Последний ученик магистра - Сергей Корж

– Сделаю, ваша милость, не сомневайтесь, только можно я растяну им удовольствие, буду выдавать им по три мороженых в день.

– Делай, как считаешь нужным.

Наконец мы добрались до места. Что сказать? Жиндер правильно понял идею ресторана. Во-первых, он был расположен на втором этаже углового здания на пересечении двух широких и оживленных улиц. У входа стоял швейцар и помогал грузным клиентам выйти из карет и колясок. Далее посетителя перехватывала официантка и провожала его к столу или в отдельный кабинет. Меня так же встретили и провели, усадили за стол и приняли заказ. Все спокойно, без суеты. Чуть в глубине зала была устроена маленькая эстрада, на которой в данный момент кто-то терзал сатур. Минут через десять мне принесли заказ, и я с удовольствием выпил бокал «Графского» и закусил его солеными орехами. Что ж, я увидел, что хотел, расплатился и вышел из ресторана.

– Теперь давай к ближайшему «Салону ароматов».

Через пару кварталов экипаж остановился у трехэтажного здания, треть первого этажа которого занимал салон. Дейн не стал заморачиваться, а просто повторил интерьер первого салона. Дверь, звонок, навстречу вышла очаровательная девушка и нежным голосом сообщила, что готова помочь вану в выборе одеколона.

– Сделайте одолжение, подберите мне аромат.

– Есть два варианта, ваша милость, мы можем вам найти что-нибудь из готового, а можем записать вас к госпоже Лазуне, нашей главной мастерице, и она вам подберет индивидуально.

– А где ее найти?

– В гостином дворе «Рабат» наш первый салон-мастерская, госпожа Лазуна тан Лати принимает ежедневно, но к ней надо записаться заранее, до конца года у нее все время расписано.

– Ладно, тогда давайте подберем из готового.

– Осмелюсь предложить вам три аромата на выбор. Мужских ароматов, конечно, больше, но госпожа Лазуна нас учила на взгляд определять те или иные предпочтения клиента.

– Давай предлагай, красавица.

В итоге я заплатил золотой за флакон отличного одеколона. Девушка, отдавая мне ящичек, поблагодарила за покупку и просила заходить при необходимости. Едва я рассчитался, как в дверь вошла женщина и принялась выбирать лак для ногтей, терзая продавщицу вопросами, а подойдет ли ей этот лак и тому подобное. Продавщица терпеливо выслушала клиентку, потом мягко и ненавязчиво раскрутила ее на тени для век, кисточку для нанесения макияжа и пару флаконов лака.

«Молодец!» – мысленно похвалил я свою служащую и вышел из салона.

– Давай еще проедем пару кварталов, и поворачивай обратно.

– Как скажете, ваша милость.

Что же, надо заглянуть к «госпоже Лазуне». А та выбежала из салона, едва коляска остановилась перед крыльцом. Как она сдержалась, чтобы не кинуться мне на шею, не знаю. Дейн, наверное, все же сказал ей о моем возвращении, поэтому, скрывая эмоции, бывшая девчонка, а ныне известный в столице парфюмер встретила меня почтительным поклоном.

– Наконец-то вы вернулись, ваша милость, а то уже мы все гляделки просмотрели и все жданки потеряли. Тут вас несколько раз спрашивали, да фиал ваш парный просили тем же ароматом залить.

