Первый сборник: Фэнтезийные мини-рассказы у волшебного эльфийского костра - Юстина Шимайская

мощными ветвями, торчащими в разные стороны, будто тщательно заточенные и выставленные наготове клинки. Его сплошная темная листва выглядела очень густой и надежно защищенной, отчего казалось, что этот щит не смог бы пробить даже самый сокрушительный град.

Щурившийся от солнечных лучей паренек сложил руку козырьком.

— Я полез, в общем…

* * *

Как и ожидалось, у могучих корней дерева, частично выходящих из-под земли на поверхность, сидел дрожащий и напуганный кроха-воробушек, своей формой напоминавший маленький светло-коричневый шарик из мягкого пуха. Завидев приближающееся к себе двуногое создание, бедняга лишь запищал, вжавшись в древесную кору.

Белокурый юноша остановился совсем неподалеку, медленно опускаясь на колени: на его лице возникла непринужденная улыбка, а светлые серые глаза приняли цвет насыщенной весенней листвы и едва заметно засветились, создавая вокруг радужки весело мельтешащие ярко-лаймовые искорки.

— Тише… — бархатно прошептал он, так и не сдвинувшись с места. — Я не трону тебя, братец… Позволь помочь…

Внезапный свежий ветерок пробежался по крохотным, еще не сформировавшимся перышкам маленького воробьенка, шутливо приподнимая их. По воздуху разнесся невесть откуда взявшийся слабый аромат березового сока с мятно-цитрусовыми нотками.

Ощущая, как этот успокаивающий запах бережно окутывает его пернатое тельце, малыш широко зевнул, раззявив свой коротенький клювик, и поднял сонный взгляд больших черно-маслянистых глаз прямо на человека.

— Баю-баюшки-баю… Засыпай, дружочек…

Сорвав рядом с собой ближайшую траву, парень тщательно обтер ею ладони, после чего протянул их к задремавшему птенцу.

— Ну вот, теперь-то у меня точно не получится сбить твой птичий запах своим, — довольно произнес он. — Айда, пора бы нам вернуть тебя родителям.

Сказать, что взбираться наверх по хаотично расположенным веткам огромного древа было нелегко — не сказать ничего. Выражая свое недовольство сложившейся ситуацией безостановочным кряхтением, юноша все же продолжил карабкаться на самый верх, ловко уклоняясь от беспорядочно растущих побегов.

На одной из крепких ветвей восседала большая любопытная грачиха с переливающимися синеватыми бликами, которая с интересом наблюдала за нескончаемыми страданиями парнишки, переносившего мирно спящего птенца в своем мягком капюшоне зеленой фуфайки.

— Извращенка, — констатировал он, в очередной раз замерев на выходящем выступе, чтобы немного перевести дух.

Белая круглая птичка задорно перескакивала с одного листа клена на другой, не теряя хозяина из виду. Порой ей даже удавалось обгонять его.

— Ну-ну. Тебе-то хорошо, я тебя из бумаги сделал, — с частой одышкой напомнил юноша.

Замерев на молодом побеге с просвечивающимися ярко-лаймовыми почками, Ната развернулась к парню. Их молчаливые взгляды встретились. Тот отрицательно качнул головой, продолжая свое долгое и весьма увлекательное путешествие к верхушке дерева.

— Что ты такое говоришь? Нельзя. Нет, нет и еще раз нет, — резко отрезал он, всем своим видом показывая, что не желает более продолжать этот бессмысленный разговор.

Не говоря ни слова и абсолютно не двигаясь, птица продолжала буравить его немигающим взглядом.

— Нет. Я знаю, что использовать свои способности удобно, но и ты пойми — это против правил Вселенной. Только попробуй представить, какой хаос вокруг начнется, если люди, несущие в себе магию, столкнутся с людьми, находящимися на первом этапе развития внутреннего волшебства. Все, тихо, не отвлекай меня, я тут выжить вообще-то пытаюсь…

Путь до воробьиного гнезда казался просто бесконечным. Утреннее солнце взошло уже довольно высоко, и теперь его яркие лучи на полном серьезе пытались пробиться сквозь темную кленовую завесу. Едва ли не на каждом шагу, в воздухе парили совершенно беззаботные бабочки-лимонницы наряду с белоснежными капустницами, — и последние, без сомнения, вновь намеревались испортить чей-нибудь соблазнительно аппетитный урожай.

Высоты чистого неба красовались в своих лазоревых оттенках, не имея ни малейшего белого пятнышка облака, и казалось, что даже у мрачных серых туч не возникало никакого желания нарушать эту идеальную гармонию. Ну и чем же не мечта перфекциониста?

— Я… почти долез… — из последних сил произнес белокурый юноша.

И стоило лишь ему покрепче ухватиться за очередной выступ, перенеся на него значительную часть веса, как вдруг раздался хруст и последовавший за ним треск…

В голову сиюсекундно же яркой вспышкой ударил адреналин. Не на шутку запаниковав, парень одним резким выпадом мертвой хваткой вцепился ногами в крепкую ветвь, тотчас же прижавшись к ней всем своим телом. Бросив взволнованный взгляд вниз, он сразу заметил летящий полным ходом разломанный надвое кусок ветки, который уже очень скоро беспощадно шлепнулся оземь, распугав порхающих поблизости бабочек.

— Это было близко, — облегченно выдохнул он, продолжая обнимать свою опору. — Не, ну так и помереть недолго…

К счастью, спящий в капюшоне птенчик остался невредимым и даже не проснулся, — похоже, что глубокая сонная магия прекрасно подействовала на его сознание. Бьющееся перепуганное сердечко Наташи — еще минуту назад сновавшей то тут, то там — понемногу успокаивалось, стоило лишь встревоженной бумажной птице осознать, что опасность миновала. Подскочив на тонких нарисованных лапках к своему хозяину, маленькая шаровидная птица ухватилась за рукав фуфайки своим крошечным серым клювиком и с настойчивостью принялась изо всех сил тянуть его на себя.

Увидев эту до глупости забавную картину, молодой человек представил, как она может выглядеть со стороны, и просто не сумел сдержать своего нервного, но все такого же искреннего и звонкого смеха.

Двое взрослых воробьев удивительно спокойно отнеслись ко внезапному появлению человека с их птенцом, мирно дремлющим в капюшоне. Быть может, это чарующее волшебство юноши оказало на них такое влияние? Или же они сами почувствовали, что стоит попробовать довериться ему? Как бы то ни было, малыша он им, конечно же, вернул, и даже слегка подправил гнездо, разрушенное неизвестно чем, максимально прочно укрепив его близлежащими сухими ветками и листьями клена.

Свободно перепрыгивая с одного листа на другой, Ната добралась до плеча хозяина и удобно устроилась на нем. Вглядываясь в щелки между темной листвой, парень неотрывно смотрел на все такое же бесконечное безоблачное небо.

— Не будь в мире добра, мы никогда не узнали бы настоящего счастья. А человек без счастья не живет… только выживает… Да, Наташ?

Пролетевший беззаботный вихрь легкого ветра едва заметно приподнял его белые пряди волос, в этом дивном аромате тесно переплетались ярко выраженная свежесть мяты и ни с чем несравнимый запах хвои.