Воины Зоны - Алексей Бобл

Командир медленно валился на спину, Давыдов переводил пистолет на Захара.

Я уже сидел на правой пятке, согнутая в колене левая нога выставлена вперед, а в прицеле, в кружке голограммы видна фигура грушника и вспышки из пламегасителя его «М4».

Пули зашлепали по пню. Мои выстрелы опрокинули фигуру, маячившую в прицеле.

Большой разрядил магазин снайперки в направлении Давыдова, но тот успел спрятаться за деревом.

Еще несколько стволов ударили по нашей группе. Упав за пнем, я огляделся, пока ничего не понимая, но машинально отмечая: позиция плохая, мы слишком близко, мешаем друг другу, противник прижал к земле и деревьям, не позволяя толком вести бой. Противник! Никогда не думал, что назову так спецназовцев. Что происходит, контролер вас всех побери?! Почему они стреляют в нас? Ни одной здравой мысли в голове, никаких догадок…

Очередь перечеркнула пень, я сжался, потом резко подался влево, выставив ствол сбоку, выстрелил сквозь густую траву и сразу отпрянул. Надо отходить, но куда? Поляна, к которой мы вышли, находится километрах в трех от болот, сзади нас подпирает область, полная аномалий. Если взять на юго-восток и удалиться от поляны где-то на километр - судя по карте, попадем к заброшенной войсковой части.

И еще ведь третья группа есть. Они что будут делать, в кого стрелять? Долго ответа ждать не пришлось - на юге, по левую руку от меня, загрохотало. С окраины поляны в нас полетели пули. Веселая карточка огня получается! Клинч, огневой мешок, нам теперь путь только назад, в аномалии.

У Лабуса была неплохая позиция, он лежал в углублении между двумя соснами, растущими в виде буквы «V». Корни там подмыло, природа сама создала мини-окоп. Удобно устроившись, Костя стрелял по атаковавшим нас бойцам. Летящие с юга пули ложились в сосну слева от него, Лабус не обращал на них внимания, хотя не мог стрелять в ответ. А вот давыдовских Костя хорошо держал, но они все равно приближались к нам, хотя и медленно благодаря огню Лабуса. Короткими перебежками, от дерева к дереву - скоро подойдут на бросок гранаты.

Захар был ранен, Давыдов все-таки успел в него выстрелить. С этой позиции я видел, что связист сидит, привалившись к толстому стволу. Он затягивал жгут на правой руке - зажал один конец зубами, а левой наматывал резинку круг за кругом прямо поверх куртки. Оторвавшись от своего занятия, Захар глянул на меня, полез в жилет и достал гранату.

Дальше был неглубокий овраг, в нем притаился Марат. Его там трудно было подстрелить, но и он почти не мог вести огонь, рискуя получить пулю прямо в голову, как только выглянет.

Айдара я не заметил, а Большой находился впереди, за корягой, бойцы из третьей группы не давали ему высунуться. Хмурый расположился позади, ближе всех к дальнему краю поляны, его пулемет работал короткими очередями. Вот такая линия обороны, по форме больше напоминающая крест. Я не видел только Малого - где он?

Портативные средства связи вырубились, что-то в этом месте мешало их работе, может, близость аномального поля. Пришлось выкрикивать команду:

- Уступом, по змейке, отходим! Направление - восток, вдоль границы поляны!

Большой риск, но идти назад, в аномалии, я не хотел.

Лабус продублировал команду, за ним Марат. Хмурый не отозвался, и я вдруг понял, что пулемет его уже несколько секунд как молчит.

И тут же увидел бойцов третьей группы далеко слева - они бежали через поляну наискось, стреляя на ходу, между ними длинными прыжками мчался белый пес. Марат был ближе всех к ним, но высунуться не мог, лежал, вращая глазами, наверняка понимая, что к нему приближаются грушники, еще немного - и конец. Сейчас нас прихлопнут с фланга, причем меня - вторым после Марата, за пнем нелегко укрыться… Я повернулся, чтобы срезать их очередью, но чужие выстрелы зазвучали часто-часто, пришлось вжаться в землю, опустив голову. Я будто попал в воздушную мясорубку. Пространство содрогалось, клокотало, пули прошивали его - слева, справа, надо мной - рядом глухо стучало, они били в пень, выдирая щепу.

Бойцы сходились к нам с двух сторон, сжимая, будто плоскогубцами. Плечо обожгло, пуля пролетела по касательной, разорвала рукав куртки. Да пропади оно все пропадом! Привстав, я вскинул винтовку. Пули визжали, пень содрогался от ударов. Я повел стволом за бегущими через поляну спецназовцами, но тут первый из них, взмахнув руками, упал.

Донесся сухой звук выстрелов - кто-то открыл огонь с восточной, дальней оконечности поляны. Свалился второй боец, а после стрелок угодил в то, что раньше никто не замечал - прозрачное облачко горячего воздуха, висевшее низко над землей. Грушники третьей группы должны были пробежать мимо, но когда с востока раздались выстрелы, они заметались, дергая стволами из стороны в сторону, выискивая стрелка, и оказались в опасной близости от аномалии.

Жарка сработала. Огонь ударил вверх, концентрическая волна раскаленного воздуха покатилась, пригибая траву - та чернела, стреляя дымными струйками. Троих бойцов разбросало в разные стороны, двое вспыхнули факелами, у третьего занялась спина. Пули скосили тех, кого подожгла аномалия, а огненный фонтан съежился и погас. Выжившие грушники залегли, мы их не видели - трава так и не загорелась, но над краем поляны стелился дым, затрудняющий наблюдение.

Откуда-то сбоку вылетел белый пес с подпаленным задом, бросился к оврагу, бешено лая. Марат вскочил на колени. Сбоку из кустов выпрыгнул Айдар, метнулся на помощь хозяину. Белый зверь прыгнул, пасть разинулась - клыки уже почти впились в шею Марата, когда в воздухе блеснуло лезвие армейского ножа. Марат вытянул вперед руку, вцепившись в густую шерсть на груди пса, второй ударил снизу. Собака сама добила себя: когда клинок впился в брюхо, она в прыжке пропорола его. Донесся визг, морда ударилась в плечо Марата, он развернулся и пробросил пса дальше за овраг. Через мгновение злобно рычащий Айдар оказался рядом. Обхватив его поперек туловища, Марат упал обратно.

Когда жарка сработала и выстрелы на время стихли, Лабус смог дальше высунуться из-за сосны. Бойцы Давыдова вскочили, чтобы атаковать нас, прижатых к земле перекрестным огнем. Слишком поздно сообразив, что третью группу кто-то обстрелял, они попали под пулемет Кости.

Большой, перебежавший от коряги к приземистому дубу, высунулся из-за ствола и точным выстрелом снял одного грушника. Захар, затянув рану на руке, бросил гранату. Она взорвалась, кто-то из давыдовских упал, кто-то закричал - и в эту секунду общее течения боя неуловимо изменилось, будто качнулись весы. Теперь тактическое преимущество сместилось в нашу сторону, мы начали выигрывать время.

Большой отбежал назад, Захар наоборот вперед, мы очутились на одной линии. Костя крикнул:

- Прикройте!

Я перезарядил винтовку. Выставив ствол над раскуроченным пнем, полоснул очередью над землей. Лабус, пригибаясь, метнулся к носилкам, взвалил ученого на плечо и поспешил к восточной границе поляны. За ним, сжимая здоровой рукой оружие, то и дело оглядываясь, побежал Захар.

Костя упал, бросив ученого, развернулся и поднял пулемет. Тут же Захар опустился рядом с ним на одно колено.