Последняя миссис Пэрриш - Лив Константайн

– Вам лучше? – с искренней тревогой спросила она.

– Голова немного кружится. Можно мне немного полежать?

– Конечно, – ответила Дафна и повела Эмбер по длинному коридору к гостевой комнате.

Наметанным глазом Эмбер сразу заметила все – свежие белые тюльпаны, смотревшиеся особенно эффектно на фоне стен цвета мяты. Кто же ставил свежесрезанные цветы в гостевой комнате, если гостей не ждали? Часть до блеска отполированного паркета была покрыта толстым белым ковром флокати[7], который добавлял спальне особую нотку элегантности и роскоши. Легкие кисейные шторы словно бы стекали вниз с карнизов вдоль высоких окон.

Дафна проводила Эмбер до кровати. Эмбер села и провела ладонью по вышитому стеганому одеялу. Она полуприкрыла глаза, но ей вовсе не было нужды притворяться в том, что ее клонит в сон. Голова у нее и вправду слегка кружилась. Заметив движение, она разжала веки и увидела, что Дафна стоит рядом с ней.

– Вы ляжете спать здесь. Я настаиваю, – сказала Дафна и, подойдя к шкафу, достала ночную сорочку и халат. – Вот. Раздевайтесь и наденьте сорочку. Я подожду в коридоре, пока вы будете переодеваться.

Эмбер сняла джемпер, бросила на кровать, стащила с себя джинсы. Скользнула в шелковую ночную сорочку и забралась под одеяло.

– Я легла! – крикнула она.

Дафна вошла и прижала ладонь ко лбу.

– Бедняжка, – сказала она. – Отдыхайте.

Эмбер почувствовала, как Дафна заботливо подтыкает под нее одеяло.

– Я буду в своей комнате, она по соседству.

Эмбер открыла глаза, потянулась к Дафне и взяла ее за руку.

– Пожалуйста, не уходите. Можете еще немного побыть со мной, как это делала моя сестра?

Она заметила краткую растерянность в глазах Дафны, но все же та подошла к кровати с другой стороны и легла рядом с Эмбер.

– Ну конечно, моя дорогая. Я полежу тут, пока вы не заснете. Отдыхайте, засыпайте. Я тут, я рядом – если что-то будет нужно.

Эмбер улыбнулась. От Дафны ей было нужно все.

Эмбер перелистывала страницы журнала «Vogue», слушая жалобы клиентки по телефону. Та истерично сокрушалась по поводу дома за пять миллионов долларов, который увели у нее из-под носа. Эмбер терпеть не могла понедельники – в этот день ее просили во время ланча подменять ресепшионистку. Начальник пообещал освободить ее от этой повинности в следующем месяце, когда к работе приступит новая сотрудница.

Переехав в Бишопс-Арбор, Эмбер устроилась на должность секретаря в местном филиале «Rollins Realty» и ненавидела каждую минуту своей работы. Почти все клиенты были либо избалованными женщинами, либо заносчивыми мужчинами, и все они обожали качать права. Это были такие люди, которые никогда не сбавят скорость своих дорогущих машин на сигнале «стоп» на перекрестке, потому что считают, что правила писаны не для них и любая полоса для них – выделенная. Эмбер приходилось назначать им встречи, обзванивать их и сообщать последние новости, договариваться о приезде оценщиков и инспекторов, но никто ей за это даже «спасибо» не говорил. Ее попросту не замечали. Эмбер видела, что эти клиенты примерно настолько же любезны с агентами, но все равно их невоспитанность приводила ее в ярость.

В первый год Эмбер посещала вечерние курсы по работе с коммерческой недвижимостью. Она брала в библиотеке книги на эту тему и по выходным с головой погружалась в их изучение. Порой она так увлекалась, что забывала то позавтракать, то пообедать. Ощутив себя готовой, она отправилась к начальнику коммерческого отдела «Rollins», Марку Янсену, чтобы поделиться с ним своими соображениями насчет потенциальных возможностей голосования по внесению изменений в правила землепользования. Об этом она прочла в газете и рассказала Марку о том, что успех голосования сулил одному из их клиентов. Марк был сражен ее познаниями и пониманием законов рынка и стал время от времени останавливаться около ее рабочего места, чтобы потолковать об этом направлении работы. Через несколько месяцев Эмбер уже сидела рядом с его кабинетом и работала в непосредственном контакте с ним. Она продолжала учиться, он ее опекал, и она набиралась знаний и опыта. Эмбер очень повезло с начальником: Марк был примерным семьянином, а к ней относился с уважением и добротой. Она очень правильно выбрала цель. Потребовались время и решительность, но решительности Эмбер всегда было не занимать.

Оторвав взгляд от журнала, Эмбер увидела, как в дверь вошла Дженна, ресепшионистка, держа в руках слегка помятый пакет из «Макдоналдса» и стакан с газировкой. «Неудивительно, что она такая жирная», – подумала Эмбер с отвращением. И как только люди могут до такой степени не следить за собой?

– Приветик, девушка! Вот спасибо тебе, что прикрыла меня. Все прошло гладко?

Улыбка сделала Дженну еще более луноликой, чем обычно.

Эмбер возмутилась.

«Девушка?»

– Только какая-то зануда звонила. Кто-то у нее дом, видите ли, увел из-под носа.

– О, это небось миссис Уорт. Она так расстроена. Жалко ее.

– Не трать слезы. Она теперь порыдает у муженька на плече и получит взамен домик за восемь миллионов.

– Ой, Эмбер. Ты такая смешная.

Эмбер, глядя на Дженну, озадаченно покачала головой и ушла.

Вечером, нежась в ванне, она обдумывала свои последние два года. Она была готова оставить позади все это – реагенты в химчистке, от которых слезились глаза и текло из носа, грязь, липшую к рукам, и грандиозные планы, рухнувшиеся в одночасье. В тот самый момент, когда она наконец решила, что ухватила удачу за хвост, все пошло прахом. Оставаться там не имело никакого смысла. Покидая Миссури, она позаботилась о том, чтобы никто, вздумавший разыскивать ее, не нашел и следа.

Вода начала остывать. Эмбер встала, вылезла из ванны и завернулась в тонкий махровый халат. Никакой старой школьной подружки, которая пригласила ее в Коннектикут, не существовало. Маленькую меблированную квартирку она арендовала почти сразу, как только приехала в Бишопс-Харбор. Грязно-белые стены без единого украшения, на полу – старомодный ковер горохового цвета, лежащий здесь, наверное, с восьмидесятых годов. Посидеть можно было только в широком кресле «на двоих» с обшарпанными подлокотниками и просевшими подушками. У края небольшого дивана стоял пластиковый столик. На столике – ничего. Даже лампы не было. Под потолком красовался абажур с бахромой и единственной лампочкой. Квартирка годилась только для того, чтобы поспать и повесить пальто и шляпу, но для Эмбер она служила временным убежищем – до выполнения ее плана. В итоге все ее страдания окупятся.