Мое ускорение - Дмитрий Валерьевич Иванов

в колхоз дни. Хотя ещё и Лена эта стоит, ничего не говорит, лицо недовольное, Ирка её игнорит.

— Посторонних прошу выйти, — мстительно говорю я алкашке.

— Я это … извиниться хотела, — сбилась голосом на фальцет Лена.

— А за что? — спросил я.

— За пощёчину, злая была и голова болела, — выдавила из себя залётчица.

— На первый раз можно выговор без занесения, — некстати влез Женёк.

— А за пьянку извиниться не хочешь? А за ночевку в комнате у мальчиков? — не обращаю внимания на реплику неопытного комсомольца.

— Не ночевала я! Утром пришла на опохмелку! У меня брат в Афгане погиб, вот парни мне и налили, а так я не пью, — призналась девушка.

— Проверим насчет брата, судя по личному делу, ты одна в семье, — сказал я.

— Двоюродный брат, но мы дружили, не буду я больше.

— Не знаю. Ир, моё предложение — выгнать её из комсомола и из школы, с директором я решу.

— Не надо, будем считать, что выговор пока у неё есть, — неожиданно пошла на мировую полячка.

На этом и решили. Вечером приехал Ким и утвердил наше решение, а также поблагодарил за наведения порядка в школе лично меня.

— Что с этой воспитательницей делать, которая вчера пьянку не укараулила — ума не приложу, нет у неё авторитета, и вообще, побаивается она работы, — сказал Николай Сергеевич, имея в виду бывшую пассию комсорга Пашки.

— Анна Дмитриевна с первым курсом поедет? — спросил я.

— Ну а кто ещё, правда, помощника нет для неё, такого… вроде тебя. Точно! — вспомнил Ким про меня. — Езжай-ка ты с Анной Дмитриевной вместе.

— А деньги? — спросил меркантильный я.

— Как положено, сто сорок ре за месяц, там чуть меньше выйдет, так кормить вас будут же, — пояснил директор.

— Есть предложение не хуже, поговорю с этими армейцами, неужели порядок не наведут? А будут пить — выгоним, — предложил я.

— А зачем тебя Капелько вызывает? — сменил тему Николай Сергеевич, не говоря «да» моей идее.

— Завтра узнаю, — пожал плечами я.

Оно и ясно, тоже подумал бы о таких помощниках с осторожностью. Но как неохота самому ехать и отвечать за четыре десятка школьников, да ещё за сто рублей в месяц.

Утром, при полном параде, я уже сижу в приемной первого секретаря горкома КПСС.

Первый секретарь горкома выглядит просто, словно не чиновник, а работяга. Этим невольно вызывает доверие к себе у рабочего класса. Ходит в недорогом костюме, без галстука, на лацкане пиджака два значка — один непонятный и депутата Верховного Совета СССР.

Предложили чай — я не отказался. За чаем он стал расспрашивать про мои дела, делая упор на спорт, в основном, а не на комсомольскую работу. Неожиданно я разговорился и, возможно, лишку сболтнул.

— Хотели мы тебя выдвинуть в горком ВЛКСМ, пора к настоящей комсомольской работе подключаться, но из нашего «Динамо» за тебя просили очень. На сборах ты хорош был, есть шансы на чемпионат Европы поехать, а у тебя ещё и учёба. Так что решили пока ограничиться поручением тебе отдельного комсомольского задания, — перешел к причине вызова Владимир Прохорович. — Уже скоро будет очередной день рожденья ВЛКСМ, и выяснилось, что наш городской комитет комсомола не то чтобы упустил процесс подготовки, а не прилагает достаточно сил для организации достойного праздника. Вот ты в Черненко был же?

— Это Шарыпово бывшее? Да был, не совсем там, а рядом, год назад мы помогали сельчанам со сбором урожая, — вспомнил я.

— Так вот, у них, например, будет фестиваль авторской песни на озере Линёво! Отличная и современная форма работы с молодежью!

— А не холодно — конец октября на озере? — засомневался я.

— Решат уж как-нибудь, — отмахнулся Капелько. — А вот взял наш план празднования городской, и там то же самое, что и в прошлый год — физкультсоревнования, заседания, лекции, будто нет иных вариантов! Мало того! Из семи человек в комитете по подготовке праздника, уже нет троих по разным причинам, в том числе и ответственной за этот сектор работы. Нет, причина у неё уважительная — рожает, но это же заранее было известно.

— Ага, это же не зима, которая наступает внезапно, — пошутил я.

— Вот! Ты понимаешь, а наши коммунальщики нет, — поддержал меня секретарь горкома.

Далее он минут пять ругал коммунальные службы, видно наболело. Потом ещё минут пять рассказывал о решениях партии и правительства, а под конец подытожил:

— Горком КПСС выдвигает тебя в помощь горкому ВЛКС с рекомендацией назначить ответственным за проведение праздника «День рожденья комсомола». Толя, хоть это и серьезное поручение, ты не бойся, мой кабинет всегда для тебя открыт, даже просто, если захочешь совет получить. Формально тебя выдвинет горком ВЛКСМ, ты завтра поедешь на собрание очередное по проведению праздника, и тебя назначат вместо этой выбывшей девушки.

— Выдвинут или назначат? — зачем-то спросил я.

— Назначат, Толя, назначат. Нет тут уже времени для плюрализма. И ты можешь весь этот комитет ленивый сменить и назначить тех, кому доверяешь.

— На соревнования, в частности на бой Бейбута, я уже не успеваю, однако, все равно еду на стадион, интересно же, как он выступил, да и договорились мы там встретиться, мороженое полопать.

Своего друга я увидел около входа, он изображал бой с тенью, явно красуясь перед двумя стройными девушками, тоже, очевидно, спортсменками. Надеюсь, не боксом они занимаются.

— Молодец! Вижу, силы ещё остались после боя! — хвалю я друга и получаю порцию внимания от парочки красоток.

Ещё бы, я сегодня при полном параде, весь в «орденах», даже неудобно как-то было перед Капелько, у того всего пара значков, без которых — ну никак.

— Не было боя, у моего соперника перевес триста грамм, и я без боя прошёл в четвертьфинал, — грустно сказал мой друг, понимая свою неказистость на моем фоне.

А может, грустил оттого, что подраться не получилось. Это же Бейбут.

— Ну что, по мороженому? Раз взвешивание ты уже прошёл, — весело предложил я и обратился к парочке на ступеньках дворца спорта. — Девчонки, помогите ведро мороженого съесть.

— Да мы с вами даже не знакомы, — якобы