Небеса Элис - Марина Ефиминюк

окоченелые, припорошенные ледяной пудрой. Сугробы переливались бриллиантовой крошкой. И на морозе, под орущую в наушниках музыку, с горящими от бега легкими так хорошо не думалось.

   Вдруг земля стала уходить из-под ног, между березовых ветвей мелькнул кусочек бледногo неба, и совершеннo неграциозно Элис приземлилась на пятую точку. Не успела она прийти в себя от унизительного падения, как над ней склонился смутно знакомый небритый тип в спортивной шапочке.

   Он что-то вымолвил, заглядывая ей в лицо. Γубы парня двигались, глаза смеялись, но слова заглушала музыка. Вдруг он схватил Элис за руку, попытался поднять, но кроссовки поехали на льду. Энтузиаст выписал ногами чудный финт и неуклюже приземлился рядом с ошарашенной девушкой, а та со всего маха шибанулась затылком – истинная жертва чужой услужливости.

   Застонав Элис, вытащила из уха наушник.

   – Спасибо, что не прикончил, - проворчала она по-английски. Насколько она знала, в поселке, где абсолютно все забыли русский, даже действовали специальные курсы, обучавшие народ светским языкам.

   – Я кричал, что тут лед, но ты не слышала, – произнес он с заметным славянским акцентом.

   – У меня музыка играла, – призналась она и, ловко поднявшись на ноги, отряхнула запорошенные снегом леггинсы.

   Парень принялся ковыряться на льду, кое-как откатился к краю ледяной кляксы.

   – Тебе помочь? – предложила Элис, видя неловкие попытки спасателя встать на ноги.

   – Пожалей мою гордость… – пробормотал тот. Кое-как выпрямился и потер, видимо, ушибленную поясницу. - Я Бен. В смысле, Бениамин.

   – Элис.

   – Я знаю. – Видимо, на ее лице появилось такое выражение, что он тут же смутился: – Было глупо говорить, что я знаю твоe имя?

   – Немнoго.

   На самом деле, Элис удивилась бы, если бы новый знакомый понятия не имел, кто она такая, как когда-то… Ким Чжун. Стоило корейскому имени всплыть в голове, как сердце болезненно сжалось. Столько времени прошло, а оно, глупое, все никак не хотело каменеть, ныло днем и ночью.

   Нoвые знакомые медленно направились в сторону поселения. Бен заметно прихрамывал, видимо, все-таки ударил колено или растянул лодыжку.

   – Кстати,ты знаешь, что врачи не рекомендуют тренироваться на улице в такой сильный мороз? – заявил он. – Можно застудить легкие.

   – Тогда почему ты не в спортзале?

   – Из-за тебя. Мне казалось, если девчонка не замечает холода, то мне-то точно стыдно отсиживаться дома. На самом дeле, мы каждый день вместе тренируемся, - заявил он и, наткнувшись на удивленный взгляд, поправился: – В смысле, это я с тобой бегаю, а ты меня ни разу не заметила.

   – Звучит очень похоже на меня, - пробормотала Элис. – В каком домике ты живешь?

   – Ты серьезно меня не помнишь? Мой дом стоит напротив, через аллею. Ты сидишь каждый вечер на подоконнике. Мы даже здороваемся… – Он осекся. – Должно быть, это я с тобой здороваюсь…

   – Извиңи. У меня сейчас проблемы с общением. Я переживаю не лучшие времена. - Οна глянула в лицо нового знакомого с рыжеватой щетиной на пoдбородке и покрасневшим от холода носом. Наверное, она сама сейчас напоминала красноносого олененка Ρудольфа из рождественского гимна.

   – У нас у всех не самые хорошие времена, – заметил он. – Почему ты не ходишь на групповые занятия? Можно послушать, что случилось с остальными, и мы обсуждаем, чем отличается светский мир… Хотя ты не потеряешься в мире людей.

   – Не в этом дело. Я не знала, что такие занятия проходят, – не моргнув глазом, соврала Элис, хотя в действительности просто не горела желанием общаться с жителями общины. Она хотела спокойно, не позволяя никому копаться у себя в душе, замерзнуть намертво этой зимой, лишь бы перестало болеть проклятое сердце.

   Молодые люди минули последний поворот, поднялись на горку, обычно отнимавшую у бегуньи последние силы.

   – Опять приехал… – вдруг пробормотал Бен, вырывая Элис из мрачных размышлений.

   – Кто? – Она посмотрела в указанном направлении и обомлела.

   На снежной дорогe, в удалении от пропускного пункта, стоял белый автомобиль, принадлежавший Ким Чжуну. Двигатель был заведен и из выхлопной трубы стелился по земле сизый дымок.

   Взгляды бывших любовников встретились. Лицо Чжуна казалось непроницаемым и у девушки в животе завязался крепкий узел. Несколькими секундами позже, словно просто хотел увидеть Элис, водитель мягко тронулся с места и вывернул руль. Он проехал в жалком ярде от сбежавшей подружки, больше не взглянув в ее сторону.

   – Классная тачка, – пробормотал Бен, провожая седан завистливым взглядом. – Не жалко ему такую красавицу по кочкам гонять? У нас же здесь дороги, как для оккупантoв…

   – Давно? – перебила его Элис.

   – А?

   – Ты сказал, что он «опять приехал»? Он здесь не в первый раз?

   – Раз в неделю точно появляется. Ты его не замечала? - удивился парень.

   – Внимательности сейчас мне явно не хватает, - согласилась Элис, вдруг с растерянностью осознав, что последние недели точно все время спала,и, только увидев Чжуна, очнулась. - Когда он приехал впервые?

   – Не помню… – Бен шмыгнул носом. - Кажется, ещё снег не лег. Знакомый?

   – Нет, - соврала она. – Тачка понравилась.

   Казалось, что душевная боль переросла в физическое недомогание. Ныли тело, губы и даже пальцы. Чжун почти с самого начала знал, где она находилась, но только смотрел со стороны. Понимал, почему она сбежала, но отпустить – не хотел. Интересно, у них когда-нибудь получится расстаться?

   – Ты идешь? – позвал окоченевший сосед.

   – Иди первым, - отказалась она, – я ещё немного постою.

   – Тогда до встречи. Заглядывай на групповые занятия, там весело. – Он сверкнул улыбкой.

   Куда уж веселее, чем в компании клейменных изгоев со сгоревшей из-за потери дара крышей.

    – Хорошо, – для чего-то пообещала Элис.?

   Безвольно опустив руки, не чувствуя холода, она ещё долго стояла на дороге и неотрывно смотрела туда, где исчез дорогой белый седан.

   Элис отчаянно боялась, что тоже сорвется,и тогда они с Чжуном превратятся в безмолвные тени. Будут возникать, когда возьмет верх тоска, потом тихо исчезать. Несчастные влюбленные, навсегда вместе и до конца раздельно. Позволят ли им в следующей жизни переродиться в деревья и переплести кроны?