Твое чужое тело - Инна Рудольфовна Чеп

более. Но все же альфа-192-5 иногда чувствовала себя ржавым винтом, который начинает тормозить работу всего аппарата. Иногда вдруг происходило что-то, что выходило за рамки стандартизированного поведения. Оскал, который против воли появлялся на ее лице, выбор наиболее опасной траектории движения в битве, замирание пальца на курке, когда глаза встречаются с глазами противника, полными ужаса и осознания своей участи.

Все выходящее за рамки Пай и Фолс списывали на «глюки симбиоза». И их, и ее такая ситуация устраивала. Альфа должна быть полезной и беспрекословно подчиняться Совету — это основные незыблемые правила. И нарушать их нельзя. Не только альфам, но и доктору, и кураторам. Однажды альфа-5 услышала обрывок разговора капитана Пая и доктора Фолса о том, что «исследование не должно закрыться, несмотря на издержки, тем более, что проект еще сыроват». Видимо, альфы — слишком дорогой и достаточно продуктивный проект, раз на некоторые огрехи все дружно закрывают глаза. В том числе на ее «ошибки», именуемые случайными «глюками». Случайными ли? Но ведь профессор не бьет тревогу, значит, она не больна и не сломалась. Как тот альфа-97-2, который пропал три года назад.

Альфа-192-5 спустилась на минус второй этаж, прошла в третий блок. Мысли не должны мешать действовать. Время — это тоже ресурс, в бою осознание этого факта приходит особенно быстро. Но и в быту поведение альфы стандартизировано. Всегда.

Или почти всегда.

Навстречу альфе шла Джамала, помощница Фолса. Тонкая, словно подросток (за глаза медсестры называли ее «доской»), с большими карими глазами и темными волосами, заплетенными в короткую косу, она выглядела гораздо моложе своих лет. Рядом с ней шествовала юная девушка — лет пятнадцать, не больше. Русые волосы, заплетенные в две короткие небрежные косички, яркая футболка, черные эгинсы — брюки-шаровары из ткани «эги», что создавалась на далеком Гарбине из паутины огромных десятилапых гару — все в девочке говорило о беспечной юности. Незнакомка гордо вышагивала, оставляя на полу следы от больших псевдовоенных ботинок, звенела при каждом движение многочисленными дешевыми разноцветными браслетами, и с благоговейным восторгом оглядывала серые безликие стены казенного здания.

— Привет! — поздоровалась эгочеловечка радостно и зачем-то помахала ей рукой. Альфа прошла мимо молча. Она не увидела в приветствии незнакомого человека никакого смысла. Тем более в приветствии столь бесполезного существа.

Внутри нечто перевернулось, царапнулось и улеглось.

Альфа-192 зашла в свою комнату — пространство три на четыре метра с кроватью, столом, стулом, шкафом и отдельным санузлом. Почти шикарные апартаменты. Давным-давно, когда она еще жила с мамой и училась в 17-ой ремесленной школе Северпоста, у нее и то было меньше личного пространства. Только вот теперь ей столько не нужно — ничего своего у альфы нет. Даже интересов.

Альфа села за стол, включила виртбук. Загрузила стандартные таблицы и принялась четко отвечать на мелькающие перед глазами вопросы. Она успела заполнить две отчетные формы для капитана Пая и еженедельный опросник доктора Фолса, когда в дверь неожиданно постучали.

— Можно?

В этом крыле подобный вопрос не задавали. В экстраординарных случаях начальство входило, не спрашивая, в обычных — вызывало ее специальным маячком или вообще виртуальным письмом. А других посетителей в блоке проекта «Альфа» не было. Если только…

— Все нормально?

Если только это не новенькая. Еще не переделанная новенькая. Почему-то не испуганная происходящим, а, наоборот, вдохновленная. Стоит под дверью, скребется, словно кошка, и мяукает нечто малопонятное.

— Может нужно вызвать врача?

Пришлось ответить.

— Нет.

Врача не надо, она уже была у Джамалы. К тому же анкета по самообследованию еще не дописана.

Дверь открылась, светло-русая макушка осторожно заглянула в комнату. Незнакомка заметила внимательно вглядывающуюся в раскрытые перед ней виртокна альфу и улыбнулась.

— Привет.

— Я тебя услышала с первого раза. Что надо?

Появление девчонки в комнате… дестабилизировало. Зачем она здесь? Альфа общается либо с «объектом», либо с врагом, либо с куратором. Но не с глупыми девочками-подростками из обычного мира.

Незваная гостья тем временем уже полностью просочилась внутрь комнаты и весело защебетала.

— Я вот тут… На перерождение, так сказать. Круто, да?

Альфа-192 подумала, что девчонка непроходимо глупа. Но слово «дура» так и не сорвалось с ее губ. Она вообще по привычке промолчала. И девчонка продолжила общение самостоятельно.

— А ты… Ты меня не помнишь?

Молчание. Внештатная ситуация, простая по своей сути, тем не менее выходила из-под контроля.

— Квартира над вами. Элла. С розовой тряпичной куклой. Ты еще пришивала ей руку, когда мы с Эдиком из соседнего двора за вирткачели подрались. Там заряда всего на одно полное катание оставалось. На мой любимый зигзаг как раз. А он разозлился, вырвал мою Лялю и кинул за самоход Мао. Не помнишь?

Она…

— Я еще завидовала твоей толстой косе. А ты смеялась и угощала меня творожными ватрушками. У вас были самые вкусные творожные ватрушки в городе!

Потому что их давали тем, кто плачет.

Она…

— Ты помнишь, Настя?

Имя разрезало воздух быстро и неумолимо — как клинок дзэртанца рассекает любую встреченную на его пути плоть. Альфе даже показалось, что она слышит капли крови, стучащие об пол. Но это был лишь ток темной крови по жилам.

Она… Или оно?.. помнила. После операции память не стирается. А жаль.

Было бы жаль, если бы она умела сожалеть.

И все же нутру было беспокойно. Шумная девочка была непривычной, неправильной, лишней в этих серых казенных стенах. Такой… какой когда-то была та самая Настя. Пятнадцатилетняя худенькая ученица, зачитывающаяся космическими детективами и мечтающая открыть собственную ручную (по традициям древности) пекарню. Ах, да, она еще играла на эндейском этнопланетарном струнном инструменте — элдонзе. У нее единственной получалось играть двумя руками одновременно…

Ей это пригодилось. Теперь она легко стреляет с двух рук.

Но почему она сейчас об этом думает? Почему она вообще думает так много и так… странно?

Прикрепить к отчету жалобу о… о чем? О мыслях?

— … Сказали, хорошая генетика, подхожу. И я сразу вспомнила тебя. Подумала, будет здорово снова оказаться соседями. И потом, военная карьера — это же почетно очень. Защита второй Родины и все такое. Земля давно потеряна, но ведь Зеена не хуже! Быть агентом уж точно лучше, чем нажимать кнопки на каком-нибудь мрачном заводе или командовать безмозглыми роботами в третьесортной кафешке.

Внутри жгло. Наверно, последствия раны. Все-таки энергопуля третьего поколения — вещь в большинстве случаев смертельная.

Не может же она в самом деле злится?

Альфы на эмоции не способны. Так говорит доктор Фолс. Все, что говорят доктор Фолс и капитан Пай — истина.

Так ей