Один - Дэвид Арчер

Лондоне; возможно, замужем, с ипотекой, думая о детях.

Но все это, все эти надежды, потенциал, возможности для счастья — все это — все — было стерто из ее жизни, уничтожено из-за одной игры в маджонг.

Глава Третья

В этот самый момент, в четырех с половиной милях от этого места, если считать по полету ворона, когда он летит немного восточнее юго-востока, Бао Лю, или, как говорят китайцы, Лю Бао, сидел в маленькой комнате на Катипунан-авеню, уставившись на экран портативного компьютера. Программное обеспечение не было ему знакомо, и это было его первой проблемой, потому что, прежде чем начать думать о взломе компьютера, ему нужно было узнать, что такое операционная система и как она работает.

Сначала казалось, что она основана на технологии Apple, но как только он начал ее исследовать, появились всевозможные защитные системы, не имеющие ничего общего с Apple. На самом деле это было похоже на то, чего он никогда раньше не видел.

Это беспокоило его не только потому, что это усложнило бы его работу, но и потому, что его начальник дал ему понять, что эта работа настолько важна, насколько это вообще возможно. Он сидел в кресле рядом с его столом и наблюдал за ним спокойными, ничего не выражающими глазами.

"Вам нравится ваша работа здесь, в посольстве, Бао? Работаете также на новом факультете, таком молодом! Не многим таким молодым, как вы, выпадают такие возможности".

"Да, господин Ванг. Я очень счастлив здесь и очень благодарен".

"Вы понимаете, что мы даем вам сложную работу, чтобы помочь вам самосовершенствоваться".

"Да, господин Ванг, я очень благодарен".

Господин Ван кивнул, а затем добавил: "Эта работа важна не только для вас. Она важна для Чжун Гуо, — улыбка тронула его тонкие губы и едва заметно скривила уголки глаз, — Тьян Чао, нашего Небесного Царства, Бао. Вы понимаете это?"

Бао кивнул: "Да, господин Ванг".

Улыбка исчезла с лица господина Ванга: "Это может иметь далеко идущие последствия для вашей семьи, вашей матери, вашего отца и для вашей девушки. Вы планируете жениться в декабре, я прав?".

Ванг дал тонкой, подразумеваемой угрозе несколько секунд на осмысление, а затем улыбнулся Бао так, что кровь отхлынула от его лица.

" Выполняйте эту работу хорошо, Бао, и вы сможете обеспечить своей девушке и своей семье счастливое, процветающее будущее. Вы находитесь на развилке жизненного пути, Бао. Решите эту проблему, и перед вами откроется много-много дверей. Провал…" Господин Ванг покачал головой. Неудача, как он предполагал, была тем, о чем он не хотел говорить.

Но Бао казалось, что все двери для него не открыты, а закрыты. Ведь не зная операционной системы, как он мог надеяться попасть внутрь?

Его голова раскалывалась, а глаза болели. И все же, возможно, была какая-то надежда. Если это была не совсем другая операционная система, а просто другое программное обеспечение, установленное на систему Apple, как программа-паразит, работающая внутри операционной системы и изменяющая ее, не заменяя, то, возможно…

Он подался вперед, с горячим страхом и тревогой в мозгу, и начал печатать.

* * *

Всего в пяти милях к югу и востоку Джей Хоффстаддер сидел в своем современном, минималистском офисе с видом на парковку Юридического отдела. За ним сквозь густую листву деревьев виднелись крыши Ромуло Холла. Он смотрел и размышлял о планах. Он задавался вопросом, почему Эд не связался с ним, как должен был. Как долго он должен ждать? Это было совершенно не в его духе, а Эд всегда был в своем стиле. Этот факт значительно усиливал его беспокойство. За два с лишним года, что он работал с Эдом, Эд ни разу не опоздал.

Так пришло ли время приводить план в действие?

Джозеф Хеллер говорил: "Ничто никогда не работает по плану". Он не ошибался. Сам акт запуска плана порождает хаос и изменяет его еще до того, как он начался.

"В чем же тогда, — спросил он вслух, — смысл плана?"

Он осознал, что постукивает пальцами в такт песне "Breathe" из альбома Pink Floyd "Dark Side of the Moon": "Все, к чему ты прикасаешься, и все, что ты видишь, — это все, чем будет твоя жизнь".

Смысл плана в том, чтобы дать вам знать, куда вы идете, и обмануть вас, заставив поверить, что вы знаете, как вы туда попадете.

Зуммер вывел его из задумчивости, и он поднял трубку внутреннего телефона. Это была его секретарша.

"Да, Мэй".

"К вам инспектор Херардо Баккей, доктор Хоффстаддер". Он почувствовал жжение в кишках, но скрыл его и сказал: "Впустите его, пожалуйста".

Дверь открылась, и вошел стройный мужчина в плохо пошитом, блестящем сером костюме. Джей встал и улыбнулся, протягивая руку.

"Джерри, рад тебя видеть. Как дела?"

Инспектор взял протянутую руку и пожал ее один раз без энтузиазма. Его английский был хорошим, с небольшим акцентом.

"Мне стало лучше, Джей. Как Глория и дети?" Он произнес это как формулу и сел без спроса.

"Хорошо, они в порядке. Что я могу для тебя сделать, Джерри?"

Глаза инспектора остановились на окне, а его пальцы барабанили бессознательную дробь по ручке кресла.

"Вы знаете доктора Эдварда Хэмптона". Интонация не была вопросительной.

Джей знал, что вопрос вполне вероятен, но даже в этом случае он не был к нему готов. Чтобы скрыть свое беспокойство, он улыбнулся и сказал: "У вас есть время выпить кофе?".

Инспектор улыбнулся в окно, затем повернулся к Джею. Улыбка говорила о том, что он знал, что потряс его: "Да", — сказал он, — "было бы неплохо".

Он смотрел, как Джей нажимает кнопку интеркома: "Мэй, принеси нам кофе, пожалуйста".

"Сейчас, доктор Хоффстаддер".

Инспектор Херардо Баккей продолжал выжидающе смотреть на Джея. Джей нахмурился и улыбнулся одновременно: "Эдвард Хэмптон, Эд, да, конечно. А что?"

"Когда вы видели его в последний раз?"

Джей почесал ухо: "Точно не знаю. Он не самый общительный член сообщества эмигрантов. Должно быть, около месяца назад? Кажется, я помню, что он был на мероприятии в Департаменте международной торговли. Это ведь его сфера деятельности, не так ли?". Инспектор Херардо Баккей не ответил. Он просто наблюдал за Джеем со следами улыбки в глазах. Джей нахмурился: "Если вы скажете мне, в чем дело, возможно, я смогу вам помочь".

Взгляд Баккея переместился на край стола Джея. Он протянул руку и осторожно коснулся его, как будто не был абсолютно уверен, что он настоящий.

"Доктор Хэмптон — это то, что мы называем интересным человеком".