Переполох в змеином гнезде - VergusVolunar

и направилась точно на скопление альтмеров, расширяясь по ходу движения. Абсолютно никто в тюрьме не мог вообразить того, что произошло. Будь эльфы наготове, они, наверное, успели бы подставить обереги или отскочить. Но они не ожидали ничего подобного от северного «варвара», не обладающего, по их мнению, магическими способностями, а потому просто стояли как вкопанные, взирая на приближающуюся смерть. А двое из них даже не поняли, что вообще произошло. Чудовищный поток драконьей магии сорвал с петель железную решётчатую дверь и снёс деревянную стену. Талморцев подхватило и с огромной силой швырнуло о стену и дверь камеры напротив. Слетевшая дверь камеры Лейфа почти ровно припечатала юстициара и стража-лучника к своей противоположной соседке. Их главный погиб на месте: его голова оказалась расплющена между дверью и шлемом стрелка. Один из стражников сломал шею и тоже скончался. Остальные двое хоть и выжили, но получили серьёзные травмы и не могли встать. А тот из них, который с луком, потерял сознание в придачу.

Лейфа схватила сильная боль в голове и горле, но он проигнорировал её усилием воли и выбежал из камеры. Действовать надо было быстро. Под ошарашенные взгляды других заключённых он нашёл связку ключей, валявшуюся немного в стороне от поверженных альтмеров, и кинул её в камеру Этьена, сдавленно прохрипев:

– У тебя девятнадцатая камера, открывай!

Бретонец всё ещё стоял с разинутым ртом и глазами-монетами. Звон ключей, упавших на деревянный пол, несколько привёл его в чувства. Однако, некоторое время он тупо стоял и смотрел, не веря в произошедшее.

– Даже если это сон, то он, даэдра побери, интересный! – сказал он, спешно поднимая связку и ища нужный ключ. На каждом ключе была выведена цифра с номером камеры, которую он открывает, и подходящий был найден почти сразу.

Лейф, тем временем, рефлекторно стянул булаву у солдата со сломанной шеей, изготавливаясь к драке. Но этого в данную минуту не потребовалось, так как случилось то, на что он рассчитывал. Крик Довакина и его последствия произвели должное впечатление на остальных талморцев, и они в страхе бросились бежать.

Этьен, оказавшись на свободе, растерянно завертел головой во все стороны. Всё происходящее было для него слишком неожиданным. Сердце бешено стучало. Он не мог просто так взять, и трезво оценить обстановку.

– Выпускай остальных, живо! – прикрикнул на него Лейф. Норд тоже был на взводе от всего происходящего, даже больше, чем бретонец. Однако, в отличии от соседа, у него был план: хотя бы какое-то понимание того, что стоит делать.

У беглецов была драгоценная минута перед тем, как талморские стражники отойдут от испуга и начнут оказывать сопротивление. Этьен осознал это, и ноги сами понесли его к камере под номером 23, так как вход в ближайшую, двадцатую камеру был завален телами. Однако, не только это повлияло на импульсивный выбор бретонца. Именно в двадцать третьей камере находилась загадочная шрамированная девушка, которую Лейф прозвал Меченой. Опытную воительницу (не было сомнений, что она таковой является) надлежало освобождать прежде других, ибо каждая секунда была на пересчёте.

Когда Довакин оглушил своим криком всё подземелье, молчаливая узница рывком подхватилась на ноги и стала внимательно, с непониманием наблюдать за происходящем. А когда Этьен отпёр дверь её камеры, она выскочила оттуда столь резко и решительно, что чуть не сбила с ног своего освободителя.

Без единого промедления, Меченая ринулась к Лейфу и вырвала у него эльфийский лук, которым тот завладел.

– Дай сюда, – только и сказала она норду.

Довакин не стал тратить время на расспросы. Он просто махнул рукой, опять поднял булаву, отодвинул бывшего владельца лука от двери двадцатой камеры и с размаху долбанул по замку. Стена этой камеры едва не треснула от раннее произошедшего, а замок деформировался и было неизвестно, удастся ли его открыть ключом. После второго удара он сорвался, даруя свободу ещё одному пленнику Талмора.

Оттуда выскочил крепкий бородатый норд, который запросто мог попасть под часть разрушительной силы ту’ума, сиди он напротив двери. Но ему повезло: он только немного поймал левым плечом, которое всего лишь ныло, не разражаясь ужасной болью.

– Благодарю, сородич, – слегка поклонился он Лейфу, положа кулак на грудь. – Клянусь Талосом, я твой должник!

Тем временем, стали прибывать пленники, выпущенные Этьеном. Вот к единственному стражнику в сознании, беспомощно ползающему по полу, подбежал жилистый парень, на несколько лет помладше Лейфа, и с видимым удовольствием добил солдата его же мечом.

– Ты владеешь великим искусство наших предков. Я с тобой до конца, ибо так хотят Боги! – вымолвил молодой с нескрываемым уважением, примеряясь к приобретённому оружию.

В сторону Довакина начали раздаваться многие восхищенные голоса.

– Я думал, только в сказках бывает такое!

– Где ты этому научился!?

– Ты спустился с Высокого Хротгара?

– Да он один из Седобородых!

– Маленький ключик! В нагрудном кармане у главного! Передайте срочно!

Отряд талморцев, что ворвался в тюрьму для задержания бежавшего пленника, был неслабо так ошарашен происходящем. Вместо того, чтобы спасать свою задницу и искать путь к свободе, вчерашний гость приёма решил устроить массовый побег. От такого расклада событий эльфы временно замешкались. Они не могли просто так взять и умертвить заключённых: из кого-то ещё требовалось выпытать ценные сведения, а кто-то был приговорён к особо мучительной смерти по личному наказу Эленвен…

Поэтому, стражники просто устроились в ряд, выставив магические щиты. Наиболее опытный из них принял решение и, что-то сказав женщине-юстициару, бросился обратно к выходу. Женщина, в свою очередь, что-то сообщила остальным и протиснулась между щитовиками, вскидывая обе руки над головой. Другие два волшебника повторили то же самое. А те, кто был занят удержанием оберегов, сделали максимально устрашающие и недовольные рожи.

– Всем заключённым сложить оружие и вернуться в свои камеры! – громко и чётко потребовала юстициар поставленным голосом. В её ладонях загорелись грозно пылающие огненные сферы, как и в ладонях двух рядом стоящих магов. – Иначе поджарим всех до единого!

На какое-то время в тюрьме воцарилась тишина. Отпущенные узники остановились, вытаращились на талморцев и на их огоньки: кто со страхом, а кто с вызовом. Стоит ли говорить, в числе каких оказался Лейф? Кстати, на него тоже устремилось немало взглядов. Многие искали в нём поддержку и ждали действий с его стороны. Однако, сложившееся дело разрешил отнюдь не Довакин.

Краем глаза Лейф заметил, как один из заключённых с помощью маленького ключика отстёгивает оковы на руках какого-то имперца или бретонца трудно определённого