Обмануть вселенную - Макс Максимов

– И когда же вы собираетесь вернуться?

– Я думаю, через пару недель меня вернут.

– Ваши коллеги из будущего?

– Да.

– А зачем ждать? Что мешает вам вернуться прямо сейчас?

– После каждого полета требуется перезапуск машины времени. Подготовка занимает один-два месяца.

– А если вдруг… – Николай попытался снова задать вопрос, но Анс перебил его:

– Эти часы точные? – Пациент указал на круглые белые настенные часы, висящие за спиной врача.

– Часы? – Николай посмотрел через плечо. Стрелки на циферблате показывали без десяти двенадцать дня. – Да, точные, у нас все по расписанию делается. Часы в больнице везде точные. А что?

– Я бы посоветовал Евгению, дежурящему за дверью, вернуться в палату. Александр один не справится.

– Не справится с чем? – без какого-либо удивления спросил Николай.

– С одним из пациентов.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду?

За дверью раздались крики и ругань. Женька заглянул в кабинет и протараторил:

– Я сейчас, сейчас вернусь, там Адам буянит! Свяжем и вернусь!

Николай вскочил из-за стола и быстро вышел в коридор. В противоположном конце по полу катался Адам, а Сашка никак не мог подступиться к нему, чтоб связать. Пациент орал, махал руками и ногами. Спустя пару секунд подоспевший Женька навалился на Адама, а Сашка принялся связывать конечности пациенту. С лестничного пролета в коридор влетела охрана, но к этому моменту потасовка практически закончилась, и Женька жестом показал, что все хорошо, помощь не нужна.

Николай, стоя в коридоре, удивленно уставился на Анса, все так же сидящего в кабинете. Гость из будущего никак не отреагировал на шум и драку, если, конечно, это можно назвать дракой. Николай вернулся в кабинет. Не сводя глаз с Анса, дошел до своего кресла и сел.

– Как вы узнали?

– Просто запомнил, – спокойно произнес Анс.

– Что значит «просто запомнил»? – Николай слегка повысил голос.

– В расчетах этого исхода на сегодня это самое знаменательное событие, вот я его и запомнил, – сказал Анс.

В кабинет заглянул Андрей Семенович. Трезвый.

– Коля, пойдем, надо поговорить насчет Адама. Я думаю, надо его в строгий. Все, край. Хватит. И так много чести ему, – серьезно произнес начальник.

– Да, Семеныч, сейчас подойду, – сказал Николай.

– Анс, я вас сегодня еще вызову сюда.

– Конечно, Николай.

* * *

Андрей Семенович не на шутку разозлился на очередную выходку Адама. Буйный пациент и так славился своим непростым нравом, а тут еще, как выразился главврач, кувыркаться вздумал. Николай за шестнадцать лет работы в лечебнице (а попал он сюда в двадцать три года, сразу после института) всего пару раз видел, чтоб его начальник злился. Андрей Семенович был максимально уравновешенным и спокойным человеком, хотя, возможно, сегодня его мучило похмелье, и Адам попал под горячую руку.

– В строгий надо его, Коля, – повторил главврач, когда Николай зашел в его кабинет, – что думаешь?

– Я что думаю? Так ты же главарь, – улыбнувшись, сказал Коля, – если решил, значит, надо.

– Решить-то решил, но посоветоваться хочу. Так что скажешь?

– В идеале, чтобы весь корпус наш в строгий уехал бы, а мы бы тут сидели да кайфовали на зарплате.

– Чего ты кривляешься, я ж тебя серьезно спрашиваю.

– Если серьезно, то я думаю, что чем меньше у нас тут таких, как Адам, тем проще работать и жить.

– Во-о-от, – протяжно произнес главврач, – и я о том.

– Знаешь, я тут странность заметил. – Коля сел за стол.

– Какую?

– Анс, перед тем как началась потасовка в коридоре с Адамом, сказал мне, что-то типа, я точно не помню… В общем, чтоб Женька пошел в палату помочь Сашке.

– В смысле?

– Он как будто знал о том, что Адам начнет вот это вот все.

– То есть Анс знал заранее?

– Получается, что да.

– Вот скотина. Сговорились! – Андрей Семенович шлепнул рукой по столу. – Этот балбес нашему гостю из будущего сказал, мол, давай я в такое-то время устрою цирк, а ты за минуту сообщишь врачу, что будущее знаешь! Больные еще, называется! Слабоумные, значит, ага! Обоих в строгий отправим. Нам тут мятежи не нужны.

– Погоди ты, нет. Не так все было.

– А как? Если ты говоришь, что Анс заранее сказал тебе. Ну ладно с языками поиграли, удивил он нас, но тут можно это объяснить, выучил, память феноменальная. Но заранее знать про Адама он не мог. А если знал, значит, сговорились они! Ну или, Коленька, наш Анс видит будущее.

– Семеныч, ты чего такой сегодня громкий? Я прямо тебя не узнаю.

– Да ничего, так, дура эта моя, устроила мне вчера… ой ладно. Выпил в кои-то веки, а она давай мозги мне сверлить.

– Супруга, что ли?

– Ну да. И утром сегодня… Голова болит, а она все ходит, ходит и льет на меня изо рта своего. Хотелось просто удавить ее. Видит же, что человеку плохо, и все зудит, зудит… в общем, ладно, не важно… это я так… сам зудеть начал уже. Так! Анс! Анс или видит будущее, или сговорился с Адамом. Ну или ты что-то не так понял.

– Может, и не так понял, – Коля задумался, – не надо Анса в строгий.

– Ты помнишь точно, что он тебе сказал?

– Нет. Мне, наверно, показалось. Скорее всего он услышал шум в коридоре и только потом сказал, чтоб Женька шел помочь Сашке.

– А Женька где стоял? В кабинете у тебя?

– В коридоре.

– И что, Женька сам не видел – надо ему идти помогать Сашке или нет?

– А я откуда знаю, что там видел Женька? Семеныч, не надо Анса в строгий, я уверен, что они не сговаривались с Адамом.

– Ладно. Не надо так не надо.

– Пойду я перекушу, – сказал Коля, – чаю не хочешь? У меня эклеры остались.

– Нет, рано еще, позже.

* * *

Николай сидел в своем кабинете и пил чай, пытаясь воссоздать в памяти слова Анса перед тем, как Адам начал буянить. Врач был уверен, что Анс знал об этой ситуации заранее.

«А потом он сказал, что в расчетах этого исхода это событие самое заметное сегодня. Это он что имел в виду? – думал Николай. – Они там рассчитали что-то, и он знал исход дня, исход утра? Нет, это невозможно».

Николай пригласил Анса прогуляться по внутреннему двору больницы, который представлял собой территорию пятьдесят на пятьдесят метров, огороженную трехметровым бетонным забором с колючей проволокой. Вдоль забора по всему периметру простирались дорожки из брусчатки, с расставленными через каждые метров десять лавочками, а в центре дворика стояло несколько беседок. Гулять тут можно было три раза в день в отличие от строгого корпуса, в котором прогулки происходили один раз перед ужином, под строгим присмотром вооруженной охраны. Здесь тоже была охрана на улице, но в отличие от силовиков строгого корпуса, которые глаз не спускали с пациентов, двое местных охранников спокойно сидели и курили на лавочке, изредка окидывая взором это подобие парка.