Обнаженная красота - Андреа Лоренс

Невинное прикосновение было настолько непредсказуемым, что его бросило в жар. Впервые в жизни женщина дотронулась до его шрамов.

Приемная мать часто целовала и гладила его щеку, медсестры делали перевязки после операций, но в этот раз все было по-другому. Так, что мурашки побежали у него по спине.

Не задумываясь, он схватил ее руку. Сэм тихо ахнула от неожиданности, но руку не отдернула. А он был рад этому и совсем не хотел ее отпускать. Электрическим разрядом по его телу прокатилась волна наслаждения от ее прикосновения. И Броди был уверен — Сэм чувствует то же самое. Широко раскрытые карие глаза, влажные губы, соблазнительно раскрывшиеся в ожидании поцелуя.

Не сводя с нее глаз, он медленно опустил ее руку. Сэм с трудом сглотнула и, указывая на его воротник, сказала с нервной улыбкой:

— Так намного лучше, — а затем, показав флешку, добавила: — Я все распечатаю, сэр.

— Зовите меня Броди, — сказал он, наконец начав дышать полной грудью.

Может, он и ее начальник, но теперь ему совсем не хотелось, чтобы между ними были какие-то формальности. Хотелось услышать, как она произносит его имя, хотелось опять дотронуться до нее.

Сэм опустила голову, и ее взгляд остановился на сверкающих розовых часах, украшавших ее тонкое запястье. Броди отметил для себя, что она обожает все блестящее. Даже швы шелковой блузки переливались в тон розовым теням, когда на них падал свет. Большое кольцо на правой руке гармонировало с маленькими серьгами. Каблуки туфель были украшены узором из блесток и страз. Даже пуговицы на кардигане были сделаны в форме бриллиантов.

Он совсем не привык к такому. Его сестра Джулианна была женственной, но, поскольку она росла в доме полном мальчишек, ей иногда приходилось стоять за себя, и он не мог припомнить момента, чтобы она хоть когда-нибудь вот так вот сверкала. Ей нравилось гончарное ремесло, и из-за этого ее одежда практически всегда была заляпана глиной.

— Вы опоздаете на собрание, Броди.

Ему понравилось, как она произносит его имя, но времени посмаковать это не было. Он посмотрел на свои дорогие, но совсем неброские часы. Она права.

— Спасибо.

Вернувшись в свой кабинет, он прислонился к закрытой двери. Броди все еще чувствовал запах ее духов, от которого у него кружилась голова и закипала кровь, подогревая томившееся в нем желание.

Дом был пуст, как и всегда. Во всяком случае, это точно касалось людей. Броди повесил пальто на крючок около выхода в гараж, бросил ноутбук на кухонный стол и громко свистнул.

В ответ раздался стук коготков по деревянному полу. Несколько секунд спустя к нему подбежал золотистый ретривер. Броди обнял собаку, когда та поднялась на задние лапы, а передние поставила ему на грудь. Обычно она встречала его у двери, но сегодня, видимо, слишком крепко уснула наверху на огромной круглой подушке.

Он наклонился вниз, чтобы позволить ей облизать лицо, и нежно почесал ее за ухом:

— Привет, Крис. Как вы с Пегги провели сегодня день?

Собака опустилась вниз и завертелась у его ног, оживленно виляя хвостом. Крис всегда была в хорошем настроении, в ее присутствии невозможно было предаваться мрачным мыслям. Три года назад он получил ее в подарок на день рождения от своей сводной сестры Джулианны. Она решила, что в жизни Броди непременно должна быть обворожительная блондинка, посему они в шутку решили назвать ее в честь популярной певицы Кристины Агилеры.

Она стала прекрасным подарком, настоящим другом для Броди. В течение дня о ней заботилась Пегги, его домработница, а иногда, когда Броди уезжал, за ней присматривала Агнес.

— Пегги уже покормила тебя?

Крис мигом оказалась у пустой миски и выжидающе посмотрела на него. Броди усмехнулся. Она была настоящей бездонной бочкой.

— На, держи, — сказал он, насыпая в миску любимого корма. — Интересно, что Пегги приготовила для меня?

Воздух был наполнен пряными ароматами мексиканской кухни.

Пегги приходила после его ухода на работу и уходила прежде, чем он вернется. Она следила за чистотой, заботилась о Крис, стирала белье, которое не сдавалось в прачечную, покупала все необходимое в магазине и готовила. Поварихой она была прекрасной. Она делала такое восхитительное тушеное мясо, что просто слюнки текли при одном воспоминании о нем.

Пегги работала на него уже пять лет, но Броди только приблизительно мог представить себе, как она выглядит. В его арсенале была только копия ее водительских прав. Но, как известно, на таких фотографиях люди редко похожи сами на себя. Собеседование с ней проводила Агнес, так что лично он с ней никогда не встречался, но его полностью устраивало, что она спокойно принимала все его условия.

Броди бросил пиджак на стул около кухонного бара и стал искать записку от Пегги. Для общения с ним она всегда использовала подаренную им бумагу с монограммой из первой буквы ее имени.

Нашлась она около тарелки со свежеиспеченным печеньем с шоколадной крошкой. Закинув одно в рот, наслаждаясь вкусом, он мысленно поблагодарил Пегги и развернул записку:

«Запеканка в духовке. Сегодня купила ваше любимое пиво, оно в холодильнике. Поменяла постельное белье. Почту положила на стол. Крис поужинала, не позволяйте себя обмануть! А еще вам пришла посылка от брата.

Пегги».

Посылка от брата? Нахмурившись, Броди подошел к холодильнику, достал бутылку пива и направился в кабинет, по дороге захватив еще одно печенье. Крис следовала за ним по пятам. На столе, помимо всевозможных счетов и рекламных рассылок, красовалась большая коричневая коробка, отправителем которой был его брат Ксандер.

В возрасте одиннадцати лет, спустя всего несколько месяцев после нападения отца, Броди переехал жить к Молли и Кену в штат Коннектикут, на ферму «Рождественская елка». Там он рос вместе с их дочерью Джулианной и мальчиками Уэйдом, Ксандером и Хидом. Именно Иденов он считал своей настоящей семьей. Ксандер и его младший брат Хид переехали на ферму сразу после того, как их родители погибли в автомобильной катастрофе. Ксандер учился в одном классе с Броди и был всего лишь на несколько месяцев его младше. В настоящее время он был конгрессменом Коннектикута.

Броди взял посылку. Ведь сейчас не день его рождения, и до Рождества еще далеко — на дворе октябрь. Загадка. Содрав с коробки бумагу, он увидел картинку с изображением надувной женщины.

Эти мучения никогда не прекращались. Ни расстояния, ни годы не могли отвлечь братьев от его личной жизни. А если бы они узнали правду, то вообще проходу бы ему не давали. Бросив коробку на стол, он пошел за телефоном.

— Лангстон слушает, — ответил Ксандер.

— Знаешь, — начал Броди, опустив приветственные речи, — подобное дерьмо я мог ожидать от Хида, но не от тебя. Ведь ты же у нас здравомыслящий.