Астронавт. Необычайное путешествие в поисках тайн Вселенной - Майк Массимино

Примерно в то же время в Sperry я встретил другого человека, который сыграл важную роль в моей жизни, — Джима Макдональда, инженера, работающего через несколько столов от меня. Я подошел к его месту, чтобы задать какой-то вопрос по работе, а кончилось все тем, что проболтался вокруг Джима больше часа. У него были густые прямые волосы и необычная дружелюбная улыбка. Мы поладили сразу же, и он стал для меня кем-то вроде наставника. На самом деле он был больше чем наставник — он стал моим ангелом-хранителем. Джим начал присматривать за мной, держал со мной связь, когда я вернулся в колледж, чтобы удостовериться, что я на правильном пути.

Sperry была моим первым опытом жизни взрослого человека. Официально моя должность называлась «помощник инженера», в сущности, сегодня ее назвали бы практикой, однако при этом я получал зарплату. Наша команда разрабатывала системы учета и конвейерные ленты для военного оборудования. Это было не слишком захватывающе. Мне приходилось одеваться, как взрослому, — в белую рубашку с галстуком — и ехать на работу. Каждое утро я и куча людей в белых рубашках и галстуках заполняли огромное здание, работали за своими столами и возвращались домой, а на следующее утро снова приезжали на работу и делали то же самое. Снова, снова и снова. Перерыв на обед был кульминацией дня.

Некоторые мечтали о такой работе. Им нравилась рутина, гарантия того, что выплаты поступают каждые две недели. Но это было не для меня. Это не давало ощущения цели, которую я искал. Узнав Джима Макдональда получше, я понял, что его эта работа тоже не слишком интересует. Джим не был похож на обыкновенного инженера. Обладая философским складом ума, он больше интересовался человеком, с которым разговаривал, чем работой, которую нужно было обсудить. Он недавно женился, и у него родился первый ребенок. В то время я считал его очень старым, на целую жизнь старше меня. Ему было, наверное, около 36 лет, но когда ты сам студент колледжа, 36 — это то же самое, что 100 лет. Однажды Джим спросил меня:

— Тебе все это не очень нравится, верно?

— Ну да, не очень, — согласился я.

— Слушай, Майк, ты же не хочешь окончить здесь свои дни. Я работаю на Sperry уже 10 лет. У меня ссуда на дом и ребенок. Для меня уже поздновато. Я люблю свою семью. Я делаю кое-что на стороне, чтобы поддерживать интерес к жизни, но у тебя еще есть шанс. Тебе нужно найти что-то, к чему у тебя была бы страсть.

Он показал мне на парня через несколько столов от нас, который сидел и читал какой-то фантастический роман.

— Видишь того парня? — спросил Джим. — Он получил магистерскую степень в Корнелле. Знаешь, какой он умный? А посмотри, что он делает. Ты же не хочешь повторить его судьбу.

По какой-то причине Джим Макдональд, как и мистер Стерн, разглядел во мне потенциал. Я не думал всерьез о том, что могу стать астронавтом, с тех пор, как мне исполнилось семь лет. В тот момент эта мечта была мертва. Джим открыл ей дорогу для возвращения к жизни. Все лето вплоть до последнего дня, когда я увольнялся и возвращался в Колумбию, он твердил: «Иди в аспирантуру. Найди что-то значительное. Найди что-то важное. Что бы ты ни делал, никогда не возвращайся сюда».

К началу своего последнего семестра в Колумбии я все еще не вспоминал о детской мечте стать астронавтом. Но как-то в субботний вечер в январе 1984 г. мой мир изменился. Я был дома во Франклин-Сквер, и мы с Каролой решили сходить в кино на «Парни что надо». С балкона кинотеатра во Флорал-парке мы смотрели фильм, рассказывающий о первых семи астронавтах программы «Меркурий»: Алане Шепарде, который был первым американцем в космосе, Джоне Гленне, который был первым американцем на орбите, и других. Эти бесстрашные летчики-испытатели вышли за рамки привычного, рисковали жизнью, чтобы помочь Америке выиграть у Советов космическую гонку.

Это приводило в трепет. Эти астронавты не просто сделали нечто большое и важное для страны, они оторвались на полную катушку. Они вели истребители сквозь облака, гоняли на кабриолетах по Калифорнийской пустыне, носили кожаные куртки, улыбались из-под крутых авиаторских очков. На своей работе они каждый день рисковали жизнью. Они были самыми крутыми ребятами из всех, кого я когда-нибудь видел. Я ни на секунду не мог оторваться от экрана.

Особенно меня тронула одна сцена. Джон Гленн должен был стать первым американцем на орбите Земли, но его полет был отложен. Вице-президент Линдон Джонсон ждал около дома Гленна. Он требовал, чтобы команде телевизионщиков дали возможность поговорить с женой Джона. Но Анни заикалась, она не хотела появляться на телевидении. Джон позвонил ей по телефону и попросту сказал, что все будет нормально, если она скажет, чтобы вице-президент Соединенных Штатов убирался подальше от ее дома. Какой-то человек в костюме из НАСА вцепился в Гленна и закричал, что он не может вышвыривать вице-президента таким образом. Гленн не сдавался. Тогда парень из НАСА пригрозил выбросить Джона из полетного расписания, если тот будет продолжать гнуть свою линию. Тогда выступили другие ребята из программы «Меркурий» и наехали на парня из НАСА, а Дик Слейтон сказал:

— Да ну? А кого же ты тогда возьмешь?

Наконец Алан Шепард сказал «костюму»:

— Успокойся, приятель.

Они выручили Гленна.

Этот эпизод подводил для меня итоги. Так ты относишься к своим друзьям. Вы стоите друг за друга горой. Вы отстаиваете то, что считаете правильным. Я увидел это и сказал: «Я хочу быть среди этих парней». Я хотел полететь в космос, но еще больше я хотел быть частью такой команды, иметь таких друзей, ощущать общую цель так, как это бывает, если делаешь что-то большое и важное. Вот что было по-настоящему круто в этом фильме, ну и еще вид из космоса. Момент, когда Джон Гленн смотрит из своей капсулы на Землю, а его лицо отражает чудо, которое он видит, сразил меня. Выходя из кинотеатра, я понял, что хочу всего и сразу. Я хочу быть астронавтом.

Следующей моей мыслью было: «А как, черт возьми, я собираюсь это сделать?» Вскоре мне предстояло закончить колледж, но из-за того, что мечта стать астронавтом дремала во мне столько времени, я не планировал, как связать свое образование с космическими путешествиями. Колумбия — великолепный университет, и я получил прекрасное образование и прочную базу, но в те времена этот путь не вел в космос. Моя специальность называлась «организация промышленного производства», и она не очень подходила для астронавта. Я должен был заниматься машиностроением, авиа- или ракетостроением.

Я принял одно правильное решение. Еще когда я работал в Sperry, Джим Макдональд рассказал мне о программе по точным наукам, технологии и управлению в МТИ. Она была ориентирована на взаимодействие научного прогресса с другими аспектами жизни, такими как общественная политика или жизнь людей; это была программа для тех, кто хотел внести вклад не только в техническую сторону прогресса. Выглядела она интересно. Я послал заявление о включении в программу и стал ждать. Я сделал это без всякой мысли о том, что она поможет мне стать астронавтом: тогда я еще не видел «Парни что надо», и стать астронавтом было последнее, о чем я думал. Но если ты хочешь попасть в космическую программу, Массачусетский технологический институт (МТИ) — одно из лучших учебных заведений. По случайному стечению обстоятельств я сделал по крайней мере один шаг в правильном направлении.