Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928) - Елена Борисёнок

После перевода Л. М. Кагановича в Москву руководство УССР продолжало контролировать настроения в обществе, дабы не допустить появления новых «уклонов» от «генеральной линии ВКП(б)». Был нанесен удар старшему поколению украинской интеллигенции. 3 ноября 1929 г. В. А. Балицкий доложил на заседании Политбюро ЦК КП(б)У о раскрытии и ликвидации контрреволюционной организации «Союз освобождения Украины» (СВУ), целью которой была реставрация капиталистического строя, возвращение помещиков и закабаление рабочих и крестьян Украины. В 1931 г. появилось новое «дело» — Украинского национального центра. 1928–1931 гг. стали периодом массированного наступления на историческую науку, и на Украине началась кампания по разоблачению политических и исторических взглядов М. С. Грушевского.

Однако разоблачение различных «контрреволюционных организаций» на рубеже 1920–1930-х гг. не означало прекращения украинизации. Более того, украинизационную политику в эти годы активно проводил Н. А. Скрыпник, возглавлявший с 1927 г. Наркомпрос Украины.

Скрыпник предпринимал немалые усилия для вовлечения в процесс украинизации пролетариата. Нарком просвещения подчеркивал, что руководство «процессом обновления, возрождения, продвижения далее развития нашей украинской национальной культуры» должен осуществлять пролетариат, хотя он на Украине «по национальному составу только полуукраинский»[780]. Впрочем, для русских рабочих, подчеркивал Скрыпник, «дело состоит не в том, чтобы они перестали быть русскими, а в том, чтобы и они могли принять участие в украинском культурном процессе»[781]. Если раньше «представителями украинской культуры» были «кооператоры, профессоры и т. п.», то теперь «жизнь прошла мимо них», они сидят на скамье подсудимых в процессе СВУ[782]. Сегодня, утверждал Скрыпник, ведущая роль должна принадлежать пролетарскому классу, выдвинувшему «тысячи кадров украинской пролетарской интеллигенции»[783]. Подобное внимание к «борьбе за пролетарскую суть идеологии», к борьбе «за пролетарские рельсы развития национальной культуры»[784] было обусловлено задачами социалистического строительства. «Украинская национальная проблема теперь — это, прежде всего, проблема индустриализации и сплошной коллективизации. Это уже не только проблема литературы, музыки, песен, чтения лекций, а это культура Днепрельстана, домен, культура сплошной коллективизации земли, культура миллионов заново коллективизированного, организованного трудящегося народа под руководством компартии и пролетариата»[785], — подчеркивал украинский нарком.

Скрыпник сформулировал теорию о двух типах русскоязычных рабочих на Украине: одни, украинского происхождения, подверглись частичной русификации и разговаривали на «смешанном языке», другие были «настоящими» русскими. Первым украинизация должна была помочь «вернуться» к своим корням, а вторым украинизация должна была помочь познакомиться с украинской культурой. При этом детей, говорящих, по выражению Скрыпника, на смешанном украинско-русском языке (т. е. тех, кто по национальности считался украинцем, а в качестве родного языка называл русский), нарком требовал обучать на украинском языке, поскольку «языковой основой их говора является язык украинский»)[786]. По мнению Ю. Шевелева, скрыпниковская теория об украинских рабочих, забывших родной язык, была весьма схожа с теоретическими построениями румын относительно буковинцев: последние считались румынами, утратившими родной язык, и подлежали румынизации[787].

Скрыпник продолжал поднимать и вопрос об украинцах, проживавших в других советских республиках, но уже в несколько ином ключе. На VII Всесоюзном съезде работников просвещения в Москве 5 марта 1929 г. Скрыпник посвятил свою речь развитию национальных культур «разбуженных к жизни народов». Чем ниже культурный уровень, «тем больше внимания, тем больше силы и средств требуется уделить этим народам». «Наша задача — создать единый общий культурный уровень, чтобы все народы одинаково могли принимать участие в создании единого социалистического хозяйства нашей страны»[788], — подчеркивал он.

Последнее выступление Скрыпника на эту тему состоялось в конце 1932 года. 20 ноября он прислал в редакцию газеты «Коммунист» статью «Украинский национальный вопрос в ЦЧО и Казахстане». В статье Скрыпник обращал внимание на «украинский национальный вопрос за границами УССР» — на Северном Кавказе, Центральной Черноземной области, на Нижней Волге, в Западной Сибири, Казахстане и на Дальнем Востоке. Он подчеркивал, что за границами УССР живет семь миллионов украинцев, и требовал активного проведения украинизации «в местностях с большинством украинского населения»[789]. При этом он подчеркивал, что положение украинцев, которые живут в РСФСР, и тех, что живут в Казахстане, существенно различается. В ЦЧО украинцы «угнетены социально и национально», а в Казахстане украинцы были «национально угнетенным народом» и одновременно украинцы были в Казахстане колонистами: «Ирония судьбы в том, что украинцы, будучи сами угнетены и бесправны, в Казахстане становились орудием колонизаторской империалистической политики, украинцы, существование которых как народа отрицал царизм, были орудием русификаторской политики этого самого царизма»[790]. Кроме того, Скрыпник настаивал: «Если в ЦЧО не обращают преимущественного внимания на развязывание украинского национального вопроса… то это свидетельствует о наличии там русского великодержавного шовинизма»[791]. Стоит отметить, что Скрыпник писал о возможности появления и украинского шовинизма в том случае, если в Казахстане «кто-нибудь претендует на то, чтобы украинцы были объектом преимущественного внимания»[792].