Сбежавшая жена босса. Развода не будет! - Вероника Лесневская

- Спокойной, Альберт Ильич, - проговариваю каждое слово. – Только вы не храпите, ладно? У меня сон чуткий, - выделяю «вы» особой интонацией и веду пальчиком по его груди вниз. Рисую вычурные узоры.

На миг опускаю взгляд, скользнув по крепким мышцам, и тут же устремляю вверх. Встречаюсь с бездонными черными омутами, тону в них, булыжником иду на дно, даже и не думая выкарабкаться на поверхность.

- Не шути со мной, девочка, - чеканит Алик строго. Как наставник.

Вспоминаю наше знакомство в ЗАГСе. Он так же говорил тогда. И похожим тоном.

В сознании что-то щелкает. Загорается красная лампочка. Бьет тревогу. Но я мыслю на удивление трезво. И понимаю главное…

Я влюбилась в собственного мужа!

Не знаю, в какой именно момент это произошло. Не представляю, как. И тем более, зачем?

Однако поздно анализировать. Мое пластилиновое сердечко стучит в унисон с его каменным.

- Какие шутки, Альберт Ильич, - чуть привстаю. Кудряшками щекочу его бурно вздымающуюся грудь. – В вашем возрасте все уже серьезно.

Несу полную ерунду, но смотрю мужу прямо в глаза. Смело, решительно, без тени ехидства. Он все понимает, считывает намеки, напрягается, заключая меня в капкан.

- Уверена? – хрипло вопрошает, словно не верит в происходящее. Признаться, я тоже в шоке.

Не могу ничего пролепетать в ответ. Поэтому целую мужа, поглаживаю невесомо его прохладный после душа торс, порхаю пальчиками над грубой кожей, прижимаюсь теснее. И в следующую секунду оказываюсь впечатана спиной в матрас.

Алик нависает сверху, накрывает хрупкую меня своим тяжелым телом.

- Игры закончились, девочка, - должно звучать угрожающе, но я млею и таю от бархатного голоса.

Послушно прогибаюсь в пояснице, подставляя тело шероховатым ладоням. Пускаю их под майку, позволяю обхватить мою грудь. Обнаженную. Без лишних барьеров. Кожа к коже, жар к жару. Я взорваться готова от того, как Алик ласкает меня. Сдержанно, аккуратно, будто сломать боится, но порой он срывается, ущипнув не больно, но ощутимо, или сжав чересчур сильно. Грубоватыми подушечками обводит розовые ореолы, слегка подцепливает заострившиеся вершинки. Массирует, играет, хотя сам на грани. Вопреки здравому смыслу, мне нравится все, что он делает со мной. Настолько, что подкатываю глаза и мурлычу довольно, как мартовская кошка.

Распахиваю рот, чтобы глотнуть кислорода, но Алик тут же нападает, запечатывая его. Исследует языком, наполняет своим вкусом, словно парализующим ядом. И вот я уже сама тянусь к нему.

Обвиваю ногами мощную талию мужа, ерзаю под ним в порыве чувств – и ощущаю, как что-то внушительное и очень твердое упирается мне между ног. Вбивается в меня так нетерпеливо, что кажется, будто одежду прорвет. Пока что преграда не пала. Но в любом случае, тонкие тряпки не спасут меня. Они лишь создают иллюзию защищенности. А на самом деле я в порочном плену. И пути из него нет.

- Алик, я… - упираюсь ладонями в его грудь, надавливаю.

Но он не поддается. Наоборот, сильнее вжимается в меня, позволив в полной мере ощутить размер его желания. И масштабы, признаться, пугают до дрожи.

- Боишься? – хрипит, не убирая рук от моей груди. Ласкает полушария, согревает, пронзает миллиардами импульсов. Издаю сиплый стон и киваю. – Я тоже, - ошарашив меня внезапным признанием, муж продолжает ласково: - Моя первая девочка. Чистая, - проводит носом по моему, а руки спускает к животику.

- Решил с меня начать новый сезон охоты? – хмурюсь показательно. А сама еле дышу. Хлопаю губами. Как рыбка, которую достали из аквариума и бросили на раскаленную сковороду.

Страшно, жарко. Но я прочно прилипла к своей «погибели». Не оторвать!

Непроизвольно поглаживаю напряженные плечи мужа, врезаюсь ногтями в стальные мышцы, проглатываю улыбку удовольствия. Какой он…

- М-м-м, - мычу неоднозначно.

- Единственная, - Алик исправляется, уловив намек. – Милая, - обдает шею по-летнему знойным ветерком. – Красивая, - прижимается губами к ложбинке груди, срывая очередной мой шумный вздох.

Нежные слова наряду с откровенными ласками подчиняют меня. Успокаивают, расслабляют. Осмелев, я толкаюсь навстречу каменному бугру, потираюсь о напряженный пах, возбуждаясь сама. И ослабляю колени, когда муж вдруг отстраняется. Дает мне немного свободы, которой я не просила!

Возмущенно распахиваю рот... И выгибаюсь от поцелуев, что извилистой дорожкой пролегают вдоль живота вниз. Сцепив зубы, пытаюсь подавить вскрик, потому что, покружив у пупка, соблазнитель не останавливается. Внутренняя сторона бедра воспламенятся от его дыхания, будто он, как дракон, извергает пламя. Но цель его пока не достигнута…

Оказываюсь без шортиков, а на трусиках Алик медлит. Поглаживает меня сквозь ткань, целует порочно, сдвигает простой хлопок пальцами в сторону. Проводит подушечками там, где я сама не смела себя трогать. Но законному мужу можно все!

- А-алик, - зову на рваном выдохе. Сказать бы ему правду до того, как… Но все слова вылетают из головы. Остается только имя. Которое я чуть ли не кричу.

Муж поднимается, чтобы всмотреться в мое алое лицо, однако его рука остается там… Где все горит и пульсирует. Но пощады ждать не стоит. Алик настроен решительно. Чуть проникнув в меня пальцами, он ласкает там аккуратно, будто готовит. Растирает влагу, наблюдает за каждой моей реакцией. Терпит, когда я царапаю его грудь. Наоборот, ухмыляется довольно.

Безумный. И я тоже…

Целует в губы, но продолжает вытворять с моим телом нечто невероятное. Высекает искры, прогоняет жалкие остатки стыда, разжигает пожар между ног и внизу живота.

Становится немного больно, когда он решается погрузиться в меня чуть глубже. Растянуть, исследовать… Но дискомфорт тут же уходит, уступая место ярким ощущениям.

Разум обволакивает туманной дымкой, и я не соображаю, что именно Алик делает со мной. Отдаюсь чувствам. И любимому мужу. Он не останавливается, пока я не начинаю кричать. Губы кусаю, извиваюсь. Не контролирую себя. Бьюсь под шикарным мужским телом, как в дикой лихорадке.

Волна, еще одна. Из моей груди вырывается громкий стон, который тут же поглощает Алик. Жадно пьет меня, сжирает, отпуская всех своих демонов.

Матерится мне в рот. Приглушенно, но очень грубо. Никогда таких слов от него не слышала.

- Прости, моя куколка, - нашептывает на ушко, не прекращая целовать.

Устраивается между моих ног и вынуждает обхватить его. Обнимает крепче. Скользит одной рукой под поясницу, а второй поддерживает меня