Грешники - Джеки Коллинз

Он не уловил сигнал опасности.

— Но это естественно. Твой отец помогает тебе, да?

— Послушай, я не видела родителей уже пять лет, мне нет до них дела. Мой отец не дал бы мне и пенни на туалеты.

Она замолчала, и Дэвид понял, что она не собирается отвечать на его вопрос.

— Клаудия, я хочу знать, — резко произнес он.

— Я не желаю, чтобы меня допрашивали, — возмутилась она, — я же тебя не допрашиваю. Мне ничего от тебя не надо.

Она повысила голос до крика:

— Отстань от меня со своими вопросами. Что у тебя за мысли? Откуда, по-твоему, у меня деньги? Ты думаешь, что я — шлюха? Тогда почему я не беру денег с тебя?

Она заплакала, и Дэвид поразился тому, что его вопрос вызвал у Клаудии такую реакцию.

— Это мое дело, откуда у меня деньги, и оставим эту тему, — отрезала она.

Он почувствовал, что Клаудия в ярости.

— Хорошо, — холодно согласился он, — забудем об этом.

Пройдя в ванную, Дэвид оделся. Клаудия не пошла вслед за ним.

Вернувшись в гостиную, он застал девушку сидящей на диване и читающей журнал. Она не подняла головы.

Он замер в нерешительности, не зная, уйти ему или остаться.

— Так ты скажешь мне? — потребовал Дэвид.

Она продолжала читать, не отвечая ему.

— Всего хорошего, — сказал он и ушел.

В коридоре возле двери Дэвид тотчас пожалел о своем поступке. Он не мог поехать сейчас домой. Дэвид подумал о примирении с Клаудией, но это было невозможно. Сдавшись сейчас, он признает свое поражение перед женщиной, а такого в его жизни еще не бывало. Нет, решил он, пусть немного позлится. Она прибежит к нему назад, как и все другие девушки.

Он спустился к своей машине, решив провести остаток ночи в турецких банях. Дэвид недоумевал, почему Клаудия скрывает источник своих доходов. Это могло означать одно — она занимается чем-то, что не понравилось бы ему. Когда она скажет, чем именно, он положит этому конец, и она попадет в зависимость от него. Именно этого он и хотел.

Он поехал в турецкие бани на Джермин-стрит. После холодного и горячего пара и массажа Дэвид обрадовался своему белому маленькому номеру, где он немедленно заснул. Завтра он решит все проблемы.

Пол показался Линде еще более молодым, чем в первый раз. На нем были узкие черные брюки и такого же цвета свитер. Линда остановила свой выбор на простом синем платье, отвергнув предварительно несколько других туалетов. Они встретились в условленном месте. Пол помог ей выйти из машины и сказал, что сам сядет за руль, поскольку знает дорогу.

— Я рад, что вы передумали. В чем причина? Мое неотразимое обаяние? — усмехнулся он.

— Не знаю.

От выпитого вина и поспешных сборов она почувствовала себя усталой.

— Возможно, мне не следовало ехать. Я, право, не знаю, почему я здесь.

Он взглянул на нее.

— Я рад, что вы приехали. Думаю, вы не пожалеете о своем решении. Я даже могу обещать вам это.

Они поехали вдоль Хита; наконец Пол свернул к старому дому. Его окна светились, из колонок стереопроигрывателя доносился голос Соломона Берка. В дверях о чем-то спорила пара. Несколько человек со смехом и криками вывалились из дома. Пол запарковал машину, и они вошли в дом.

Сцена, представшая перед ними, была, по меньшей мере, удивительной. Прихожая вела в маленький холл, куда выходили двери просторных комнат и широкая лестница, на ступенях которой сидели гости — бородатые молодые люди и девушки с бокалами в руках. Комната справа была заполнена танцующими или просто обнимающимися парами. Похоже, в доме не было мебели; на подоконнике едва помещался видавший виды стереопроигрыватель. В левой комнате тоненькая девушка с множеством рыжих косичек раздевалась под ритм банджо, на котором играл индеец в белых трусах. Почти никто не обращал на них внимание. Большинство гостей наблюдало за юным блондином, в обнаженном виде читавшим порнографические стихи в другом углу комнаты, стоя на стуле.

Пол сжал руку Линды.

— Идемте, — сказал он и повел ее вверх по лестнице, здороваясь по пути с гостями. — Давайте избавимся от вашего пальто, и тогда мы сможем поискать выпивку.

На втором этаже также было много почти необставленных комнат. Пол провел Линду в спальню с кроватью, заваленной верхней одеждой. В углу две девушки смотрели в глаза друг другу, на краю кровати спала какая-то юная особа.

Линда сняла пальто. Ей показалось, что ее элегантное синее платье выглядит здесь неуместно роскошно. Пол сказал, что у нее прекрасный вид, и они спустились в левую комнату. Рыжая девушка закончила свой стриптиз, она сидела на полу, накрывшись чьим-то свитером. Когда Пол проходил мимо нее, она схватила его за ногу.

— Эй, красавчик, хочешь меня?

У нее заплетался язык.

— У меня классное тело. А у тебя?

Линду оттеснили от Пола, и она направилась к столу, где, похоже, находились напитки.

Откуда-то из-за ее спины вынырнул толстяк.

— А ты хорошенькая, — сказал он. — Кто такая?

На его лице блестели капельки пота, а изо рта пахло луком и пивом.

— Хочешь выпить?

— Да, пожалуйста, — ответила она, стараясь избегать его дыхания.

Он плеснул щедрую порцию виски в треснувший бокал. Линда быстро отпила спиртное.

— Идем танцевать, — сказал толстяк, положив руку ей на талию. Она ощутила жар его ладони, проникавший сквозь ткань платья до кожи.

— Не сейчас, — ответила она, пытаясь освободиться.

Он закусил пухлую губу, и тут появился Пол.

— Привет, Бруно. Вижу, ты уже познакомился с Линдой.

Толстяк отпустил руку.

— О, так она твоя? — быстро произнес он. — Не понимаю, что они в тебе находят.

Он вытер рот пухлой розовой рукой и лениво отошел в сторону.

Пол засмеялся.

— Не обращайте на него внимание, — сказал он и внезапно стал серьезным.

— Вы просто великолепны, вам это известно?

Он взял ее за руку.

— Спасибо, — сказала Линда и быстро осушила бокал. Она всегда смущалась, выслушивая комплименты.

— Я хочу выпить еще.

Он налил ей большую порцию виски, которую она торопливо выпила, почти немедленно ощутив эффект от спиртного.

— Мне надо домой, — неуверенно заявила она, — видите, я опьянела.

— Вижу.

Он прижал ее к стене и стал целовать.

Она закрыла глаза, почувствовав, как его язык раздвигает ей губы, проникая внутрь. Его рот был требовательным, настойчивым. Она знала, что ей следует оттолкнуть Пола, но у нее не было сил, и ей не хотелось это делать. Дэвид давно не целовал ее, и она уже забыла, насколько волнующим может быть поцелуй.