенности. Но и самый последний либерал, если вдуматься, не прочь стать президентом и императором, Да что там не прочь, только о том и мечтает, спит и видит, гадюка, а сам гранты да печеньки из госдепа тянет. Но он не таков был, конечно, он из правильных был либералов, системных, в грантах не нуждался, своего, кровного хватало, его сам Рыжий уважал, а Рыжий абы кого уважать не станет, это надо такие иметь деньги, такую власть… И он имел и то, и другое. Но, как случается с человеком высокоразвитым и высоко поднявшимся, был он перфекционистом, то есть хотел все вообще деньги на свете и всю власть себе одному.