Король Лжи - Селина Катрин

Именно в этот момент я со всей силы шарахнул пульсарами сразу по трём тёмным фигурам. Гнев и понимание, что Джейн кто-то обидел, застлал глаза. Не ожидавшие нападения мужчины взвыли, кто-то швырнул в меня охотничий нож, но я отбил оружие, не глядя. И так же почти не глядя послал ещё несколько фаеров вслед посмевшим напасть на одинокую девушку уродам. Где-то на периферии сознания я услышал жалобное завывание и угрозы в свой адрес, но всё моё внимание в этот момент было приковано к медленно оседающей на брусчатку Джейн.

Даже переходить на внутреннее зрение не пришлось, чтобы понять, что она вычерпала себя полностью. Частое поверхностное дыхание, испарина на лбу, дрожащие руки… Слабый салатовый кокон тускло светился вокруг её сердца, и при детальном рассмотрении видны многочисленные оборванные нити. Кажется, она успела сформировать ни один и ни два боевых заклинания или же с непривычки вложила весь скудный резерв.

— Какого дьявола, Джейн?! — заорал на девушку, что есть мочи, с ужасом осознавая, что она натворила.

«Какого дьявола ты решила от меня бегать и спряталась на Старой Липовой? Какого дьявола вышла из галереи искусств среди ночи?» За прошедшие дни я неоднократно бывал в поместье Оллроу, но забыл о том, что у девушки есть собственная галерея, а тело помнило, потому и привело меня на эту улицу. Вовремя. Или не очень.

Светлые ресницы девушки дрогнули, но я физически ощутил, как с каждой секундой жизнь капля за каплей покидала её тело. Меня словно отбросило на месяц назад, когда точно так же передо мной лежала Милинда, и я ничего не мог сделать. Высушенная, умирающая, молящая о скорой смерти. Волна безумного страха и отчаяния окатила, заставляя забыть всё на свете.

— Джейн, умоляю, нет! Не смей умирать! Слышишь? Я тебе запрещаю!

Не помню, как мы оказались внутри галереи искусств. Время то ли остановилось, то ли наоборот ускорилось, а в памяти остались лишь какие-то вспышки. Отдельные картинки.

Вот я подхватил на руки почти невесомое тело и занёс в помещение. Кажется, выломал дверь с ноги. Не помню. А вот взвыла отвратительным визгом магическая сирена, предупреждая жандармов района о проникновении на территорию частной собственности, и почти сразу же захлебнулась в жалком «ву-у-у», не выдержав мощного заряда боевых чар.

Болезненная лихорадка накрыла меня с головой, я не мог ни о чём думать, кроме как о жизни Джейн. Следующая вспышка. Её грудная клетка опускается, а меня как будто насквозь прошибает молнией и скручивает внутренности одновременно, чтобы чуть отпустить, когда её грудь поднимется вновь. Дыши, Джейн, умоляю, только дыши! Ты же борец! Ты боролась всю жизнь за место под этой луной, ты боролась за то, чтобы сохранить себя, живя в чужой шкуре. В конце концов, ты боролась за свою подругу!

Секунды растягиваются в чёртовы минуты, нет, в часы. Кровь бьёт в виски, и сердце стучит ещё чаще. Джейн, я отдал бы тебе каждый второй удар собственного сердца, только умоляю, дыши… дыши!

Снова вспышка. Джейн лежит на спине, её светлые волосы разметались по плечам и паркету. Пальцы дрожат от волнения, как назло, не получается сформировать даже простенькой целительской нити. Да какое там! Даже если бы я был настоящим целителем, то не факт, что смог бы восстановить жизненный кокон.

Я дёргаю на себя ворот глухого ненавистного угольно-серого платья. Многочисленные пуговицы-жемчужинки с оглушающим стуком летят на пол, обнажая нежную молочную шею и грудь. В любой другой ситуации я бы наслаждался прикосновениями к бархатной коже, но не сейчас.

Правая рука Джейн судорожно дёрнулась, из последних сил она попыталась прикрыться.

— Не надо, Кай, прошу…

На длинных ресницах крупные и прозрачные, как горный хрусталь, слёзы.

— А что надо? Что?! — не сдерживаясь, кричу я ей прямо на ухо. — Дать тебе сдохнуть надо, да?!

— Кай, я не прощу себе этого…

— А жить ты, значит, не хочешь?!

— Хочу…

Девушка в моих руках начала метаться и бредить. Зелёное плетение тускло мерцающего кокона, словно тесаком перерезанные канаты, стало распадаться на тонкие ниточки. Джейн не просто вытянула одну или две нити, как это сделал я в жандармерии, нет. Она выплеснулась всей своей мощью на обидчиков, опустошила не только скромный магический резерв, но и вычерпала до дна жизненную энергию. Она ступила далеко за грань выгорания. Если сейчас же, сию минуту не наполнить её магией, она умрёт.

Маленькая рука случайно задела вырез моей сорочки, крохотные ноготки царапнули кожу над ключицей у самого основания шеи. Как раз там, где у меня находится самый застарелый шрам.

— Джейн, ты не понимаешь, нет времени объяснять… Так надо.

Дьявол, что я вообще делаю? Пытаюсь договориться с девушкой, находящейся в бреду от истощения резерва!

— Неправильно… неправильно… не прощу… — обкусанные губы прошептали что-то невнятное, некогда яркий салатовый кокон потускнел и окрасился мшисто-серым.

— Чёрт, Джейн, умоляю, дай мне разрешение! Я напитаю тебя своей магией!

От собственного крика заложило барабанные перепонки, но девушка меня не услышала. Её тело начало сотрясаться в предсмертной конвульсии. Я разбил кулак в кровь, ударив об пол рядом со светловолосой головкой, а затем с резким выдохом стал делать то, до чего ещё не опускался никогда в жизни.

С громким треском порвал юбку по швам, кипеннобелые панталоны, одновременно накрывая рот Джейн своим и мысленно прося прощения. Да, милая, будет больно, но зато ты будешь жить. Жить выгоревшим магом лучше, чем быть мертвецом. У Джейн и до этой ночи собственной магии было не так много, а после уничтожения резерва вряд ли останутся даже крохи… конечно, если она выживет.

Не было ни ласк, ни прелюдии, ни признаний в любви. Лишь когда я вошёл в тугое лоно, глаза девушки широко распахнулись, и в них отразилось так много всего, что мне захотелось умереть. На миг показалось, что её боль хлынула по моим венам, так отвратительно я почувствовал себя, взглянув в серо-голубые радужки. Если бы я мог хоть что-то изменить… если бы... Глухо сглотнул и прикрыл веки, сосредотачиваясь на плавных движениях и медленном оттоке магии. Чем медленнее, тем менее болезненно, уж мне ли не знать. Толчок за толчком, ручеёк за ручейком, ниточка за ниточкой. Я сдерживал себя и отдавал постепенно, чтобы Джейн могла успеть «усвоить» магию. Тусклый кокон начал светиться чуть ярче. Неужели я всё-таки успел?

Девушка лежала подо мной, не отталкивая, но и не откликаясь на мои действия. Она с силой стиснула кулаки и закусила губу, а я чувствовал себя последней скотиной, потому что мне нравилось. Пускай после такого моя душа сгорит в огненной геенне, но мне безумно это нравилось. Дьявол, как восхитительно она пахнет кошачьей мятой с масляными нотками сандала. Я конченный извращенец, но стоит лишь прикрыть глаза и увидеть, что жизненные нити Джейн набирают свечение и утолщаются, я продолжаю свои действия, изо всех сил стараясь сдерживаться.