Время войны - Станислав Сергеев

На следующее утро, несмотря на все проблемы и некоторое усложнение обстановки на фронте, Дегтярев со своей группой все-таки вылетел в сторону Аляски, где на небольшом аэродроме его ждали люди Судоплатова и самолет частной американской компании. Я сильно опасался проблем с той стороны, учитывая, что нападение на Перл-Харбор состоялось, и Америка собиралась мускулами, чтоб адекватно ответить японцам. Сталин же подстраховался и через третьи руки аккуратно известил японцев о реальном местоположении авианосцев, которые успели покинуть Гавайи, и, после нескольких недель взаимных ударов, флот Императорской Японии под командованием адмирала Ямомото сумел здесь напакостить янки намного больше, нежели в нашей истории. Поэтому определенное ужесточение режима безопасности можно было ожидать от пока еще непуганых американцев, но Судоплатов успокоил меня: наши ребята летели под легендой русских эмигрантов, граждан Парагвая, которые хотели только одного — побыстрее вернуться на свою новую родину в Южной Америке, пока в Северном полушарии полыхала Вторая мировая война. Получив по спецсвязи уверения Судоплатова, что все будет хорошо, я пожал плечами и принялся дальше реализовывать свой план.

Сейчас все шло установленным порядком — регулярно раз в три дня прилетали два тяжелых военно-транспортных самолета и привозили кучу снаряжения и техники, которые частично нами приватизировались и вводились в систему обороны наших бункеров, а большей частью боеприпасы, запчасти и расходные материалы к вертолетам отправлялись в прошлое. Это все, конечно, делалось вроде как прозрачно и честно, но регулярно Артемьевы утягивали часть снаряжения для наших личных планов, предполагая, что это лишним не будет.

Система охраны района и так была весьма неплохо отработана, но наши новые партнеры решили обезопаситься, и под Симферополем появились несколько опорных пунктов, состоящих в основном из будущих переселенцев, носящих погоны, в задачу которых входило вроде как пресечение всякого нездорового интереса к нашим персонам. Естественно, всем было понятно, что по мере наращивания этой группировки, нашей свободе перемещения придет конец и рано или поздно мы будем поставлены перед фактом о необходимости передачи управления, системой путешествий во времени нашим новым товарищам.

С такими грустными мыслями я забрался в БТР и в сопровождении охраны повез второй маяк в мой старый бункер в Молодежном, где все еще функционировала установка, настроенная на перемещение под Севастополь 41-го года. Там все было так же, только стало чуть тише и спокойнее — основная нагрузка перешла на бункер внутряков, переделанный в чуть ли не галактическую перевалочную базу.

Подготовив маяк к отправке, я решил сам сходить в Севастополь, тем более там в Крыму ситуация опять была тяжелой: немцы, оправившись после практически полного разгрома 11-й армии и гибели ее командующего Эриха фон Манштейна, собрали силы и основательно вломили частям 51-й армии, которые вышли к Перекопу и даже пошли в контрнаступление. На перешейке опять начались тяжелые бои, но противник умело постепенно отжимал советские войска в Крыму обратно, но в районе Джанкоя отступление временно остановилось, и на данный момент там шли тяжелые позиционные бои. Немцам не хватало сил окончательно прорвать оборону, с учетом того что со стороны Керчи постоянно подходили подкрепления, снимаемые с Иранского фронта. А переброска к Симферополю маяка позволила бы и здесь разыграть дальневосточную карту.

К тому же в рамках плана будущего стратегического воздействия на противника было принято решение о строительстве в Крыму аэродрома для обслуживания реактивной авиационной техники из будущего.

Поэтому в данный момент, загрузив оборудование в БТР, подготовленный для передвижения на той стороне, я сидел в центре управления и наблюдал, как на экране компьютера бегут цифры, отсчитывающие время до включения портала, вертя в руках брелок дистанционного управления маяком. На экране монитора системы безопасности был виден зал с установкой, в котором друг за другом стояли два БТР-80, готовые к переброске в прошлое, и я, как много раз до этого, с некоторой дрожью ожидал включения установки. Тут же сидела жена, которая сегодня дежурила на центральном посту в бункере и, учитывая, что я был рядом, прихватила сына, чтобы Славка мог хоть немного пообщаться с отцом. Посадив сына на колени, начал с ним дурачиться, при этом краем глаза поглядывая на монитор, где отражались данные работы системы.

Пиликнул сигнал, что соединение установлено, подтвержденный голосовым сообщением, и по заведенному порядку в кольцо портала выдвинулась штанга.

Минута, и Светка спокойно прокомментировала:

— Все нормально, можно выдвигаться.

Сняв с колен сына, взъерошив ему волосы, я глубоко вздохнул — так не хотелось идти, здесь, в присутствии жены и сына, в тепле было уютно и комфортно. Этот бункер уже пару лет воспринимался мною как самый настоящий дом, и я уже не мог представить, что когда-то раньше была своя квартира в Севастополе и в Симферополе. Как это все было давно — в совершенно другом мире.

Светка, быстро поняв мое состояние, позвала сына:

— Славушка, иди ко мне, папе по работе нужно идти.

Сыну это не очень понравилось, но он остался стоять рядом, обхватив меня за ногу, и, когда я взял автомат и аккуратно, чтоб не задеть ему по голове стволом, повесил на плечо, он взял со стола брелок дистанционного управления маяком.

До меня вдруг дошло, что он может сейчас натворить, и я закричал:

— Славка, нет!

Но маленький детский пальчик уже нажал кнопочку.

Свет сразу погас, и нас так тряхнуло, что я не удержался на ногах и упал на бок, обхватив ребенка руками и прижав к себе, стараясь его прикрыть собой. Первое ощущение, что по бункеру был нанесен удар бетонобойными боеприпасами, и, лежа на полу, все ждал характерного скрежета ломающегося бетона и падения кусков камня на голову. Но, к моему удивлению, ничего подобного не было: выли энергонезависимые сирены тревоги, пищали источники бесперебойного питания, и спустя несколько мгновений сначала загорелось аварийное освещение, и чуть позже восстановилась общая подача электроэнергии.

Забыв, что держу в руках ребенка, я заливисто выругался, панически пытаясь сообразить, что такое могло произойти. Рефлексы, вбитые войной на подсознательный уровень, тянули меня ухватить жену, ребенка и покинуть проблемное место, так сказать, покинуть зону обстрела. Но уже здравый рассудок подсказывал, что это помещение чуть ли не одно из самых защищенных в комплексе, да и по прошествии времени непосредственной угрозы что-то не наблюдается. Все прижимая к себе ребенка левой рукой, выхватив из набедренной кобуры «Глок-17», был готов к отражению любого нападения, но интуиция молчала, и, к своему удивлению, я не чувствовал никакой угрозы.

Светка, убедившись, что с сыном и мужем ничего не произошло, уже сидела за компьютером, который после перезагрузки снова показывал состояние системы охраны бункера. Я коротко бросил:

— Что с бункером?

Жена, щелкая мышкой, перескакивая с окна на окно, буркнула: