Тамплиер. На Святой Руси - Юрий Корчевский

Для Александра услышанного было достаточно. Надо готовиться к битве. Стал проталкиваться через толпу к переулку. Кто-то толкнул в бок, потом схватил за локоть. Саша резко обернулся, хотел отругать грубияна, а увидел Фадея.

– И ты тут?

– А где мне быть, если набат созывал?

Протолкались вместе.

– Что думаешь делать? – спросил Саша.

– Воевать с нечистыми, всё же я владимирский. Моя земля, и уступать её я никому не намерен.

– И я тоже.

Новый хан Золотой Орды Тохта направил войско во главе со своим братом Туданом, прозванным на Руси Дюденем, на славянские земли. Орде нужны были рабы для работы и продажи, золото, скот. И самой лакомой добычей были русские. Да ещё и союзник объявился – князь Городецкий Андрей Александрович. Дружина его невелика, но они местные, знают все дороги и броды, могут провести кратчайшим путём.

Не без проводников из охочих людей Андрея татары перешли через Самарский перевоз, как называли тогда брод. И время в конце лета выбрали не случайно. Травы стояли по пояс, будет чем лошадей кормить. Тёплой одежды не надо. А главное – русичи успели убрать урожай. Зерно сгодится для лепёшек, а ещё мёд есть и воск, овощи.

Сначала пал Муром, как самый первый на пути ордынского войска к Великому княжеству Владимирскому, тут же в Рязань и Владимир поскакали воины с застав – упредить князей о надвигающейся опасности.

Несколько дней город жил суетно. Люди, уже имевшие опыт набегов и осад, прятали ценности, у кого они были. Кто побоязливее и осторожнее, вывозил свои семьи в отдалённые деревни в надежде, что не доберутся татары в глухомань. Фадей зашёл к Александру. Не успев поздороваться, начал возмущаться.

– Представляешь! Репьёв-то семью свою и рухлядь на ушкуй погрузил и сегодня утром отбыл. Я случайно на пристани был, его видел. Каково, а?

– Его дело.

– А кто город оборонять будет, если все, как крысы, разбегутся?

– Ты, я, сотни других.

– Это верно, не все такие.

– Если по уму-разуму, лучше бы всем семьи вывезти, и подальше.

– Это зачем?

– Если город осадят, чем меньше жителей, тем меньше провизии уйдёт, дольше продержаться можно.

– Так-то оно так. Но если семьи в городе, дружинник или ополченец биться с врагом упорнее будет, есть что защищать.

Александр Репьёва не осуждал, потому как знал из истории, что падёт город. И не только Владимир разрушен и сожжён окажется, а и десятки других городов – Юрьев, Муром, Суздаль, Переяславль, Углич, Ростов, Москва, Коломна, Ярославль, а уж более мелких, но не менее значимых, как Стародуб, или Романово, или Молога, не счесть. И людей погибнет несчитано, не меньше, чем при нашествии Батыя. В памяти людской и истории надолго останутся три крупных нашествия – Батыя, Тудана и Неврюя.

Князь и жители полагали, что есть ещё запас времени, успеют подготовиться. Но войско Тудана, как и всегда монголы, передвигалось стремительно. Пока часть нукеров брала штурмом Муром, основное войско шло вперёд. А главное – у каждого воина в поводу два-три запасных коня. Воин прямо на ходу пересаживался на другого, и скачка не останавливалась. Если русский конный дружинник проходил за день тридцать вёрст, то монгол – сто.

Появление чужих воинов на противоположном берегу Клязьмы было внезапным. Знали, готовились, но не так скоро. Стал бить набат, забегали жители, крик поднялся, суета. Случилось это в полдень. Городские ворота заперли, дружинники и ополченцы на городские стены взобрались, наблюдают. А басурмане прятаться не думали, вели себя по-хозяйски. Разбили несколько походных шатров для военачальников, костры развели, стали баранов резать, похлёбку варить. Добычи на русских землях уже много взяли, несколько больших обозов с трофеями уже в Сарай отправили. А ещё пленников множество, тысячи. Из рабства и плена никто никогда не возвращался, но редкие случаи были, когда родня выкупала. Или дворянина или военачальника князь. Дорого получалось, но татары деньги ценили больше человеческой жизни. Пленники умирали от недоедания, тяжёлой работы, замерзали. Но на смену умершим или убитым приводили новых. Бежать пытались, особенно летом, но пройти мимо дозорных в степи, где видно далеко, невозможно. А ещё пастухи вылавливали беглых рабов, получая вознаграждение. Одолеть тысячекилометровый путь от низовьев Итиля до Оки или Клязьмы, до русской земли, без подготовки, без коня нереально.

Войско басурман попыток переправиться не делало. Да и зачем? Разведку провести? Так дружинники и охочие люди князя Андрея город знали, как и его слабые места в обороне. Отдыхали после долгого перехода, пока мурзы, как назывались у татар бояре, совещались в шатре Тудана. И князь Андрей Городецкий там был, предатель и изменник. Разглядели народ и дружинники со стены князя и воинов его во вражеском стане, негодовали, посылали проклятия.

Александр с Фадеем тоже были на стене. У Саши буря чувств в душе. Предупреждал же он Дмитрия, что единоутробный брат его затевает заговор. Князь не сделал ничего – и вот результат. Конечно, остановить Дюденеву рать на подступах к городу невозможно ввиду значительного перевеса в силах. Но каким-либо образом вывести из игры Андрея надо было. Или братские чувства не позволили? Да что об этом рассуждать, когда поздно. Жаль, что из-за бездействия князя много народа погибнет, в основном мужчины, а женщины и дети будут уведены в полон. По мнению Александра, уж если получил власть, то и ответственность за вверенный тебе народ надо нести.

До вечера никаких событий не происходило, к вечеру ополченцы разошлись по домам, дружинники по очереди несли службу. Памятуя о десятке Пафнутия, Саша в безопасности себя не чувствовал. По приказу боярина Щепкина десятник мог открыть врагу ворота. Другое дело, что басурмане ночью не воевали. Они считали, что ночью боги им не помогают. А ещё не могут быть задействованы лучники, цель не видна. А лучники – главная ударная сила. Перед тем, как войскам противоборствующих сторон сойтись, татары пускали вперёд лучников. Те, не останавливаясь, крутили перед противником «карусель», непрерывно осыпая стрелами. Опытный лучник за минуту мог выпустить до десятка стрел, а за второй заход и вовсе опустошить колчан. Стреляли метко, луком учили владеть с малых лет, и через десяток лет лучник мог попасть в птицу в полёте. Почти каждая стрела находила жертву – всадника или коня. Бой ещё не начался, а у противника большие потери. Противник не выдерживал, начинал атаку, лучники успевали проскочить в коридоры, оставленные своими. Противник начинал теснить, ибо татары ставили немногочисленное войско. Татары бросались наутёк, но это была замануха. Противник, воодушевлённый бегством татар, начинал преследование, строй его расстраивался, вытягивался. Основные силы басурман нападали из засады с двух сторон, окружали, и начиналось «избиение младенцев». Такую тактику выработал ещё Чингисхан, и все последующие владетели Орды придерживались старых, но не дающих осечек традиций. Знал ли об этом князь Дмитрий? Хорошо уже то, что он не вывел дружину в чистое поле. За стенами обороняться проще. Во все времена потери штурмующих были в три раза выше защитников.