Главная военная тайна США. Сетевые войны - Валерий Коровин

«Империя» приходит не извне, она прорастает сквозь, она обнаруживает свои сетевые узлы сама собой и постепенно интеллектуально, информационно, экономически, юридически, психологически интегрирует в себя. Но эта интеграция означает полную утрату идентичности — об этом Негри и Хардт говорят вполне определенно. «Империя» основана на том, что не признает никакого политического суверенитета ни за какой коллективной сущностью — будь то этнос, класс, народ или нация. На то она и «империя», чтобы постулировать тотальность и вездесущесть своей власти.

Сетевые структуры в мировой геополитике

Сегодня все чаще Америку обвиняют в том, что она использует сетевые технологии для установления своего планетарного влияния, и зачастую использует она их весьма эффективно, — несколько цинично, а как иначе еще может быть в мировой политике? Еще бы, ведь Америка является родиной сетевых стратегий. Однако это совершенно не означает американской монополии на сетевые технологии, ведь, как известно, «идеи принадлежат тем, кто их понимает». То, насколько эффективно и каким образом мы будем противодействовать американской империи, — а противодействовать ей необходимо хотя бы в целях самосохранения, — зависит от того, насколько правильно мы поймем суть сетевых технологий, используемых против нас, и насколько мы сами сможем взять их на вооружение.

Как-то, выступая на одном из телеканалов, шеф-редактор московского бюро газеты Financial Times, американец по происхождению Чарльз Кловер так обозначил суть сетевого подхода: «Сетевые технологии — это network, структура без «головы», без руководителя. Не иерархическая, а горизонтальная, децентрированная структура. «Информационное пространство» — это не иерархия. Да, я представляю газету, но никто не говорит мне, что печатать, реально нам никто не поручает, какие мнения излагать в наших статьях». Это очень показательное высказывание, ибо оно очень точно передает сетевую атмосферу. «Сетевик», участник сети, включенный в нее, сам принимает решение и сам ориентируется в том, как ему отреагировать на то или иное событие, ибо он уже, заранее, предварительно сформирован таким образом, что его решение будет совпадать с общей настройкой сети. Именно поэтому шеф-редактором московского бюро влиятельнейшей британской Financial Times назначен американец, прошедший специальную подготовку и обучение (деканом Кловера был небезызвестный Пол Вульфовиц), а не русский, не серб и даже не британец. Это показательный момент сетевого подхода — реальность сформирована, запрограммирована заранее.

В доказательство этого тезиса следует привести эпизод, пересказанный Чарльзом Кловером в той же программе: после нападения Грузии на Южную Осетию 8 августа 2008 года тогда еще президент, Буш-младший, выступая на телевидении, заявил, что американские самолеты вылетают с гуманитарным грузом в Грузию по приглашению грузинского правительства. «Он сказал, что причина этому — нападение русских войск на Тбилиси, — напомнил Кловер, тут же уточнив: — Если вы внимательно слушали эту передачу… Он не сказал, что у нас есть точная информация. Он сказал, что у нас есть сообщения, reports, что русские танки идут прямо в Тбилиси. Он сказал, что были [телевизионные] передачи [на эту тему] по CNN», Таким образом, мы видим, что решение о поддержке Америкой грузинских властей, об отправке самолетов и о введении американских кораблей в Черное море было принято американским президентом на основе сюжетов CNN. «Основным моментом в войне в Грузии было то, что передало CNN, — уточняет Чарльз Кловер. — Я не против оказать помощь Грузии, я знаю, что существуют разногласия на этот счет, но скажу, что в этом СМИ играли очень-очень важную роль. И поэтому это [network] — действительно постмодернистский феномен».

