Закон негодяев - Чингиз Абдуллаев

— А его вещи смотрели? — спросил Чижов.

— Два чемодана у него, — пояснил Михеев, — а замки оченьсложные. И на ключ закрываются, и цифровой код имеют. Французские чемоданы«Делсей». Ломать их я не хочу. Думаю забрать их с собой. У нас их осторожнооткроем и посмотрим, что в них.

— Да, — согласился Чижов, — так будет вернее.

— Пойдем, — предложил Михеев, — мои ребята протоколы осмотраместа происшествия оформят. Отпечатков все равно никаких нет, кроме отпечатковпогибшего. Я лично смотрел. Работали профессионалы. Может, даже заказноеубийство. Хотя убитый был коммерсантом. Вряд ли мог открыть дверь кому попало.

— А может, он ее вообще не закрывал, — предположил Чижов.

— Точно закрывал, — пояснил Михеев, — сам проверял. Здесьязычок заедает.

И как только прикрываешь дверь, она автоматическизащелкивается и срабатывает замок. Дверь запирается. Значит, своему убийце илиубийцам Мосешвили сам дверь открыл. А это уже очень важно. Может, его знакомыебыли, может, его друзья.

Нужно будет проверить и эту версию. Узнал, кто его поселял вгостинице? — спросил Михеев у Стеклова.

— Нет еще, — чуть виновато ответил старший лейтенант, — тампока все спят.

— Это уже не годится, — покачал головой Михеев, — в такихслучаях нужно быстро работать. Убийства здесь не каждый день случаются. Асонные люди соображают плохо, скрыть что-либо им трудно. Уловил?

— Да, — улыбнулся Стеклов, — все понял.

— И не улыбайся. Смотри, какой улыбчивый. Вторую ночь неспит и все улыбается. Вчера брали банду, — пояснил он Чижову, — нашегосотрудника Петю Варламова тяжело ранили. Он сегодня должен был дежурить. ВотВиктор за него и отрабатывает.

— А я ничего не знал, — удивился Чижов.

— Ну и правильно, — рассудительно заметил Михеев, — чеголишний раз трепаться. А прокурор твой донесение вчера получил. Не волнуйся, сбумажками у нас все в порядке. Просто я обратил внимание — когда хроме меня имоих ребят кто-нибудь узнает о готовящемся захвате, у нас обязательно«пустышка» получается. Не обижайся, я, конечно, не о тебе говорю. Поэтому ясуеверный стал, теперь только сам знаю, когда операция начнется. Так надежнее,поверь мне.

Они вышли в коридор, проходя к лифту. Там уже их ждала дежурная,крашеная блондинка лет сорока пяти.

— Какой ужас, — сказала она, притворно закрывая глаза.

— Это, гражданка, не ужас. Это обычное преступление, — сухозаметил Михеев, — а вот что творится у вас в гостинице — это действительноужас.

— А при чем тут я? — сразу забыла о покойном дежурная.

— Конечно, ни при чем. Это я так, к слову. Кстати, Лену ведьвы привели работать в гостиницу.

— Кто вам сказал? — разозлилась дежурная, — Эта дрянь?

— Кто надо, тот и сказал. А вы, гражданка Семенова, кончайтесо своими номерами. Нечего тут бардак разводить, — строго заметил Михеев, —узнаю еще раз — поставлю ваш вопрос перед дирекцией.

— А я ничего не знаю, — заплакала женщина, — при чем тут я?Я даже не видела, кто прошел к этому Мосешвили. Честное слово, не видела.

— А кто раньше ходил, узнать можете? — спросил Михеев.

— Думаю, да, — быстро ответила женщина, — я его друзеймногих в лицо знаю. Он часто у нас останавливался.

— Завтра придете к нам в УВД. Знаете, куда?

— Конечно, знаю.

Михеев, не сказав больше ни слова, вошел в лифт. Чижовпоследовал за ним. Еще один сотрудник Михеева внес два чемодана.

— Круто, — покачал головой Чижов, — строгий вы человекКонстантин Игнатьевич.

— Будешь здесь строгим, — пробормотал Михеев, — она девочекпоставляет богатым клиентам. Одна уже заразилась какой-то гадостью. А этим всеравно — были бы деньги.

Они прошли пустой вестибюль, вышли на улицу.

— Грузи чемоданы в машину, — махнул рукой Михеев. — Поедешьс нами? — спросил он у Чижова.

— Конечно.

В машине они молчали. Только Михеев выплюнул вторую сигаретуи достал третью, снова принявшись ее нещадно жевать.

Они не успели даже подъехать к зданию УВД, когда дежурный,выскочивший из помещения, начал размахивать руками.

— Чуяло мое сердце, — разозлился Михеев, — опять что-нибудьпроизошло.

Он не спеша вылез из автомобиля.

— Что опять случилось? — спросил он у дежурного майора.

— Пришло сообщение об убитом, Константин Игнатьевич, —протянул листок бумаги майор, — мне ваши ребята сказали: срочно передайМихееву.

Это был ответ на запрос в информационный центр. Несмотря наночное время, дежурные смогли почти сразу найти данные Мосешвили. И ничегоудивительного в этом не было.

Михаил Гурамович Мосешвили, 1935 года рождения, былнеоднократно судимым «вором в законе». На его счету было восемь приговоров судаи почти двадцатидвухлетний общий срок пребывания в местах заключения. Дважды онпытался бежать. В Грузии он был широко известен под кличкой «Михо».

— Такие дела, — протянул компьютерную распечатку Михеев, —теперь жди крупных разборок. Давно такого «авторитета» не убирали. Видимо,кто-то в Москве решил начать новую войну.

Чижов ошеломленно вчитывался в данные «героической»биографии Михаила Гурамовича.

Это уголовное дело прокурор решил поручить следователю МирзеДжафарову.

За последние два года таких уголовных дел у него было почтидва десятка, и Мирза твердо знал, что их раскрытие в обозримом будущем непросто нереально, но и вообще почти невозможно. В Карабахе шла ожесточеннаявойна и, согласно закону, по каждому случаю смерти того или иного гражданинареспублики следовало возбуждать уголовное дело. Как и принято в цивилизованныхстранах. Но, во-первых, шла война и многие территории, где совершались этиубийства, были просто захвачены врагом. Во-вторых, граждане Нагорного Карабахане считали себя гражданами Азербайджана, и, тем более, не собирались исполнятьзаконы республики. А в Баку их, в свою очередь, де-факто не считаясогражданами, де-юре признавали, что все армяне, живущие на территорииНагорного Карабаха, как и весь анклав, являются территорией суверенногоАзербайджана и принципиально продолжали возбуждать уголовные дела по любомуфакту насилия.

Правда, в данном случае в приграничном районе был убитстарый чабан и тяжело ранен его молодой напарник. Преступление, конечно,совершили армянские бандиты, как считали в прокуратуре, и Мирзе в очередной разбыло поручено допросить тяжелораненого свидетеля, возбудить уголовное дело и…забыть о нем, так как расследование в тех местах проводить было простоневозможно, да и бандиты не собирались ждать прокурорского работника,отсиживаясь на месте преступления.