World of WarCraft. Traveler. Извилистый путь - Грег Вайсман

Робб переехал в их дом и даже выстроил рядом новую кузницу, чтобы не ломать жизнь Арама переездом в этакую даль – на соседнюю улицу! (Таким уж Робб был человеком: если речь шла о нуждах семьи, его собственные удобства не значили для него ничего.) Но в то время Арам совершенно не оценил его жеста. Дородный, вечно испачканный золой и сажей, кузнец казался ему непрошеным гостем, бросившим между ним и матерью – а если уж быть до конца откровенным, между ним, матерью и напрасной надеждой на то, что однажды капитан Торн вернется домой из лазурных морей – огромную, мрачную тень.

Спустя девять месяцев родился его младший брат, Робертсон, и Арам пришел к убеждению, что вскоре его выставят на улицу. В конце концов, разве не так поступают все злые отчимы? Однако Робб все это время был образцом терпения, неизменно внимательным к Араму – неважно, готов ли тот был к его вниманию, или нет. В конце концов плечистому кузнецу с сильными руками и доброй душой удалось покорить сердце Арама, и к тому времени, как родилась его младшая сестренка Селия, все пятеро – вернее, шестеро, считая и угольно-черного пса Чумаза – стали вполне счастливой и дружной семьей.

И все же Арам мечтал когда-нибудь отыскать отца и отправиться вместе с ним навстречу великим приключениям в дальних морях! Но вместо этого день за днем рисовал, помогал Роббу в кузнице и мало-помалу привык к спокойной, размеренной жизни.

Но вот однажды – месяца не прошло со дня Арамова двенадцатилетия – его мечты стали явью, и это ему вовсе не понравилось. Грейдон, даже не попытавшись объясниться или попросить прощения, вернулся, чтобы забрать его с собой в море. Все мечты (в те редкие моменты, когда Арам вообще вспоминал о них) тут же начали казаться ему полной глупостью. Он, Арамар Торн, любил Приозерье, любил свою семью и не считал себя хоть чем-то обязанным бросившему его человеку, и отправиться с отцом отказался наотрез.

Но Сейя с Роббом приняли сторону Грейдона!

Они настояли на том, чтобы Арам провел год на борту отцовского корабля в качестве юнги. У матери нашлось на это множество всевозможных причин.

– Тебе нужно получше узнать отца, понять его, посмотреть мир… Познакомиться с той частью своей души, в которой ты так похож на Грейдона Торна… Снова раскрыть перед ним свое сердце… Познать его, чтобы познать самого себя…

Ничуть не убежденный все этим, Арам твердо решил провести год на «Волноходе», день ото дня доказывая родителям – всем троим – как жестоко они ошиблись. И первые полгода плавания (теперь-то это было ясно) вел себя, как избалованный дерзкий щенок, постоянно воюя и с капитаном Грейдоном Торном, и со вторым помощником Макасой Флинтвилл, и с собственными детскими фантазиями. Да, были в команде и те, к кому он проникся симпатией: первый помощник капитана, веселый и сильный дворф Дурган Однобог, на которого Арам лишь изредка мог взглянуть без улыбки; прекрасная и ловкая впередсмотрящая «Волнохода», пятнадцатилетняя Дуань Фэнь, на которую он лишь изредка мог взглянуть без улыбки совсем другого сорта…

Но чаще всего Арам противился желанию улыбнуться. Противился он и прощальным напутствиям Робба с Сейей, и множеству наставлений, которые пытался преподать ему Грейдон. (По крайней мере, в то время он в этом не сомневался. Однако теперь обнаружилось, что многое из отцовских рассказов каким-то образом запало в память, несмотря на все Арамовы старания выкинуть все это из головы.) Он остро чувствовал, что все попытки Грейдона исполнить родительский долг слишком уж жалки, слишком запоздалы.

Теперь же острее всего он чувствовал сожаление. Как он сейчас тосковал по всему тому, чего не ценил раньше! По запахам моря, по звону судового колокола «Волнохода», по элегантным угловатым линиям его носовой фигуры… Он тосковал и скорбел почти по каждому члену команды. Не по одним лишь Однобогу и Дуань Фэнь, но и по третьему помощнику Молчуну Джо Баркеру, по помощнику кока Кильвателю Уотту, по рулевому Тому Фрейксу и по всем остальным. При одной мысли о любом из них он едва мог сдержать слезы.