Все это могло бы показаться абсурдом, если бы не являлось реальностью, свершившимся фактом. Однако, если подумать — СМИ в современном информационном обществе являются абсолютным авторитетом для большинства, для атомизированных масс. На что должен был сослаться Буш, чтобы звучать убедительно? На абстрактные разведданные? На секретные донесения, которых никто не видел (а может, их и не было)? На основании чего он принял решение о поддержке Грузии? Что, как в истории с Ираком — «Бог сказал мне: ударь по Ираку»? Самым убедительным источником на тот момент для Буша стал именно сюжет CNN, который видели все. И именно сославшись на него, Буш принял решение, которое в тот момент было поддержано большинством западного сообщества. Позиция СМИ, не только CNN, но и ВВС и многих других западных информагентств, оказалась решающей в современном информационном обществе.

Однако здесь встает резонный вопрос: а что на самом деле было первично — сообщение СМИ и затем принятое на его основе решение или же, напротив, сначала было решение, а потом сообщение СМИ, на основе которого-было как бы принято решение? Ссылка американского президента на сюжет CNN стала констатацией факта, но если переквалифицировать это в прием сетевой войны, то последовательность меняется: сначала заказывается сюжет, потом идет ссылка на этот сюжет, что является поводом для того, чтобы принять «нужное» решение и пустить в ход корабли, самолеты и политическую поддержку.

Понятие «report» — использованное Кловером — на русский язык переводится и как «доклад», и как «сообщение», и здесь таится принципиальная разница. Одно дело, когда военные, несущие персональную ответственность за информацию, готовят доклад для президента, отвечая перед ним головой. Другое дело, когда абсолютно безответственный фрагмент сетевого сообщества вбрасывает информацию, которая начинает циркулировать по «сети», становясь поводом для принятия решений, — абсолютно безответственно, но абсолютно реально по своим последствиям. Случайна ли такая безответственность? Ведь подобные решения могут стать поводом для глобального военного конфликта, в котором погибнут тысячи людей. Конечно, западные СМИ, спустя несколько месяцев, признали свою ошибку. И даже западное сообщество пересмотрело свое отношение к произошедшему. Однако факт грузинской агрессии и ее американской поддержки уже свершился. Что было бы, если бы «блицкриг» Саакашвили удался?

Имея информацию как с грузинской, так и с российской стороны, западные СМИ, Чарльз Кловер и его коллеги сделали свой выбор. Да, никто не говорил им, что и как писать. Классическая сетевая структура, в которой отсутствует иерархия, это и не предусматривает. Но есть идеологический фильтр, который организует ячейки этой структуры. В сетевых войнах это характеризуется таким понятием, как намерение командира. Это означает, что командир не дает прямого приказа. Командир излагает некое свое видение конечного результата, исходя из которого узлы сети переструктурируют свое поведение, начинают действовать тем, а не иным образом. Они самостоятельно домысливают технологию реализации того, что было высказано «командованием», что было считано ими из сообщений центра, формирующего повестку дня. Сеть сама распознает «намерение» и действует соразмерно.

Таким образом, действительно существует некая взаимосвязь между заранее заказанным сюжетом на CNN и заранее заготовленным выступлением Буша по его итогам. Естественно, что если бы большое количество представителей СМИ знало об этом заранее, то обязательно возникла бы преждевременная утечка и эффект был бы не такой натуралистичный. Спонтанность была также запрограммирована. Когда Чарльз Кловер формировал свое сообщение, он исходил из своего мировоззрения. Чарльз — американец, учился в Америке, его деканом был Пол Вулфовиц. Его сформировала среда, американский контекст. Естественно, что когда американец с таким контекстом имеет в руках информацию, которая выражает позицию США и оправдывает ее, которая подтверждается его культурными установками и стереотипами, то даже если он пытается следовать непредвзятости, то все равно невольно больше симпатизирует американской позиции, нежели позиции, которая ей противоречит. В дальнейшем он, может быть, даст и противоположную информацию, но сначала он дает ту, что соответствует его представлениям. Ибо существует такое понятие, как «журналистский контекст». Журналист должен действовать непредвзято, но он имеет право на интерпретацию — в словах, в выражениях, в каких-то оттенках, эмоциях, окрасках текста, из которых видна подлинная позиция автора.