Монстролуние. Том 2. В полную силу - Кирилл Смородин

уже слышал это словосочетание. Причем оно было связано с Монстролунием.

Ну да, точно. Бедолага Чун упоминал о рыбе-палаче, когда появились новые твари — закованные в костяную броню рыбины, передвигавшиеся на толстых суставчатых лапах. Мне эти существа напомнили дунклеостеев — морских чудовищ, которые жили на Земле в девонском периоде. Похоже, что здесь они здравствуют и поныне.

Что же, пусть так. Куда больше меня сейчас заинтересовало другое…

— Помнится, у Клампа вы рассказывали немного другую историю, — сказал я, пристально и с легкой усмешкой глядя на Барма. — Что руку потеряли в бою с тварью, на арене.

— Да, Арт, — бородач явно смутился. — Приврал я тебе немного. Надеялся, что так смогу отговорить от боя. И жалко, что не смог. Но теперь расскажу, как все было на самом деле… Нашей шхуной заинтересовался один из самых грозных убийц Кровавого Моря. Хорошо хоть тварь была не очень большой — в длину где-то два человеческих роста. Мы тут же взялись за мушкеты, поскольку продырявить палача можно только пулями. Но первые выстрелы только разозлили рыбину. Та пошла на таран. «Хищница» выдержала. А вот я оказался за бортом. Повезло еще, что когда увидел раскрытую пасть с острыми костяными пластинами вместо зубов, смог извернуться. Так что тварь не перерубила меня пополам, как намеревалась, а лишь откусила руку. Все называли меня везунчиком, поскольку оказаться один на один с палачом в его стихии почти всегда означало верную гибель. Возможно, они правы и мне действительно повезло, но… Сам я считаю, что погиб в тот день. Поскольку стал калекой.

— Из-за этого вы перестали выходить в море? Капитан Фаро уволил вас?

— Нет, Арт. Наш капитан всецело был за то, чтобы я остался на «Хищнице». Первое время я жил надеждой, что все и впрямь не так страшно, как мне виделось. Мои друзья от меня не отвернулись, я по-прежнему им нужен. Однако очень скоро я начал понимать, что превратился в обузу. Это сейчас мне удается обходиться с одной рукой так, словно и нету у меня никакого увечья. Научился за семь лет. А тогда, в первые недели… Я раз за разом подводил команду. И когда наш Фаро едва не погиб из-за того, что мне не удалось совладать с лебедкой, я понял: нужно уходить. Иначе рано или поздно погублю экипаж «Хищницы». Фаро был против, но я уже все для себя решил. И раз и навсегда попрощался с морем.

Некоторое время мы с Бармом молчали. От здоровяка веяло скорбью, а я понятия не имел, что сказать. Утешать или успокаивать? Вряд ли Барм в этом нуждался.

— Долгое время я шатался по Прибрежному Полису, переходя с одной работы на другую, — вновь заговорил тот. — Был и уборщиком, и скотником. Даже на каменоломне потрудиться пришлось. При этом выходил на бой каждое Монстролуние — в тайной надежде, что найдется тварь, которая прикончит меня. Но в итоге сам убил десятки уродов. И в одну из таких ночей спас Клампа. Он тогда только обустраивал арену, собирал команду людей, которая занялась бы отловом монстров. Вот, собственно, и вся моя поганая история. Теперь я работаю на этого говнюка, кормлю тех, кого по-хорошему следовало бы продырявить копьем или пулей, убираю за тварями… А когда выдается свободный час, прихожу сюда. Вспомнить, что когда-то жил.

Вечерело, и первые шхуны направлялись к берегу. Ворота рыбной фабрики распахнулись настежь, тамошние работники стали выкатывать небольшие деревянные вагонетки и по дощатым «тропкам» направлять их к причалам-волнорезам.

— Скоро начнется суета, — с хорошо различимым теплом в голосе произнес Барм, жадно наблюдая за происходящим. — Рыбаки возвращаются, выгружают улов, подсчитывают заработок… А потом отправляются отдыхать.

Я вновь уселся на бочку и стал ждать прибытия рыбацких «экипажей», как время от времени выражался Барм. Интуиция по-прежнему твердила, что нужно находиться на берегу. Неожиданно для себя я понял: даже если в этот раз мое внутреннее чутье меня подведет, не расстроюсь ни капли. Да, с одной стороны целый день, который можно было использовать с пользой, насмарку, но с другой — впервые за долгое время я хоть немного отдохнул. Подышал свежим морским воздухом, посмотрел на воду, побыл наедине с собой. Подобное времяпрепровождение порой бывает весьма и весьма полезным.

Барм оказался прав: едва пришвартовались первые шхуны, как все вокруг засуетились. Переправлялась в вагонетки пойманная рыба. Особо крупный улов, который действительно впечатлял, оттаскивали в здание фабрики с помощью багров. Люди кричали, спорили, ругались, смеялись. Кто-то распевал похабную песню.

— Тут всегда так, — Барм улыбался, наблюдая за кипящей вокруг работой. Затем перевел взгляд на море и тихо, с нотками торжественности объявил: — А вот и «Хищница»…

Судно, о котором говорил седоволосый великан, остановилось в самом конце центрального волнореза. В длину не меньше двух десятков метров, с двумя мачтами и носом, на котором светло-серым и алым была нарисована острозубая рыбья пасть.

Первым борт «Хищницы» покинул высокий поджарый человек. Интереса ради я применил заклинание дальнозоркости, чтобы получше рассмотреть рыбака. И замер, увидев, что его темно-зеленую ауру очерчивает плотный серый слой пустого Ореола.

Глава 5

Несколько секунд я просто глядел на человека, не в силах поверить в собственную удачу и постепенно осознавая: интуиция вновь меня не подвела.

— Капитан Фаро собственной персоной, — негромко, по-прежнему чуть торжественно объявил Барм.

Из «Хищницы» выбрались еще трое. К шхуне уже подкатили вагонетку, и рыбаки вместе с работниками фабрики стали перегружать улов. Капитан Фаро стоял чуть поодаль и наблюдал за работой своего экипажа.

— Самый лучший капитан, самый искусный рыбак и просто хороший человек, — задумчиво пробормотал Барм. Помедлив, добавил совсем тихо: — Даже несмотря на то, что состоит в родстве с самым главным ублюдком Прибрежного Полиса.

— О чем вы? — я недоуменно покосился на великана. Тот нахмурился.

— Фаро — племянник Герда Омпала. И вполне мог бы построить… как это говорится… блестящую карьеру на суше, где-нибудь среди хапуг, управляющих помойкой, в которой мы с тобой живем. Но ему этого не надо. Фаро так же, как и меня, всегда тянуло море. Поэтому все, чего он когда-либо просил у своего высокопоставленного дядюшки, — это «Хищница». Самая лучшая шхуна. И я был одним из первых, кого Фаро позвал к себе в экипаж.

«Вот это новости…» — сказать, что я был ошеломлен, значило обиженно промолчать.

Еще минуту назад я считал, что мне невероятно повезло, поскольку повстречал еще одного человека, способного стать магом. Сейчас же выясняется… Черт, да это практически прямая дорога к здешнему градоначальнику!.. Я нашел настоящий клад!..

— Что,