Любовь.ru. Любовь и ирония судьбы - Наталья Андреева

— Сосед? Мастер? — удивленно спросила Люба.

— Ну да. Он сегодня чинил твоему Варягину телевизор, так, по-соседски, и денег не взял, а получил в качестве презента бутылку водки. Отличная водка, дорогая, прозрачная, как слеза…

— Не отвлекайся на алкогольную тематику.

— Ну да. Так вот: придя, домой и, выпив, этой водки, варягинский сосед Михаленко Борис Павлович мгновенно откинул копыта. Спрашивается: в чем причина?

— И в чем?

— Вскрытие покажет. Но судмедэксперт сказал, что очень похоже на отравление.

— Водка, значит, была некачественная.

— Все может быть, — задумчиво сказал Стас. -Но такая хорошая водка, уважаемой марки, прозрачная, как слеза…

— Иди ужинать уже. Значит, с Варягиным все в порядке?

— В том-то и дело, — сказал Стас, направляясь на кухню. Все еще расстроенная Люба слышала только его невнятное бурчание. «Варягин, Варягин», — билось у нее в голове.

— Что ты сказал? — переспросила она, двинувшись следом.

— Я сказал, что если дело не в плохом качестве водки, то получается, что твой Варягин отравил своего соседа.

— Чушь какая! Зачем ему травить соседа — телемастера?

— Ну, мотивы могут быть разные. Жену могли не поделить.

— Чью? От Варягина жена ушла.

— У соседа осталась.

— И как она?

— Баба как баба, — пожал плечами Стас. — Стоит у подъезда, воет. Мужнино тело на вскрытие увезли.

— Бесчувственный ты, все-таки, человек!

— А ты чувственный?

Он стоял у плиты, накладывал в тарелку жареную картошку. Люба внезапно почувствовала злость:

— Не чувственный, а чувствительный. Слово «чувственный» означает нечто совсем другое.

— Да знаю я, что оно означает! Но к тебе никак не относится!

— Это ты о чувственности заговорил потому, что до ночи по порносайтам лазал?

— Я работал!

— Хорошая работа.

— Слушай, дай спокойно поесть, а?

— Я просто не верю, что человек, который находится на грани самоубийства, станет травить своего соседа. Он не мог этого сделать.

— Мог, не мог, — равнодушно пожал плечами Стас. — Все мы думаем, что не можем. Вскрытие покажет.

— Может, мне пойти с ним поговорить? — осторожно спросила Люба. — С Варягиным?

— Ты-то только не лезь в это дело! — разозлился и он. — Психолог доморощенный! Только частных сыщиц мне не хватало!

— Я тебе, между прочим, не раз помогала.

— Помогала, да. Но если ты попробуешь подойти к квартире Варягина, я тебя насильно изолирую.

— В тюрьму упрячешь?

— Надо будет, упрячу и в тюрьму. Или наручниками к батарее прикую. Не надо нам самодеятельности.

— Нам?

— Органам. Правоохранительным.

— Что ж…

Люба отвернулась к плите, старательно стала вытирать тряпочкой масляные брызги. Стас перестал жевать:

— Обиделась?

— Нет.

— Обиделась. И зря. Занимайся своим делом, милая. Плиту вот помой. Полезно. И дай мне слово, что к Варягину не пойдешь. Самое свое честное и благородное слово.

— А иначе?

— Иначе я выполню свою угрозу. Насчет наручников, которыми к батарее. Ну?

— Даю честное благородное слово, что к Варягину не пойду.

— Ну, вот и хорошо.

— А если я его нарушу?

— Не нарушишь. Ты женщина порядочная. Иди уже за стол, дырку в плите протрешь. Предупреждаю сразу: бытовые электроприборы чинить не умею.

— Все-таки, Стас, ты порядочная свинья. И неблагодарная.

— Ничего, я тебя потом поблагодарю. Вот доем и поблагодарю. За вкусный ужин.

Вечер показался Любе безнадежно испорченным. Ну почему он не хочет прислушаться к ее словам? Не мог человек, находящийся в таком состоянии, как Варягин, кого-то отравить, в этом Люба была просто уверена. Не до того ему, бедняге.

— Кстати, как твоя любимая подруга? — спросил Стас, покончив с ужином.

— Апельсинчик? О, теперь у нее дела идут полным ходом! Прошлую субботу увидела, наконец, кулинарное шоу, где она ведущая. В десять тридцать утра.

— Ты бы пошла к ней в ученицы, что ли, -вздохнул Стас.

— Что, ужин не понравился?

— Не в еде дело. Конечно, мужчина любит вкусно поесть, но больше этого он любит, когда его на пороге дома встречает жизнерадостное, полное сил и энергии существо…

— Существо! Женщина, это существо?!

— Ладно, забудь. Неудачно высказался. Как там они в новой квартире обживаются?

— Обживаются. Люська только смеется, что в долгах не то, что как в шелках, как в бархате. Спонсоры, мол, денег ссудили, теперь надо отрабатывать.

— Ничего, она справится. Надо как-нибудь посмотреть ее шоу. Хоть я и не собираюсь брать уроки кулинарии, но все равно интересно. Все-таки, подруга твоей…м-м-м… женщины на экране телевидения…

— Существа ты хотел сказать.

— Что?

— Не женщины, а существа.

— Не цепляйся к словам…

…Утром, когда Стас ушел на работу, Люба села за компьютер. Нельзя подходить к варягинской квартире, так нельзя. Слово дала. И разговаривать с ним нельзя. А вот Интернет Стас не запрещал. Не додумался. А по сему вполне возможно послать Олегу Валерьевичу сообщение:

Кому: Варягину О. В.

От кого: писъмоносица

Тема: вопрос

Уважаемый Олег Валерьевич! Мне стало известно, что с вами произошла неприятная история. Умер ваш сосед, и ко всем вашим несчастьям прибавились еще и проблемы со следственными органами. Я верю, что вы здесь ни при чем. Постарайтесь успокоиться и взять себя в руки. Ни в коем случае не предпринимайте никаких решительных шагов! Это еще не конец света. Свяжитесь со мной, если сочтете нужным.

Любовь Александровна Петрова.

Ответ она получила вечером, еще до прихода Стаса.

Кому: Петровой Л.

От кого: Варягин О. В.

Тема: проблема

Уважаемая Любовь Петрова!

Отчего вас так беспокоит мое самочувствие? По-моему, до этого просто никому нет дела. Ко всем моим проблемам не хватало только этой: меня теперь подозревают в убийстве! И кого?! Моего соседа, который просто зашел вечером посмотреть, что неисправно в моем телевизоре. Причем, я на этом и не настаивал. У меня вообще три телевизора в квартире, и сейчас мне не до них. Просто обмолвился как-то о том, что один из телевизоров сломался, и пришел момент, когда моему соседу выпить захотелось. «Давай, — говорит, — посмотрю». Ну, посмотри. Я всегда давал другим людям возможность заработать. Что мне, на бутылку жалко? Если человеку только этого для счастья не хватает, пусть напьется. Я вот не могу. Проблемы-то все равно остаются.