Да, о любом. Кроме Старины Кобба.

Дело в том, что у Грейдона имелся секрет. Он-то и послужил для него причиной вначале оставить семью в Приозерье, а затем взять в плавание сына. Все его тренировки, все наставления были подчинены одной цели – подготовить Арама. Подготовить к чему-то (как теперь понял Арам), связанному с компасом, осколками кристалла и Светом-Который-Нужно-Спасти. Но время его истекло прежде, чем Грейдон успел все объяснить.

Корабельный кок Джонас Кобб предал своего капитана, свой корабль и своих товарищей. Позарившись на деньги, он выдал тайну маршрута «Волнохода» Уолдриду, Малусу и прочим пиратам, стремившимся заполучить компас. Настигнутый кораблем Малуса, «Волноход» был взят на абордаж. На глазах Арама ужасная смерть постигла Кили, Тома и многих других. На его глазах огр по имени Трогг срубил грот-мачту «Волнохода». (Единственным утешением могло послужить лишь то, что рухнувшая мачта раздавила в лепешку предателя Кобба за миг до того, как он успел проткнуть Арама насквозь. Сказать по правде, это его злодейская сабля сейчас висела у Арама на поясе.) На глазах мальчика отцовский корабль был охвачен огнем, вскоре добравшимся до запасов пороха в пороховом погребе.

В последние секунды Грейдон посадил Арама в единственную корабельную шлюпку, отдал сыну свой плащ и компас и, напомнив Макасе, что она обязана ему жизнью и пришло время вернуть долг, приказал ей отправляться с мальчиком и защищать его.

– На кону – намного больше, чем вы оба можете вообразить, – прибавил он напоследок.

Шлюпка упала на воду, и штормовые волны быстро унесли ее прочь от горящего корабля и от пиратов. Судьбы Грейдона, Однобога, Дуань Фэнь и прочих остались в руках богов. (Позднее Уолдрид признался, что боги не сжалились над ними. «Твой отец?.. – прошептал он. – Боюсь, ты никогда больше не встретишься с ним на этом свете, мой мальчик».)

Арама с Макасой вынесло на берег Фераласа. Казалось, компас, что, по словам Грейдона, должен был привести Арама куда нужно, указывает прямо в сторону Приозерья. А также – в сторону Прибамбасска, где Арам, без сомнений, смог бы купить место на корабле и добраться до дома. Он убедил Макасу отвести его туда, и она согласилась – в основном, с тем, чтоб поскорее отделаться от него. Но по пути оба – и Арам, и Макаса – поняли, как много меж ними общего, и словно бы на самом деле стали детьми Грейдона. Дома Арам рос старшим из троих детей, а Макаса – младшей из четверых, но она стала ему старшей сестрой во всех возможных смыслах, за исключением кровного родства.

В пути они случайно повстречались с Мурчалем и Талиссом. Впрочем, гипотеза Талисса насчет случайности их встречи гласила: «Уж так устроена природа: все имеет свой путь и движется вперед, следуя ему. Подобно тому, как течет река в русле, подобно стебельку, пробивающемуся сквозь землю наверх, на пути к солнцу. Думаешь, для существ, подобных нам, четверым путникам, все устроено иначе?» Так или иначе, мурлок и ночной эльф стали их спутниками, что поначалу не на шутку раздосадовало Макасу.

Но тут на их пути вновь появился Малус со своими приспешниками. Похитив Мурчаля, они предложили вернуть мурлока в обмен на компас. Прежде, чем Арам успел согласиться или отказаться, они с Талиссом оказались в плену у огров из клана Гордунни. Их отвели в Забытый Город, и там Арам был вынужден на потеху Гордоку драться на арене с Клоком. Но вместо того, чтоб убивать друг друга, мальчик и юный гнолл заключили союз. И когда на арену, чтобы забрать компас, явился Малус с Мурчалем, Арам с друзьями, воспользовавшись его поединком с Гордоком, освободили всех рабов короля огров и бежали.