Одержимость - Наталья Рощина

– Прости, мам. – Леонид подошел и присел у ее ног. Она принялась машинально гладить его по голове. – У меня все будет. Все! У меня уже сейчас есть то, о чем я не мечтал. Но когда-нибудь я займу его место, слышишь? Вернее, займу место, которое изначально должно принадлежать мне! Мне не нужна доля, мне нужно все!

– Ты о чем, сынок? – Елена Петровна не могла поверить, что сын до сих пор грезит о Настасье.

– Я обо всем. Трон заждался своего короля.

– Ты бредишь… – В глазах сына она отчетливо увидела пляшущих чертиков. Это у него с детства. Если что задумает, так сразу все по глазам прочесть можно.

Но Марков успел взять себя в руки. Поднялся и виновато улыбнулся.

– Я хочу сказать, что давно могу открыть свою фирму, иметь свой бизнес, только мне он не нужен. Я хочу занять свое место, понимаешь? Даже если ради этого мне придется… Надоело ждать. Судьбу нужно периодически подстегивать.

Елена Петровна быстрым движением перекрестила сына, что-то прошептала одними губами. Значит, сердце ее не ошиблось. Оно ныло, не давало покоя и заставляло все время думать о Леньке. Совсем он голову потерял. Натворит дел, тогда уж точно займет свое место… на нарах. Дался ему этот Некрасов вместе с его балериной. Царствие им небесное. Хотя, раньше она сама твердила о том, что нужно держаться Егора. Он всегда ей казался самым подходящим товарищем для ее сына. Некрасов, с его благополучием, словно компенсировал тот ворох проблем, который тащила на себе она и ее сын. Но с годами эта дружба стала для Леонида обузой. Елена Петровна это чувствовала, не понимая причины. Теперь узел разрублен. Погибли сердечные. Но Ленька сам не свой. Он задумал что-то недоброе. Хорошим дело не закончится. Амбиций у сына на троих хватит. Весь в отца. Только Игнат рано сдался.

– Ленька, я не хочу твоих денег! – неожиданно для самой себя прошептала Елена Петровна.

– Ты что, мать?

– А ничего. Только я от твоей помощи отказываюсь. От лукавого она, а я так не могу.

– Ты совсем сдурела?!

– Видишь, как разговаривать со мной стал! – грустно улыбнулась Елена Петровна. – Не этого я от тебя ждала.

– Брось. Ты за что меня добиваешь? Правду говорят: хотел как лучше, а получилось как всегда. Хренотень одна. – Марков поднялся, устало потер лоб. – Короче, я тебе не указ. Хочешь – получай свои копейки. Только и в мою жизнь с этого дня ни ногой, слышишь?

– Слышу, Лень, я ведь хорошо слышу.

Марков громыхнул входной дверью. Остановился в нерешительности: желание вернуться и извиниться отчаянно сражалось с задетым самолюбием. Наконец быстро спустился по ступенькам. Две женщины, ради которых он был готов свернуть горы, отказались от него. Они предали его, каждая по-своему. Ему стало больно. Он еще жив? Сердце барахталось в груди. Приступ был бы некстати. Хотя когда это случается вовремя?..

Железная тележка наполнилась доверху. Маша брала практически все, на чем останавливался ее взгляд. Никакого списка, никаких пожеланий от Андрона. Продукты оказывались в тележке просто потому, что Маша должна была что-то купить. Разглядывание этикеток, чтение информации о калорийности, наличии витаминов отвлекало ее от гнетущих мыслей. Маша брала все, что попадало под руку: колбасы, сырки, замороженные овощи и фрукты, грибы, невероятное количество консервов, мюслей, орехов, семечек. Вскоре в числе ее покупок оказалось несколько бутылок пива, «Саперави», заготовки под пиццу, конфеты, печенье, халва. Столько сладостей она не покупала никогда. У нее не возникало вопроса, зачем она все это делает. Наконец невообразимое количество продуктов в тележке остановило Машу. Она удивленно подняла брови, как будто только что увидела, сколько всего собралась купить. Осмотревшись, поняла, что никому нет дела до ее необоснованного расточительства. Значит, можно продолжить. Еще несколько минут самообмана.

Шопинг домохозяйки, у которой вот-вот развалится семья. Кто будет пить «Саперави», для кого все эти балыки, грудинки, «Пармезан» и фисташки? Взгляд Маши останавливался то на упаковке крекеров, то на коробке «Метеорита». Грустно усмехнулась: срабатывало подсознание. Она выбрала все, что любит Андрон, но он больше не просит ее ни о чем. Она больше не нужна ему. Маша мешает ему обрести настоящее счастье, наслаждаться новой любовью.

Не так давно Некрасов нашел в себе мужество признаться, что в его жизни наступил сложный период. Он ничего не конкретизировал, ходил вокруг да около, а Маша трусливо молчала. Она знала, что как только задаст вопрос, который не дает ей покоя, все рухнет. Ей больше незачем будет жить.

Сегодня воскресенье. Выходной, который они обычно проводили вместе. Андрон заранее придумывал программу дня, но для Маши она всегда оставалась сюрпризом. Однажды это была поездка в Рим. Андрон забыл о делах, заботах и отдыхал, веселясь как ребенок. Маша смотрела на него и думала о том, что им обоим очень нужны такие дни.

Они бродили по улицам Вечного города, любовались бессмертными творениями итальянских архитекторов. Потом ели вкуснейшую пиццу, запивая ее белым вином. Маша улыбнулась, вспоминая, как, захмелевшая, счастливая, она целовалась с Андроном у стен собора Святого Петра. Восторженные туристы не обращали на них никакого внимания. Никому не было дела до двух целующихся влюбленных. Как же ей было хорошо! Тогда она была уверена, что это навсегда. Как же быть, когда все рушится? Казалось, ничего этого светлого, яркого, наполненного любовью в ее жизни не было. Приснился Рим, приснилась любовь, а счастье лишь нежно прикоснулось к ней.

Когда кассир и ее помощница перекладывали покупки в полиэтиленовые пакеты, они бросали на посетительницу настороженные взгляды, переглядывались между собой. Взвинченность Маши бросалась в глаза. К тому же она никак не могла пересчитать купюры, которые держала в руках, чтобы расплатиться. Маша то и дело сбивалась и в конце концов положила их перед кассиром.

– Посчитайте и возьмите сколько нужно. – Спокойный голос не соответствовал ее раздерганной внешности. Маша произнесла слова тихо, устало.

Она уже жалела об этой поездке. Ничего не изменилось, ей стало еще хуже. Зачем ей это невероятное количество продуктов? У нее нет аппетита. Маша принадлежит к тем, кто теряет его в моменты нервного напряжения. Андрон последнее время практически не ест дома. Если возвращается с работы поздно, говорит, что не голоден, а просыпаясь утром, ограничивается чашкой горячего кофе и торопится на работу. Дома его ничто не держит. Он влюблен в другую женщину.

– Возьмите сдачу. – Маша с удивлением заметила, что тормозит продвижение очереди. Чек у нее в руках, кассир протягивает сдачу. Что же она стоит? – Вы меня слышите?

– Вам плохо? Я могу помочь. – Это уже женщина из очереди. Пристальный взгляд привел Машу в себя. – У вас все в порядке?

– Спасибо, помощи не нужно. – Маша улыбнулась и направилась к выходу. Она спешила выйти на улицу, на прогретый летним солнцем воздух. Там дышится легче, чем в прохладе супермаркета. Там простор – Маше спокойнее, когда на нее не давят стены и людская суета.