Я навсегда тобою ранен... - Андрей Орлов

– Второй раз пытаетесь перехватить золото, Игорь Витальевич? В девяносто первом, в две тысячи шестом... Постоянно мешают житейские обстоятельства. Думаете, получится?

– Получится, – кивнул прокурор, – перехвачу. Уже перехватил.

– А какими, кстати, судьбами? Неужели случайно?

– Вы спите не чутко, Артем Николаевич, – злорадно улыбнулся прокурор. – Первый вечер, вы уснули в расщелине, помните? Неужели ничего не чувствовали?

Ну, мать твою... Мне снился сон, будто кто-то забирается в мой карман. Ей-богу, мистика.

– Чувствительный жучок, Артем Николаевич. Наружный карман вашей куртки – длинный вертикальный пистон. Очень узкий и тугой – обычно люди в таких карманах ничего не хранят... Не проверяйте, таблетка там, ведь я же нашел вас. Считайте себя передатчиком сигнала; а у меня – приемник, радиус действия полтора километра. По мере приближения к объекту сигнал усиливается, но это не звук. Удобно, правда?

– Не могу поверить, Игорь Витальевич, – уныло пробурчал я. – Вы настолько ловки, что сумели сунуть мне жучка?

– О, нет, что вы, – шутливо запротестовал прокурор, – мне такое не по плечу. Имеется помощник – местный житель, по ряду причин выполняющий мои поручения. Ловкий парень и талантливый сыскарь. Кстати, несколько минут назад этот парень подстрелил бродягу, который пытался завалить камнями вход в пещеру. Труп валяется снаружи – ну и экземплярчик, скажу я вам...

– Вахланкин собственной персоной?

– Был, – кивнул прокурор. – Чумазое, непотребное существо без царя в голове, живущее инстинктами и рефлексами...

– Только не вздумайте мне доказывать, что он пятнадцать лет прожил в тайге. Здесь, увы, не тропический остров.

– Нет, конечно, – улыбнулся Каморин. – Его ловили, и неоднократно – еще в девяностые. Умалишенного Вахланкина отправляли в психушку. Он лежал в Саяногорске, лежал в Артемовске. Отовсюду сбегал. Увы, в начале девяностых исправительная система подвергалась сумбурной реорганизации, царил бардак, искали беглецов халтурно, а в психлечебницы и вовсе не делали запросы. Последний раз, как удалось выяснить, этот чудик сбежал в 2001 году, и с тех пор, увы, его не бачили. Зато пошли истории про странное существо, обитающее в долине Ашлымбаша... Не будет больше этих историй, Артем Николаевич. Теперь в ходу будут иные истории. Новые песни придумает жизнь, понимаете мысль?

Я упорно не желал ничего понимать. Чего может желать человек, которому осталось жить несколько минут? Разумеется, информации...

– Кого еще убил для вас этот ловкий местный, Игорь Витальевич? – Я попробовал опереться на локоть. Прокурор особо не препятствовал, но от греха подальше подвинулся.

– Вы хотите полный расклад, Артем Николаевич? – Он выплюнул жвачку и зачем-то посмотрел на часы. – Ну что ж, получите. Это убийство Григоренко – он видел меня в компании с известными вам людьми, что само по себе преступлением не являлось, но после их убийства могло бы вызвать нездоровый интерес к моей персоне. Это авария, подстроенная на Федориной горке – не с целью убить, боже упаси, а дабы предупредить: не лезьте слишком глубоко. Но вы полезли. Вы близко подобрались к зоне. Зачем, Артем Николаевич? Еще немного – и вы уперлись бы в вашего покорного слугу. Пришлось задействовать стукача, вашего подчиненного, подкладывать гранату... Поверьте, Артем Николаевич, решиться на это было очень трудно... Но вот же черт! – прокурор досадливо щелкнул пальцами. – Ваша оперша сунулась, а вы трусливо остались, хотя граната предназначалась всем. Мы были уверены, что в Пулганы вы поедете всем отделом и к телу подойдете дружно... Увы, сбылась лишь половина прогноза.

Я почувствовал, как сжимаются кулаки. Прокурор это тоже заметил – отошел еще дальше.

– Не надо глупостей, Артем Николаевич. Это проигрыш, смиритесь. В начале девяностых я служил на известной вам зоне – помощником начальника колонии по воспитательной работе. Под другой фамилией...

– Так вы еще и на подлог пошли?

– Да нет, впоследствии я взял фамилию матери, она звучала более благородно. Странно, да? – офицер зоны строгого режима обучался на заочном юридическом – прокурорское отделение...

– Поздновато вы взялись за учебу...

– Учиться никогда не поздно, – отмахнулся прокурор. – В девяносто третьем я его окончил, уволился из колонии, работал помощником прокурора, потом был назначен заместителем начальника отдела правового обеспечения прокуратуры в Тайжинском районе Бурятии, затем по собственному желанию переведен районным прокурором в Рыдалов... Но это историческая справка...

– Вам конец, Игорь Витальевич, – сообщил я неприятное для прокурора известие. – Мои работники пророют носом зону и обязательно найдут вашу физиономию.

– Конечно, найдут, – улыбнулся Каморин. – Но кто сказал, что моя физиономия на зоне и нынешние убийства в Рыдалове – взаимосвязаны? Это надо доказать. Впрочем, я не вернусь в Рыдалов, Артем Николаевич. Акай отвезет меня в безопасное место, а там посмотрим. Какая вам забота, как сложится жизнь у обладателя почти полуцентнера золота?... Неужели вам интересно, что было дальше? Источник информации на аффинажном заводе, сведения о перевозке благородного металла... Рудакова я знал еще до его отсидки – его сестра водила шапочное знакомство с моей женой. Переговорил, предложил устроить побег. Мужики решительные, неглупые... я имею в виду Муксуна и Кресса. При первом сближении договорились. Устроил транспорт, раздобыл оружие, которое потом списали на вороватого «вэвэшника», погибшего загадочной смертью; четко проинструктировал... Скажите, кому придет в голову обвинять в явно подготовленном нападении на инкассаторов сбежавших в этот же день с зоны заключенных? Просто совпадение... К тому же Рудакова я предупредил: если попытается скрыться с золотом, устрою неприятности сестре. Тащи золото на Ашлымбаш, в район Алдайского бора – уж там никто искать не будет, а я перехвачу... Вот и все, Артем Николаевич, остальное вы должны знать. Вам же рассказала эта милая... хм, дама? – он небрежно ткнул стволом в плавающую Риту. – Я шел за ними... как и нынче – за вами, имея планы. Но увы, не срослось. Через несколько лет в мою дверь постучали, и вошли Рудаков с Крессом – представляете изумление? Пришлось устроить им новые документы, найти работу. Это было не сложно, Артем Николаевич, фото беглых заключенных давно изъяты из архива колонии. Вы бы знали, какой там был бардак... Я пошел им навстречу – и, знаете, эти двое достойных людей вовсе не отравляли мое существование. Хотя и не сказать, что здорово его расцветили...

– И тут убили частного сыщика, а за ним – ваших беглых приятелей. Понятно, что вы задергались. Приставили ко мне своего неприметного человечка, отметили появление Григоренко, интерес опергруппы к зоне строгого режима...

– Пришлось поволноваться, – согласился Каморин, делая каменное лицо, многозначительно повел стволом. – Ничего личного, Артем Николаевич. Поднимайтесь. Вы были хорошим работником. Не хочу, чтобы вы закончили свои дни в сырости и плесени. Не желаете прогуляться по солнышку?