Война миров - Владимир Поселягин

— А можно их вернуть в сознание быстрее, не ждать пять часов? — спросил вдруг у меня военврач.

— Так и знал, что спорят об этом, — хмыкнул я и достал из кармана баночку с таблетками, погремев ею у уха. — Вот, тут пятьдесят драже. Сунете в рот, лучше под язык, через минуту очнуться.

— Проверьте на немцах, — велел Захаров, начальник штаба фронта.

Рядом с ним стоял начальник особого отдела фронта, за всем внимательно наблюдая. Когда немцы зашевелились, приходя в себя, конвой поспешил их увести, он заторопился выйти за врачом, который видимо, собрался использовать драже, выдав их бойцам, чтобы быстрее поднять. Предположу, что уже в приёмной генерал отобрал баночку у военврача. Бойцы так и так проснутся, а этих драже не так и много, пригодятся. Зря старался, у меня в кабине глайдера около тысячи таких баночек в пяти мешках.

— Демонстрация прошла успешно, — сказал Малиновский, что-то усердно обдумывая. — С какого расстояния можно использовать это оружие? Да и как оно вообще действует?

— То, что я использовал, это ручное, есть и стационарное. Само действие происходит так. Из прибора выходит излучение, которое воздействует на человеческий мозг, погружая его в сон. Дальность стационарного ошеломителя восемьсот метров, ширина настраивается. Ваша идея с газом неплоха, но всё же это не газ.

— Если установить этот прибор на «У-Два» возможно облететь позиции?

— Это не требуется, у меня есть на чём перевозить ошеломитель. Вы просто сообщите, где нужно, чтобы немцы спали, точно в какое время по Москве и ваши бойцы смогут спокойно занять позиции немцев. Трофеи я думаю, будут богатыми. Вся техника достанется целой, трофейщики порадуются.

— Нужно подумать, где наносить удары.

— А что тут думать. Я уже облетел ваши позиции, посмотрел, где вы готовитесь нанести удар, скапливая резервы. Кстати, у немцев тоже там резервы, некоторые на подходе. Значит о подготовке к атаке им известно Сейчас покажу на карте что я видел… — быстро описав на чистой карте что подсунул один из офицеров оперативного штаба, позиции наших войск и немецких с обозначением всех частей, я закончил. — …так что думаю ждать следующей ночи не стоит. Можно прямо сейчас поднимать части. Я прямо перед рассветом облучу немцев и у вас будет пять часов светового дня, чтобы собрать все трофеи и увести пленных в тыл. Можно даже не идти в прорыв, а всего лишь отправить маневренные группы повеселится в тылу у немцев. Не более. То есть мы проверим, как работает моя установка. Генеральная репетиция. А потом можно и в прорыв идти.

— Это уже нам решать, — покачал головой Малиновский и вместе с поднятым штабом стал решать что делать.

Как ни странно, но генерал решил воспользоваться моими возможностями. Рискнул всё же. Не ожидал. Штабы тех частей, что готовились к прорыву, были подняты, сами части по тревоге тоже. На передовой начались шевеления, немцы забеспокоились, пуская множество осветительных ракет. Репетиции как я предлагал, не будет, если всё выйдет, то подготовленные к прорыву войска пойдут вперёд. Причём комфронта собирался не углубляться вперёд, а воспользовавшись моментом окружить и уничтожить один из пехотных немецких корпусов, что стоял в самом неудобном месте. Для этого мне нужно в одном месте облучить передовой край шириной в двадцать пять километров, плюс на десять километров вглубь территорий. Потом в ста километрах облучить ещё один такой участок обороны. Вот войдя в прорыв по этим участкам, планировалось окружить все те войска, что находятся между ними, заметно ослабив силы немцев. Одним словом корпус ждало колечко, плотное такое. Большая часть войск пойдёт вперёд, а меньшая займётся корпусом.

Когда мы всё обговорили, я поспешил скрыться. Особисты и парни из контрразведки, что плотно контролировали меня, пытались не дать мне это сделать, но я ушёл, оставив шестнадцать парней лежать на молодой траве под плотным ненатуральным сном. Сам генерал не вмешивался, как я понял, он имел несколько звонков с Москвой и получил неоднозначные приказы, однако среди них явно не было отмены сегодняшней атаки. А насчёт парней я не переживал, вон у особистов есть драже. Они всё же отжали их у врача, не дали их применить, так что поднимут своих, скоро у них будет много работы.

Так вот, отбежав в сторону, я спустил на дорогу глайдер, он висел на высоте пятисот метров. В темноте его было не рассмотреть, так что тайник отличный. Генералы мне кажется, не верили что за час, а до рассвета осталось именно час я всё успею, но всё же людей подготовили. Я пока не давал повода сомневаться в себе. Работы за эти четыре часа было проведено множество, так что я поторопился всё сделать. Добрался до передовой и, включив армейский ошеломитель установленный на носу глайдера обработал передовые и тыловые позиции немцев, как и договаривались. Зону облучения я знал, с земли мне подсвечивали фонариком, направив их в небо, так что зону работы видно было хорошо. Об этом тоже заранее обговорили. После чего я перелетел линию фронта, и визуально найдя три костра, что горели в двух километрах от позиций пехоты, скинул на небольшом парашюте мешок с таблетками. Это всё было обговорено, внизу бойцы поймали мешок и передали его командирам. Это разведке, чтобы на месте выводить из сна офицеров и допрашивать в случае нужды. Их должны раздать среди ограниченного количества командиров. Так же это сигнал что их линия обороны обработана. Сигнал пошёл, когда я сбросил мешок.

Возвращаясь, я покрутился над передовой. Было видно, как впереди идут сапёры и разведчики, мне всё же не верили, сразу все силы не двинули. В принципе правильно поступили. Вот-вот рассветёт, поэтому я рванул к следующим позициям. Там тоже всё прошло благополучно, облучил и скинул у костров ещё один мешок. Тут над позициями уже не летал, светло, могли заметить, пришлось спрятать глайдер на островке в болоте, дистанционно его там посадил в берёзовой роще, находясь на другом берегу. После чего направился к местным парням.

Продравшись на дорогу, там судя по шуму, рёву дизелей и лязгу гусениц шла танковая часть, однако когда выбрался на дорогу понял что ошибся. Самоходки шли. На меня поглядывали удивлённо, что самоходчики в открытых люках, что бойцы облепившие броню, но никто ради меня колонну не останавливал, так и шли мимо, отдавая пылью, горячим воздухом и гарью отработанных выхлопных газов. За самоходками пошли грузовики с пехотой, потом артиллерия, значит, фронт двинул, и позиция расчищены как я и надеялся. Среди колонны мелькнул юркий «виллис» вот он со своими пассажирами остановился у меня.

— Кто такой? — наставил на меня ствол автомата сержант, с двумя медалями «За Отвагу» на груди и нашивками за ранения.

Двое бойцов, что сидели рядом с ним, лейтенант на месте пассажира и водитель тоже с интересом осматривали меня, причём с ног до головы. Они не как не могли понять, что насквозь городской мальчик, да ещё с тросточкой в руке, делает на военной тропе.

— Я-то знаю, кто я такой, вот кто вы такие будете? Нарукавных повязок я у вас не вижу, значит не патруль. Так кто тогда?

— Разведка мы, — улыбнулся лейтенант. — Проверяем дорогу до передовой.