Прощай, Алиса! - Маша Ловыгина
Шрифт:
Интервал:
Сколько их было на самом деле, Алиса не знала. Об этом, наверное, не знала даже мать. Впрочем, ей давно уже было наплевать на то, что происходит вокруг, а Алиса давно смирилась с этим обстоятельством.
О любви в их семье никто никогда не говорил. В доме работали чужие люди, четко и молча выполняя свои обязанности, так что им с матерью оставалось лишь просто принимать действительность и делать вид, что все хорошо. Со стороны, наверное, все так и выглядело. Алиса не раз слышала завистливый шепот за своей спиной еще когда училась в школе. Для Виктора Бражникова не существовало ничего невозможного. В рамках их города или дальше, об этом Алиса старалась не думать, потому тогда действительность становилась чернее некуда.
Спрашивается, о чем она думала, когда отправляла копии документов в университет? Надеялась, что все само разрулится, и отец, как выразилась Таня, погладит ее по головке? Один лишь раз она заикнулась о том, что хочет учиться, и что услышала в ответ? Об этом она тоже старалась не думать, потому что сказанное им до сих пор вызывало в ней жгучие слезы.
Собственность отца — вот она кто. Кукла, которую можно ломать.
Алиса набрала номер Тани. Подруга не отвечала, вероятно, занятая домашними делами, и тогда она отправила ей сообщение с просьбой перезвонить. Алиса почти сразу пожалела об этом, потому что не было никакого смысла рассказывать обо всем, что она услышала. Как только первое волнение улеглось и вернулась способность трезво мыслить, она прошлась по комнате взад-вперед, бубня себе под нос:
— Значит, Карапетян… Миша Карапетян…
Для того, чтобы увидеть свое обозримое будущее, ей не нужно было даже напрягаться. В конце концов, она знала Мишу с первого класса, но вот представить его рядом с собой, тем более, в постели — как своего мужа — было совершенно невозможно. Алису даже передернуло от ощущения подступающей тошноты. Проскочила мысль позвонить бывшему однокласснику, но отмела ее. Если к ним в дом заявился его отец, то Мишиного мнения, как и ее, никто и спрашивать не станет.
Черт! Алиса вздрогнула, вспомнив, как на выпускном Миша Карапетян хвалился тем, что отец купил ему квартиру в Волгограде. Потому что хочет, чтобы его сын продолжил развивать их семейный цветочный бизнес. Может, где-то это и выглядело смешно, но только не у них в городе. Тот, у кого были деньги, мог позволить себе многое. Вот только она, при всем своем положении, была совершенно бесправна. Все оплачивал отец.
Алиса обвела глазами комнату, с ненавистью глядя на дорогие безделушки, которые пылились на полках, не принося ей никакой радости.
Она родилась в клетке, в ней и останется.
Хотя, если подумать, Волгоград далеко, и может, она сможет как-то договориться с Мишей Карапетяном, чтобы не усложнять друг другу жизнь?
Главное, вырваться отсюда.
5 Андрей
Прикрыв глаза, Андрей томился в ожидании. Он не смотрел на часы, но ощущал каждую минуту — время, которое было ему не подвластно, и которое он должен был пережить перед неминуемой встречей с тем, кого ненавидел всей душой.
Рано или поздно это случится.
Если, конечно, он не допустил ошибки и сделал все правильно.
— Гребаная жара… — наконец выдохнул Андрей и облизал губы.
Кондиционер работал, но легче не становилось. Хотелось курить, что случалось с ним не так часто и доказывало лишь то, что для здоровья вредно не только переоценивать свои силы, но и давать волю эмоциям.
После вокзальной кафешки он оправился в пригород, где находились цеха по переработке сельхозпродукции и производства консервов, принадлежащие Бражникову. Молочный комбинат располагался южнее. Прогулявшись по территории вокруг КПП и постояв перед пустой Доской Почета, которая осталась еще с советских времен, Андрей сделал несколько пометок в блокноте, а затем сделал вид, что разговаривает по телефону.
Завершив двухчасовую прогулку и надышавшись тяжелым, насыщенном выбросами воздухом, он ввалился в гостиницу с бухающей болью в голове и звоном в ушах. Но в целом, Андрей остался доволен тем, как все прошло. Он успел пообщаться с уставшими после смены работницами с «молочки» и мужичками, курившими неподалеку от «консервы». Ничего нового он для себя не открыл, лишь еще больше убедился в том, что жизнь в Тимашаевске не была похожа на сказку, а Брага — на человека, готового улучшить этот мир. Собственно, все, чего он хотел, это максимально «доить» производство, не вкладывая в него ни одного лишнего рубля. Оборудование в цехах было старое, а зарплаты не повышались лет десять. Народ плевался и тихо ненавидел Бражникова, но при этом ходил на работу, потому что других вариантов устроиться в Тимашаевске практически не было. К тому же, тимашаевцы возделывали огороды и сады, ставили вино и разводили домашнюю живность, что делало их жизнь понятнее и сытнее. Не всем же в Москву рваться, в самом деле. Чай, не резиновая.
Андрей не сомневался, что Брага отстегивал средства нужным людям, чтобы сохранять не только видимость прибыльного предприятия, но и иметь возможность заключать договоры о переработке с теми, кто доверял их мнению. Рука руку моет, а Брага всегда умел вовремя подсуетиться, чтобы выйти сухим из воды. Теряют те, кто пытается быть честным. Они проигрывают в борьбе за благополучие, потому что не могут поступиться своей честью и совестью.
«А я смогу, — усмехнулся Андрей, — потому что врага следует бить его же оружием. Особенно такого, как эта гнида Бражников».
И все же сейчас, сидя в кресле посреди номера и слушая гудение кондиционера, Андрей Ольховский все время сбивался с нужных мыслей. Как бы он ни старался сосредоточиться
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!