Оженна? Черт возьми эту академию, я напрочь забыл о ней, и только сейчас, когда мне напомнили о ее существовании, вновь ощутил вкус ее губ и ожог от пощечины. Рука непроизвольно поднялась и прикоснулась к месту удара. Семь лет. Ей уже двадцать четыре; наверное, дети, муж, высокое положение. Кто я? И кто она? Но если восполняет аромат, значит, помнит. И не просто помнит, а… что, неужели любит? А я? Я прислушался к себе. Что-то теплое билось птицей в груди, давно-давно забытое чувство. Что со мной? Ради Матери! Только не это! Я вспомнил свою первую юношескую любовь, тогда точно так же в груди билось о грудную клетку сердце, мозг пьянил адреналин, а губы болели от поцелуев. Гораздо позже я узнал отвратительное слово «спермотоксикоз», вымаравшее грязью всю романтику свиданий. Надо сегодня же найти ночную феечку или романтическую дуру и в корне задушить и убить это чувство какой-то важной потери. Утвердившись в этой мысли, направился в кондитерскую Жиндера. Стол был на месте, я сел за него. Кинувшийся было что-то вякнуть официант был отброшен взглядом. На его месте появился другой, постарше, тот с радостной улыбкой сообщил:

– Давно ждали вас, ваша милость, хозяин с минуты на минуту будет. Что желаете?

– Ветеранское и мороженое.

– Два мгновения, ваша милость.

Пока приехал Жиндер, я успел опрокинуть в себя три «ветерана», хмель не брал меня, и это злило.

– Магистр! – орал я себе в голову. – Дай напиться!

– Увы, это невозможно, Сьерж.

– Будь ты проклят! И что мне теперь делать? Мне сердце рвет на части чувство чего-то упущенного, важного, архиважного.

– Во-первых, успокойся, ты ничего не потерял. Если ты о принцессе, то не забывай: ее замужество – это государственный акт. Ни от тебя, ни от нее ничего не зависело. Короли не властны над собой, вспомни, у тебя есть прекрасная песня на этот счет.

– Ага, «все могут короли», только вот жениться по любви никак не могут.

– Вот-вот, здесь как раз тот случай. Поэтому забудь. В столице полно женщин, тысячи из них свободны, сотни сочтут за счастье быть с тобой, десятки отдадутся тебе просто так, зачем тебе искать ту единственную, которая потом через десятилетия умрет от старости у тебя, молодого, на руках. Привыкай, Сьерж, и к своей вечной молодости, и к своему относительному бессмертию.

– Интересное дело – привыкни к молодости, – не то сказал, не то подумал я. – Как к ней привыкать, это же не каша и котлета, это состояние души.

– И тела, – добавил магистр. – Представь себе молодую душу в дряхлом теле, и хочется, и колется, и печень не велит, вот что такое дряхлое тело.

– И как вы прожили свои двести сорок лет?

– Ну, во-первых, я ученый больше, чем маг, мои стихии позволяли мне много экспериментировать, как у вас называют, на стыке наук; во-вторых, я уехал в провинцию, жил уединенно, занимаясь любимым делом. Если и заводил любовные связи, то ненадолго, обрывая их, как только дело начинало сводиться к свадьбе.

– А дети?

– За двести сорок лет от меня родилось шестеро детей, и только один из них был одаренным. Всех я обеспечил, все они рождены представительницами благородных семейств, так что не пропадут.

– Что, чем больше детей, тем больше шансов родить одаренного?

– К сожалению, нет. Праматерь почему-то сдерживает рост количества магов. Магическое сообщество давно заметило: маг умирает – маг рождается.

– Значит, я занял чье-то место?

– И что вам до этого, Сьерж? Вы заняли свое место, место моего ученика, место продолжателя моих дел, место ученого. Ваша идея летающего дома превосходна, у меня есть наработки получения летучих газов. Я получил их случайно, при эксперименте с горючими газами. Была у меня идея заменить огнешар, которым может пользоваться только маг, на струю огня из баллона. И пусть армейцы жгут друг друга до одури, зачем нам, магам, стоять в первых шеренгах и гибнуть. Так вот, при очищении и сгущении природного газа, истекающего попутно из нефтяных ключей, можно получить летучий газ. Вот смотрите, это схемы очищения, это схема охлаждения, все уже рассчитано и испытано, активируешь их и собирай гранулы застывшего газа. Засыпаешь в баллон, активируешь другую схему, гранулы тают, заполняя баллон газом до предела прочности его стенок. Только отойдите подальше от места активации, там мороз стоит лютый.