Пирамиды астрала - Виктор Кувшинов

Хотя я и предполагал, что смогу перепрыгнуть в Ташино бунгало прямо отсюда, но не знал, сработает ли это с ребятами. Так что пришлось мне вести их по дорожке в лес, угостив по пути бананами, успевшими за один день после нашествия Сантовых оленей не только отрасти, но и созреть. Развилка была на месте, так что, свернув направо, мы вышли к морю. Ребята с интересом рассматривали дорожку, убегающую прямо под воду.

— И как мы туда пойдем? — спросил критически настроенный Федька.

— Очень просто. Здесь у меня бескрайнее море, а у Таши там океан, который еще бескрайнее. Но вам достаточно проплыть под водой над дорожкой около двадцати метров и, когда увидите, что она начинает снова выходить на мель, всплывайте. Мы уже будем у Таши в гостях. Да, и забудьте, пожалуйста, дышать под водой! А то здесь все-таки не изнанка, если начнете захлебываться, можете себя и утопить. Не забывайте, что лозунг великого Остапа: «Спасение утопающих, дело рук самих утопающих!» — имеет здесь прямую силу. Начнете тонуть — я вам не помощник.

— Хватит лекции о вреде курения перед расстрелом читать, поплыли! — нетерпеливо подгонял меня Слава.

Плавание прошло успешно. Никто между якорями, где были ослаблены моя и Ташина проекции, не успел придумать акул или гигантских осьминогов, как это умудрился проделать я. Ну а в Ташином якоре осталась ее установка на псевдореальность. Так что больше опасаться выходок со стороны ребят не стоило. Да и приятели становились все дисциплинированней. «Вот уж не думал, что в астрале понадобится какая-то самодисциплина».

Тем временем Славка застыл и стоял по пояс в кристально чистой, изумрудной воде перед коралловым пляжем и глазел на тропическую красоту.

— Считай это подарком от Таши и извини, что пришлось побывать здесь до тебя. Она очень огорчилась, что не могла привести тебя первым, — начал я почему-то оправдываться.

— Останусь ее здесь ждать! — восторженно прошептал медик.

— А про свое несчастное тело ты забыл?

Он только махнул рукой и возразил:

— Не надо мне никакого якоря! Все равно лучше не придумаешь. Здесь все напоминает мне о Таше. Как будто она ненадолго ушла и скоро вернется.

— Так оно в общем-то и есть. — Я почти не кривил душой, поддерживая его заблуждение. А у самого в памяти всплыла Ташина грустная улыбка. Будет ли все так безоблачно, как кажется? Что-то я в этом сомневаюсь.

Дальше мы осваивали якорь. Тут же, немного в стороне, на пляже, оказался навес, под которым мы обнаружили несколько шезлонгов и полотенца. Песок с пляжа уходил на глубину моря ровным склоном. Дом стоял почти на середине залива, но был немного смещен вправо к закатному мысу, располагаясь на подводной коралловой гряде. Таша успела кое-что прибавить в пейзаж: на воде покачивалась красивая белая яхта, привязанная прямо к террасе дома.

Шагая вдоль берега, я заметил тропинку, ведущую прямо в тропические заросли, и предложил ребятам:

— Пойдем по тропинке прогуляемся!

Через сто метров живописнейших джунглей мы вышли к ручью. Спустя еще три десятка шагов вверх по течению обнаружился восхитительный водопад. Ручей падал с высоты в два человеческих роста, с черной скалы, прямо в небольшое озерко кристально чистой воды, в которой плавали маленькие рыбки. Я не упустил возможность смыть морскую соль и залез в чуть прохладную воду. Было здорово, стоя по пояс в воде, принимать природный душ.

Потом мы вернулись к дому, и я дал ребятам налюбоваться кораллами под стеклянным полом. Затем я продолжил инструктаж Феди по созданию своего якоря. Слава в этом уже явно не нуждался. Я посоветовал физику продумать, каким бы он хотел видеть идеальное место для уединенного отдыха, затем выйти в свободный астрал и материализовать свое желание, а уже оттуда позвать меня.

Я надеялся, что он сможет справиться один, но все равно переживал, и, как оказалось, не напрасно. Когда миновали отведенные приятелю пятнадцать минут, я уже не находил себе места. Не выдержав, стал вызывать его, но он почему-то не отзывался. Тогда я приказал Славе сидеть крепче на заднице, а сам выпрыгнул в астрал и, представив Федькину харю, перепрыгнул к нему, не дожидаясь ответного сигнала.

Я не промахнулся, но от представившегося мне зрелища не знал, то ли смеяться, то ли плакать. Федька завис с самой страдальческой миной прямо среди черноты астрала. Его руки были растянуты двумя непонятного вида лохматыми созданиями. Третья тварь, с деловым видом, что-то делала с кудрявой головой физика.

— Жека, спасай! — чуть не плача взмолился приятель. — Они не пускают!

Приблизившись ко всей группе, я разглядел, что висящий сверху чертенок тонким пинцетом втыкает в Федькины залысины недостающие волосы. Естественно, без наркоза. Вспомнив акулу, которая отхавала мне руку, я не стал насмехаться над другом, а мысленно оградил его от чертей. Те исчезли, словно их и не было.

— Только-то и дел, я же учил! — воскликнул я, как нельзя довольный своим успехом. Признаться, никакой уверенности в изгнании нечистой силы у меня не было. Но не показывать же свои сомнения другу.

Федька тем временем облегченно начесывал свою лысину и признавался мне в братской любви:

— Понимаешь, я почему-то, когда в астрал вывалился, подумал, что лысею и здорово бы волосы вживить. И как полный лох, тут же испугался, что меня черти подслушают. Вот, и секунды не прошло…

— Ладно, давай делом заниматься, раз уж мы здесь. Сейчас слушай внимательно: я прыгаю обратно к Славе, а ты, как только исчезну, думай о своем якоре с закрытыми глазами. Ты уже представляешь его себе?

— Да, в общих чертах.

— Тогда пошел…

Спустя минут пять я почувствовал, что он зовет меня, и прыгнул к нему, позвав за собой медика. Стоя на асфальтированной площадке перед двухэтажной виллой, мы со Славой разевали рот и пучили глаза, как два только что выловленных карпа. Никогда бы не подумал, что у Федьки такие могучие запросы! Склон ухоженного парка уходил к берегу озера, у которого виднелось здание то ли бани, то ли павильона. В озеро выдавался длинный причал, возле него покачивалось большое и, видимо, быстроходное чудо-юдо водно-моторного спорта. На настоящей парковке красовался шикарный авто навроде «бентли» или «ягуара» — этого я не смог определить. Никогда почему-то не интересовался тем, что не было достижимо. На плоской крыше дома виднелись кресла и кадки с какими-то кустами, а над всем этим возвышался купол маленькой обсерватории.

Можно было не заходить в дом, чтобы представить себе столы для игры в бильярд, карты и рулетку, сауны с бассейнами и прочие дворцовые апартаменты. У меня в голове роилась куча вредных вопросов типа «А куда ты на этом рыдване гонять надумал?» или «А звезды для обсерватории ты уже тоже сочинил?». Но оставил их при себе, вспомнив, как щепетильно все относились к неприкосновенности личных якорей и каким чуть ли не интимным делом было запускать к себе в якорь гостей. А вот Славка, паразит этакий, уже начал язвить:

— А чего это дам в купальниках не видно?