Стэн. Книги 1-8 - Кристофер Банч

Марс в иллюминаторе постепенно становился все больше. По мере того, как корабль приближался к планете Бога Войны, Кеа смог рассмотреть все больше деталей. Знаменитые кратеры, океаны и горы. Однако больше всего Кеа привлекали творения людей. Не просто дымка искусственной атмосферы Марса, его моря и озера, мигающие огни городов, но удивительные сооружения космических станций, которые так и остались на орбите, – монументальные памятники человеческому гению. Первая космическая база на Деймосе. Одно из огромных зеркал, зависшее на геосинхронной орбите над Северным полюсом, которое помогло растопить полярные шапки планеты.

Кеа понимал, что эти сооружения вовсе не памятники. Теперь это всего лишь огромные скопления металлолома. Он получил разрешение приходить на капитанский мостик, научился пользоваться ручными телескопами и часами изучал мчавшиеся по своим орбитам обломки. Кеа и сам не понимал, почему его так привлекает это удивительное зрелище. Он смотрел на погибшие корабли, которые узнавал, потому что читал про них в книгах, видел в музеях и в игрушечных магазинах, где миниатюрные модели стоили баснословно дорого, – Кеа, конечно же, никогда не мог иметь такую игрушку. Лайнер для полетов в глубокий космос, тот, что не достроили и не отправили в путешествие по галактикам. Разрушенная космическая станция – Кеа помнил, что читал про трагедию, случившуюся около ста лет назад.

А аде-то сбоку, сам по себе, болтался крошечный звездный корабль. Второй из тех, что он видел. Кеа удивляло, что только он представлял себе эти корабли как некую смесь триумфа и поражения. Надежды и трагедии. Не было гвоздя... проклятье, не было источника энергии...

Кеа вернулся в каюту и стал готовиться к посадке. Их встречал Баргета-старший, отец Остина. Кеа его побаивался. Испытывал бы он те же самые чувства к этому человеку, если бы не знал, какая власть сосредоточена в его руках, – оставалось только гадать. На него смотрело лицо Баргеты. Жесткие, оценивающие глаза. Тонкие губы. Солдафон. И в то же время лицо сибарита и тело человека, который сохраняет хорошую физическую форму только благодаря усилиям высокооплачиваемых тренеров и массажистов. Такое лицо будет и у Остина, если он займет место отца примерно лет через сорок.

Мистер Баргета держался очень дружелюбно. Он был благодарен человеку, который помог его мальчику достойно выбраться из мутного болота высшего образования. Сказал, что Остин часто упоминал Ричардса в своих письмах. Кеа понимал: мистер Баргета говорит неправду – Остин не поддерживал связи со своей семьей, разве что временами просил выслать ему денег в счет содержания, полагающегося ему за следующий семестр. Отец Остина сказал, что, прежде чем Кеа вернется на Землю, он хотел бы с ним переговорить. О будущем. О будущем Кеа.

Кеа чувствовал себя так, словно попал в фильм про мафию двадцатого века и вот-вот должен стать членом преступного клана. Возможно, думал он, эта мысль не такая уж глупая.

На вилле жило десять или пятнадцать представителей семьи – включая двоюродных братьев и сестер, их жен и мужей. И слуги. Кеа спросил, и ему ответили, что каждому "гостю" необходимо тридцать мужчин или женщин для обслуживания. В "особых случаях" даже больше. Кеа в очередной раз дали понять, что очень богатые люди совсем не похожи на обыкновенных.

Вилла Баргета располагалась всего в ста метрах от почти вертикальной скалы, спускавшейся к морю, которое раньше было Впадиной Офир. Прежде на этой территории находился один из первых "пузырей"; он был куплен Баргетами и превращен в базу отдыха, после того как с купола сняли ненужный больше пластик. На территории располагались главные здания и небольшие коттеджи. Залы, где можно было выпить и поиграть в теннис – даже на Кеа произвело впечатление, что может вытворять мяч в мире с небольшой силой притяжения. Лужайки. Бассейны с подогретой водой. На самом краю скалы совсем недавно построили небольшой домик. От него круглая, прозрачная шахта лифта с генератором Маклина уходила вниз, к плавучему доку на бушующем океане.

Именно там в сознании Кеа всплыла Тамара. В прямом смысле этого слова. Он раздумывал о парусах и оснастке тримарана, стоящего в доке. На Земле Кеа несколько раз плавал на парусных лодках, но только на самых простых. Его занимала мысль о том, что будет, если резко поменять направление движения – может, судно начнет вращаться на месте, и окажется, что ты имеешь дело с самым обычным катамараном... или произойдет еще что-нибудь, гораздо более серьезное? Как раз в этот момент Тамара выскользнула из воды прямо на палубу.

Сначала Кеа решил, что на ней ничего нет, и только потом сообразил: ее купальник того же цвета, что и темная от загара кожа. После того как Кеа немного оправился от неожиданности, он удивился, что девушка не дрожит от холода.

Сам Кеа был одет в довольно теплый комбинезон, который защищал его от пронизывающего ветра и брызг. Но тут он заметил на купальнике крошечный обогревательный приборчик. Тамара молча подошла к нему. Внимательно посмотрела на юношу. Кеа слегка отодвинулся в сторону – комбинезон был немного узковат, и ему не хотелось выглядеть смешным.

– Так ты и есть святой Георгий Остина? – промурлыкала Тамара.

– Именно. Визитная карточка осталась в других доспехах. Спасаю драконов, убиваю целомудренных девушек – это моя специальность.

Тамара рассмеялась.

– На Марсе драконов нет. Так что можешь расслабиться. – Она представилась ему и уселась рядом, касаясь его плеча своим. – Наша семья у тебя в долгу за то, что ты помог моему братцу.

– По моим представлениям, – пожал плечами Кеа, – вовсе нет. Счет ноль – ноль.

– Может быть. Ты проведешь здесь все лето?

– Да. У меня обратный билет с открытой датой. Но Остин сказал, что лучше всего лететь на... как он называется... "Коперник"? Планетолет уходит... вот проклятье, никак не ногу разобраться со здешними месяцами... По земному времени в первую неделю сентября. – Кеа смутился и пробормотал что-то невнятное.

– Долго, – проговорила Тамара. – Нужно позаботиться, чтобы ты тут не скучал. Правда?

– Я не думаю, что... разве можно соскучиться на Марсе?

– Это не тот вид скуки, – решительно заявила Тамара, – который я имела в виду. – Она провела ногтями по руке Кеа. Прикосновение было обжигающим. Затем Тамара поднялась на ноги. – Знаешь, на Марсе совершенно потрясающие восходы. Самый лучший вид открывается из домика на вершине скалы. Он далеко от всех остальных вилл, и поэтому до него не доходит свет. – Тамара подошла к краю тримарана. – Далеко... и никто не мешает. О чем еще можно мечтать?

Она улыбнулась, словно тайному воспоминанию или какой-то мысли, а потом бросилась