Служанка с секретом - Лана Кроу

у меня там осталась пара бутербродов… План зародился сам собой.

Я помнила, что сказала повариха. Но если я буду аккуратной, меня ведь точно не заметят. Не колебалась больше ни минуты, повернулась к домику для прислуги. Принести пару бутербродов точно в моих силах.

10

— Дэниелла…

Поморщился от воспоминаний.

Я думал увидеть перед собой другого соседа, парня, грязного и вонючего. Но Лисса была вполне ничего.

У нас редко были молодые слуги. Дядя держал старый штат, и, увидев Лиссу, я даже немного удивился. У нее была нежная кожа с румянцем, огромные карие глаза и кружевные панталоны, которые вывалились из чемодана.

Ситуация была интересная. Ползающая девушка, собирающая свое нижнее белье по полу.

В целом она была не так плоха, я бы даже назвал ее забавной до того, как она назвала меня Дэниеллой.

Это сразу же показало, насколько девица бестактна и глупа, впрочем, как и все слуги.

Поэтому дальнейшее наше общение не сложилось, что было и неудивительно. Я назвал девчонку пацаненком, хотя на самом деле она на парня похожа не была. Мог бы даже назвать ее миловидной, не красавицей, но вполне милой.

Курносый носик, белые кудри, выбивающиеся из прически и большие карие глаза, обрамленные темными ресницами.

Ей бы в нянюшки с ее глупым выражением лица и огромными глазами. Хотя такие нянюшки бывают только в сказках. На самом же деле это злобные тетки, с целым сводом правил и отсутствием интеллекта. Но и Лисса ушла не так уж далеко от них. Только внешне выглядела получше, но думаю, это дело времени.

Предоставленная комната мне не понравилась. У нас кони и то лучше жили. Одно зеркало, две односпальных кровати, на которых даже нельзя было раскинуться. Пол, на котором не было ковра и уборная… Уборная была самой ужасной. Один унитаз и ручка душа, торчащая из стены. Как я понял мыться нужно было прямо на полу, никакой тебе ванны.

Даже когда я учился в боевой академии условия содержания были намного лучше.

Лисса убежала пытаться от меня переселиться. Она была возмущена сложившейся ситуацией, а мне было плевать. Моя ситуация и без того была безнадёжной, чтобы переживать о том, кто именно со мной будет жить. Хотя Лисса из моих личных воспоминаний о слугах, явно не худший вариант. Пусть она и туповата, но этим грешат все слуги.

С уходом Лиссы я лег в надежде хотя бы выспаться после трудной дороги. Мариус провожал меня без эмоций и нравоучений, просто пожелал хорошей дороги. Я ему тоже многое пожелала и ничего хорошего, мысленно. А в ответ промолчал. Дорога была очень выматывающей. Ведь вместо удобно кареты, чтобы не привлекать внимания я ехал на старой развалюхе. От нее у меня болела вся спина. Поэтому я наделся поспать в покоях.

Но уснуть на такой маленькой кровати было просто нереально, и каждую минуту я злился все сильнее.

И когда у меня почти получилось заснуть, вернулась Лисса. Я узнал о том, что она вернулась по упавшему чемодану и громкому «ой».

Она что-то пробормотала еще, но я накрыл лицо подушкой. Лисса чем-то прошуршала в чемодане, что-то вытащила и ушла.

А я ещё несколько минут ворочался после ее ухода, пока наконец ни заснул. Спал я отвратительно, и это было неудивительно. Спать я лег еще вечером, кровать была неудобная. Хотел есть, но не имел никакого желания вставать.

Лисса вернулась очень быстро. Она была главным раздражителем в комнате. Со своим дурацким чемоданом то таскала его в уборную, то из уборной. Словно я в свободную минуту так и мечтал залезть в ее панталоны.

А после, когда она уже наконец уснула что-то стало шуршать за дверью, ужасно меня раздражая. Кто-то словно ходил туда-сюда по коридору и скрипел половицами.

Отвратительная была ночь, большую часть которой я просто проворочался. И вот стоило мне только уснуть, как надо мной раздалось громкое «подъем!».

11

Вслед за «подъем» на меня вываливают что-то холодное, мерзкое и вонючее. Я подскакиваю с кровати, понимая, что весь в грязной воде.

— Какого чёрта? — рычу я.

Напротив стоит парень, по возрасту младше, чем я на пару лет. Он улыбается мне кривыми зубами с довольным выражением лица, ставит ведро на пол и говорит:

— Моё имя Вик Онсон. Мадам Ванс выбрала меня в помощники. А ты проспал завтрак.

— А ты пришел мне его предложить? — саркастично спрашиваю я.

— Дэн Ка, я бы советовал тебе прикусить язык, пока ты отсюда не вылетел, — бьет сразу в цель.

Вылететь мне было никак нельзя. На этот счет у нас с Мариусом было особое соглашение. Я должен был выстрадать до конца года здесь иначе останусь без наследства. Поэтому продолжаю покрывать гостя бранными словами, но только в своей голове. К черту эти неприятности.

Парень явно не дружит с головой. Маленький худой в слишком вычурных штанах зеленого цвета и таком же камзоле. Полное ничтожество в рамках мира, наделенное могуществом главного слуги. Мне даже становится смешно смотреть, как он пыжится, выставляя свой придуманный титул.

Должно быть, что-то он улавливает в моем взгляде, ведь во мне нет должного почтения к великому слуге. Парень морщится от неприязни.

— Я пришёл сообщить, что сегодня ты останешься без завтрака и обеда. А теперь наполни ведро, оденься и за мной.

Вик разворачивается и спокойно выходит. От злости я пинаю ведро, остатки содержимого из которого выливаются на пол.

И перед этим придурком мне придется пресмыкаться.

Смотрю как на полу образовалась темная лужица, уверен, блондинка это уберет. Поэтому не вижу смысла вытирать пол. Вместо этого снимаю штаны, единственные, стоит отметить. Выжимаю их и смачно высказываюсь. А после поднимаю смятую кофту и одеваю на тело вместе с вонючими носками. Великолепно! Любимый дядя отправил меня с одним комплектом вещей и что делать дальше я не имею ни малейшего представления. Что-то подсказывает мне, что день сегодня будет отвратительным.

Я выхожу из комнаты и Вик сразу же окидывает меня неприязненным взглядом.

— Много тебе не платили, — не сдерживается он от ехидного замечания.

Я закатываю глаза. Шутки на уровни пятилетнего ребенка. Точно придурок.

В полном молчании мы дошли до замка. Где на пороге встретились с мужчиной преклонных лет. На нем была старая дубленка с мехом, и шерстяные штаны.

В сочетании с рыжими волосами, из которых выбивалась седина, и усами, он выглядел