Любовь и роскошь - Патриция Хэган

– Как ты догадалась, не обошлось без искусства.

Дани засмеялась:

– Я слышала. Герцог Домаль оставил свою великолепную коллекцию Франции на том условии, что картины никогда не будут перевезены из Шантильи или одолжены для какой-либо выставки. Я полагаю, Китти, наверное, в невероятном восторге от того, что живет рядом с шедеврами XV и XVI веков.

– Почему вы с Колтом отправляетесь в Россию? – вдруг спросил Тревис.

Дани побледнела, начала что-то путано объяснять, прекрасно понимая, что он не поверит ей.

– Я сказала….

– Ты сказала мне свою причину поездки, – возразил он, – я же хочу знать подлинную причину.

– Мне не удастся одурачить тебя? – улыбнулась она.

– Нет. – Серые глаза отца смотрели на нее очень серьезно. – Расскажи мне обо всем.

И она рассказала с начала и до конца, включая все самое сокровенное: о своих мыслях и чувствах по отношению к Дрейку, о том, какое унижение она испытала.

Наконец, выговорившись и облегчив душу, она подошла к отцу и дотронулась дрожащими пальцами до его щеки:

– Папа, прости, что я заставила тебя волноваться. Знаю, какой позор я навлекла на тебя, но я должна сама принимать решения, жить по-своему. Ты понимаешь меня?

Тревис обнял, крепко прижал ее к своей груди. Как любил он ее, молодую, красивую, так похожую на свою мать, которая умерла у него на руках. Она была его дочерью, его плоть и кровь, и он не хотел, чтобы она страдала.

– Да, дорогая, понимаю, – прошептал он хрипло. – Мы ведь с тобой похожи, правда? Иди, куда ведет тебя судьба, и помогут небеса всем, кто встретится на твоем пути.

Дани подняла на него глаза, затуманенные слезами.

– Я люблю тебя, папа. – Голос ее дрожал. Тревис почувствовал, как его глаза вдруг увлажнились, и промолвил:

– И я люблю тебя, Дани…

Морское путешествие показалось Дани увлекательным, интересным… и веселым. Как и Сирил, они с Колтом заказали каюты первого класса на палубе роскошного парохода «Белая звезда». Еда, вино и обслуживание были высшего класса, а в просторных, прекрасно обставленных каютах имелись ванные комнаты с горячей и холодной водой. Каюты освещались электричеством, которое вырабатывали четыре генератора. Море было на удивление спокойным; никто не испытывал ни малейших признаков морской болезни. Плавание скорее походило на отдых в первоклассной гостинице. На борту было предусмотрено множество развлечений для того, чтобы пассажиры не скучали, впрочем, путешествие представляло собой одно непрекращающееся удовольствие.

Дани влюбилась в Копенгаген с его прекрасными старинными зданиями и величественными шпилями над медными крышами церквей.

Корабль простоял в гавани Копенгагена всю ночь, поэтому у Дани было достаточно времени для того, чтобы посетить королевскую фарфоровую фабрику. Она безмерно обрадовалась, получив право на продажу изделий «Флоры Дании» в своем магазине. Кроме того, ей прозрачно намекнули, что, если дело пойдет хорошо, она сможет в будущем приобрести весь сервиз.

Окрыленная успехом, Дани взяла Колта и Сирила осматривать достопримечательности перед отходом корабля из порта этого чудного города. Они посетили дворцовый комплекс Амалиенборг, увидели королевских часовых, головы которых украшали высокие медвежьи шапки. Прогулялись вокруг красивого дворца Росенборг с его очаровательными цветочными клумбами, величественными старыми деревьями и ухоженными дорожками со скульптурами по обеим сторонам.

Они отведали датских открытых сандвичей: на намазанный маслом хлеб клались тоненькие кусочки ветчины, жареное мясо или сыр. Поужинать они решили не на корабле и посетили изысканный ресторан в садах Тиволи, где подавали морские деликатесы, а вечером пошли в Королевский театр на представление королевского датского балета.

Когда же они покидали порт, Дани, стоя на палубе, решила, что непременно когда-нибудь снова посетит эту чудесную страну – Данию, которая так очаровала ее.

Прибыв в Санкт-Петербург, Дани и Колт с удивлением обнаружили, что оказались в самом центре светских событий: Тревис сообщил своим влиятельным знакомым о том, что его сын и дочь прибывают с визитом в их страну, и просил оказать ему личное одолжение – помочь его детям. Сирил был чрезвычайно вежлив, несмотря на сильнейшее разочарование, постигшее его, когда он увидел Колта и понял, что придется отказаться от соблазнения Дани.

Дани была восхищена Санкт-Петербургом, необычным городом, построенным на воде и раскинувшимся на девятнадцати островах, которые были соединены друг с другом причудливыми мостами и извивающимися лентами каналов.

Тщательно спланированный под личным руководством Петра I, город, названный в его честь, представлял собой великолепный ансамбль огромных дворцов в стиле барокко – красных, желтых, белых, голубых или светло-зеленых. Все здания в городе были покрашены, многие украшены лепниной.

Дани нравилось, что она приехала сюда зимой. Арктические широты, как хотели, манипулировали светом и временем: ночи начинались днем, продолжаясь до середины следующего утра. Метели и ледяные ветры проносились по лежащей вокруг города бесконечной равнине, яростно били в окна и стены дворцов на берегу замерзшей Невы; такая погода, сказали Дани, господствовала здесь с середины ноября до начала апреля.

И все же, несмотря на мрачную зимнюю пору, случались и замечательные дни, когда небо сияло серебряно-голубым блеском и превращало заснеженный мир вокруг в сверкающий хрусталь. Тогда Дани щурилась от ослепительного сияния солнца, в восторге наблюдая за этой красотой.

Однако самым необыкновенным временем года в России был период с мая по июнь, райское поэтическое время – белые ночи, когда только на сорок минут за сутки на город опускались сумерки. К одиннадцати вечера все вокруг окутывалось молочно-жемчужным туманом, серебристым, магическим светом.

Дани узнала также и о том, что Санкт-Петербург являлся центром российской жизни – здесь выступали оперные и балетные артисты, камерные оркестры виртуозно исполняли симфонии Чайковского, Глинки и Мусоргского.

Официальным языком считался французский, а не русский, и лучшая мебель и одежда доставлялись из Парижа.

Дани погрузилась в мир роскоши и волшебства. Она потеряла счет приемам, которые посетила, где офицеры с орденами на блистательных мундирах сопровождали элегантных дам в пышных атласных платьях всех цветов радуги. Она потягивала шампанское в нарядных залах с высокими потолками, чуть притрагиваясь к холодной осетрине и икре.

Китти написала влиятельному меценату, с которым встречалась в Париже, и Дани получила приглашение на Белый бал, на котором юные девушки в девственно-белых платьях танцевали кадрили с молодыми неженатыми офицерами. За ними зорко следили компаньонки.

Сирил пригласил их на Розовый бал, где они увидели море сверкающих драгоценностей и множество красивых пар, кружившихся в вальсе.