Бдительный Тузик - Николай Николаевич Рындич

на покраску свой «Москвич» пенсионер К.

— Не можем красить, — заявил ледяным голосом бригадир, глядя куда-то в сторону, — камеры для покраски нет.

— Мне очень надо, — пролепетал К.

— Всем очень надо, — вмешался в разговор мастер Удальцов, — попробуйте договориться с бригадиром.

После долгих уговоров бригадир согласился.

— Будем оформлять заказ?

— Да надо бы, — замялся заказчик.

— С вас 142 рубля, — сказал мастер, пощелкав на счетах.

Пенсионер выложил деньги.

Потянулись месяцы томительного ожидания. Заказчику было впору разбивать бивак возле станции, но он предпочел жить дома. Зато почти в течение четырех месяцев каждый день совершал продолжительные прогулки на станцию и обратно. Но дело не двигалось. То была неподходящая погода, то внезапно исчезала краска.

Наконец машина была готова. Глянул пенсионер на свое детище, и волосы у него встали дыбом. Колеса сплошь заляпаны краской. Под бамперами краска так и не коснулась корпуса. Крепления боковых стекол изуродованы, декоративные накладки болтаются.

— Оплатите еще один счетец, на 58 рублей, и — счастливый путь, — сказал мастер.

— За что? — изумился заказчик.

— Объем работ оказался больше. Так будете платить?

Что оставалось делать пенсионеру? Он выложил требуемое.

— Это еще не все, — вмешался бригадир. — С вас 10 рублей за мой собственный растворитель.

Заказчик выложил еще червонец…

А вот сотрудники Хабаловской станции автотехобслуживания действовали проще. Они не выписывали счета дважды. Автолюбителю Брюкину в один счет за обслуживание его автомобиля они включили дважды одни и те же работы. Поэтому, для того чтобы рассчитаться с автомеханиками, заказчику следовало продать свой автомобиль, а вырученными деньгами оплатить его ремонт. Возможно, что у него еще осталось бы рублей пять на обратную дорогу в родное село…

ВИЗИТ НА ЗАРЕ

Раннее утро. Солнце еще сонно ворочается где-то за горизонтом. На одной из улиц возле полуразвалившегося деревянного барака смутно маячат две темные фигуры.

— Пока никого, — зорко вглядываясь в сумерки, удовлетворенно шепчет плотный седоголовый мужчина своему спутнику, помоложе. — Успели, кажется…

Внезапно пронзительный визг раскалывает тишину. Молодой мужчина бледнеет и делает шаг назад.

— Эх ты, — укоризненно шепчет седоголовый, — а еще в агенты пошел! Входная дверь тут не закрывается, ветром ее мотает. Идем…

Фигуры исчезают в бараке, пробираются по его темному коридору, высвечивая фонариком провалы в половицах. Тихо вокруг. Только посвистывает ветер в перекошенных оконных рамах.

— Тело, опять чье-то тело! — вдруг вскрикивает молодой агент, стуча зубами. — Каждый день тела!..

Седоголовый быстро освещает фонариком лежащего на полу человека.

— Кто такой? — сурово спрашивает он.

— Выпил я вчерась, — сонно сообщает «тело», — домой идти боязно. А у вас открыто…

— Сматывайся отсюда немедленно, — говорит седоголовый агент. — Тут тебе не ночлежка, а инспекция государственного страхования по городу Магдалиновску.

Агенты выставляют за порог непрошеного гостя и располагаются в бухгалтерии. Сегодня день отчета в инспекции, и, поскольку вскоре подойдут еще 58 страхагентов, не мешает прийти пораньше, чтобы занять один-единственный свободный стол.

Но пока еще есть время, и, если не обращать внимания на вывалившиеся полстены напротив, можно немного развлечься, помечтать о временах, когда после многих лет обещаний Магдалиновский горисполком предоставит наконец инспекции новое помещение.

БУЛЬДОЗЕР НАПРОКАТ

Да, был такой факт. В городе Шпоново старший прораб управления Ханыгин и начальник снабжения Цаплин приехали на склад управления. На грузовике.

— Сдай еще назад, — скомандовал Цаплин шоферу пятившегося автомобиля. — А теперь возьми влево…

После команды «хорош!» 200 метров отличных труб быстро очутились в кузове автомобиля.

— Маловато, может не хватить, — засомневался Ханыгин. — Возьмем еще полсотни.

Ханыгин — прораб. Ханыгину можно верить. Взяли еще полсотни метров. Чего там крохоборничать! Ежели уж берешь без оформления и накладных, так бери больше, с запасом. Чтобы бригада не простаивала. Потому что время — деньги. Те самые, которые должен заплатить бригаде сельсовет села Бобкино за строительство водопровода, на предмет чего заключен договор.

Да, бригада шабашная. Организована Ханыгиным из работников того же управления.

В нерабочее время бригада во главе со старшим прорабом выполняет для предприятий и учреждений стройработы. И все бы ничего, но замучила нехватка материалов. Вот и приладились красть на складе родного управления.

Как вот сейчас, к примеру, стащили 250 метров труб.

Думаете, они подвели своих материально ответственных товарищей, отвечающих за недостачу? Может быть, вы уже слышите рыдания жен работников склада, повисших на груди своих мужей, собирающихся на свидание со следователем? Не было ничего подобного. Недостачи тоже. Потому что учет запущен, документы в беспорядке, и работники склада’ не имеют полного представления, что и в каком количестве хранится на складе.

Закончив сельский водопровод и получив гонорар, руководители самодеятельной бригады зорко огляделись вокруг. Неподалеку маячила администрация Шпоновского молочного завода. Призывно махая руками, она приглашала бригаду для строительства теплотрассы.

Заключили договор, и работа закипела. Возникла потребность в экскаваторе. А где его найти шабашникам? В магазине не купишь, в прокатном пункте не возьмешь. Тогда Ханыгин и Цаплин решили позаимствовать технику в своем управлении. Тоже, естественно, без всякого оформления и оплаты. Как у соседа мясорубку.

Ну, и сняли экскаватор с одного из стройобъектов и погнали на рытье траншеи для «левой» теплотрассы.

Гремела и лязгала машина, перебираясь на новое место работы. Махали красными флажками сопровождающие, оповещая водителей и пешеходов о ее передвижении. А руководители управления так ничего и не узнали о внеплановой передислокации своей мощной техники для нужд шабашников.

— Послушай, Цаплин, — однажды в разгар работ сказал Ханыгин, откинув взмокшую прядь волос. — Мы тут упадем и не встанем, показывая образцы производительного труда, но без бульдозера нам не обойтись…

Ханыгин — прораб. Ханыгину можно верить. Прошло немного времени, и на подмогу шабашникам, гремя гусеницами и сверкая блеском стали, прикатил бульдозер с гордой эмблемой управления на борту. Тоже снятый с одного из объектов. А вслед за ним — еще несколько автомашин и автокранов.

Дела у шабашников сразу пошли в гору. Они ходили веселые, возбужденные и все грозились выдвинуть заказчику встречный план. Заработки шабашников росли. Если за водопровод они получили 1800 рублей, то за теплотрассу гонорар составил уже 13280 рублей. Вся техника, малость поизношенная лихими «арендаторами», вернулась на свои основные объекты. Сами «арендаторы» за незаконное использование строймеханизмов и финансовые злоупотребления по приговору суда понесли заслуженное наказание. Ротозеи же из управления остались в стороне.

А может быть, сельсовету села Бобкино и руководителям Шпоновского молочного завода следовало