Воющий призрак - Кристофер Пайк

Потом Адам вернулся внутрь маяка и привязал свой конец веревки к винтовой лестнице. Ему показалось — каким бы абсурдным это ни бы-10, — что здесь до сих пор слышится эхо его «Алло!» Хотя теперь это был лишь слабый стон:

— О-о-о-о...

Адам вышел наружу. Туго натянутая веревка ныла всего в грех футах над водой.

— Кто первый? — крикнул Адам.

— Я, — схватилась за веревку Синди и в нерешительности замолчала. — Как это надо делать? — спросила она.

Встань спиной к маяку, — объяснил Часовщик. — Схватись за веревку и, потихоньку перебирая руками, продвигайся по ней. Когда окажешься над водой, забрось на веревку и ноги. Да смотри не свались.

Синди сделала все так, как сказал Часовщик. И вскоре дюйм за дюймом она стала пробираться к Адаму. Концы ее светлых волос касались гребешков легких волн. Адаму захотелось как-то подбодрить ее, но ничего не приходило на ум, в особенности под сердитым взглядом Сэлли.

Адам не мог ее понять. Ведь это именно Сэлли пришла в голову идея помочь Синди. И если он сказал о Синди несколько хороших слов, это еще не повод для ревности. Они всего лишь дети, и между ними нет никаких «отношений». Он даже не знает точно, что означает это слово.

— Осталось всего несколько футов, — наконец сказал Адам, когда Синди почти добралась до маяка.

Как только ее ноги оказались над камнями, он протянул руку и помог ей встать на землю.

— Ну и жуть, — проговорила она, тяжело дыша.

— Ты давно живешь в Кошмарвилле? — спросил он.

— Два месяца. А ты?

— Две недели. Мы переехали из-за работы отца.

Лицо Синди помрачнело.

— А мы переехали из-за того, что мой отец умер.

— Извини... Мне очень жаль.

— Здесь у его родителей был дом. В нем мы сейчас и живем — бесплатно. Нам больше некуда было ехать, — слабо пожала плечами Синди.

— И у тебя больше нет ни братьев, ни сестер, кроме Нейла?

— Нет.

— Эй вы там! — крикнула Сэлли с мола, держась за веревку. — Хватит болтать, лучше приготовьтесь спасать меня, если я упаду.

— Я жду не дождусь, чтоб спасти тебя еще раз, — отозвался Адам.

Сэлли перебиралась дольше, чем Синди. И всю порогу так жаловалась и стонала, что оставалось только удивляться, как у нее еще хватало сил держаться за веревку. Однако в конце концов она встала рядом с ними.

— Надеюсь, когда будем возвращаться, спешить нам не придется, — сказала Сэлли.

Часовщик перемахнул к маяку в несколько секунд. Веревка оказалась надежной, она почти не провисла под его весом. И поскольку белых акул поблизости видно не было, все решили, что п обратный путь обойдется без проблем.

Вместе они вошли внутрь маяка. Если не считать чулана с хозяйственной утварью, на первом этаже было в основном пусто — только паутина на стенах да пыль на полу. Винтовая лестница, казалось, поджидала их, чтобы бросить вызов — хватит ли у них смелости подняться по ее многочисленным ступеням в темноту.

— Жалко, мы не захватили ни одного фонарика, — показал рукой вверх Адам.

— Выходя из дома, мы собирались всего лишь поесть пончиков, — напомнил Часовщик, проверяя обеими руками прочность железных ступеней. — Лестница с виду надежная. Могу спорить, она ведет к какой-нибудь двери.

— Почему ты так уверен? — спросила Сэлли.

— Там, наверху, темно, — объяснил Часовщик. — Но окна маяка не заколочены. Снаружи это видно. Значит, где-то выше должен быть какой-то настил, отделяющий нас от окон, — он шагнул на лестницу. — Думаю, через несколько минут мы это узнаем.

— Стоит ли нам идти всем вместе? — спросила Сэлли, нервно оглядываясь.

— Если хочешь, можешь остаться здесь — одна, — ответил Адам, следуя за Часовщиком. — Но, думаю, ты посмотрела достаточно фильмов ужасов и хорошо знаешь, что бывает, когда остаешься совсем один в темноте.

— Я в этом городе выросла, и фильмы ужасов я смотрела перед сном, чтобы расслабиться, — бросила Сэлли, ставя ногу на ступеньку. — Надеюсь, эта лестница не закончится вдруг ничем.

— Да уж, а то падение будет долгим, — согласился Часовщик, поднимаясь первым.

— У меня только одна надежда — что там, наверху, мы найдем моего брата, — тихо сказала Синди, поднимаясь на шаг позади Адама.

Подъем по лестнице оказался очень тяжелым. Уже через несколько минут они задыхались от усталости. И вскоре стало казаться, что перекрытие, о котором говорил Часовщик, бесконечно далеко. Адам не мог смотреть вниз — у него начинала кружиться голова. Кроме того, было неприятно подниматься в темноту. Время от времени липкая паутина касалась их лиц, и они вздрагивали от ужаса. Адам жалел, что у него нет зажигалки «бик» или хотя бы спичек. Чем выше они поднимались, тем больше сгущалась тьма, и тем теплее становилось. Адам уже собирался окликнуть Часовщика и предложить передохнуть, как вдруг Часовщик вскрикнул:

— Ой!

Его было совсем не видно в темноте.

— Мы практически достигли вершины, — объявил Часовщик, почесывая макушку.

— Там есть дверь? — спросила Сэлли, втискиваясь между Адамом и Синди.

— Я обо что-то ударился головой. Надеюсь, это дверь — точнее, крышка люка, — сказал Часовщик. — Не дергайтесь, я сейчас попробую вышибить ее кулаком.

Часовщик ударил по крышке люка несколько раз, но безуспешно.

— Попробуй воспользоваться головой, — посоветовала Сэлли. — Может, лучше получится.

— А может быть, там замок, — сказала Синди, проскользнув мимо Адама, который едва смог разглядеть ее.

Адам на мгновение прислушался, в то время как Часовщик и Синди шарили пальцами по деревянному щиту над ними. Потом вдруг раздался щелчок, и в лицо Адаму ударил луч света — это Синди и Часовщик толчком откинули крышку люка. Свет шел снаружи, сквозь окна на вершине маяка.

Все вместе они поднялись на верхний этаж маяка.

Здесь тоже было пыльно и повсюду висела паутина. Особенно толстый слой пыли покрывал огромное изогнутое металлическое зеркало с гигантскими лампами прожектора. Часовщик провел пальцем по зеркалу, и Адам удивился, увидев, как засверкал под пылью металл. Две лампы, составляющие сердце прожектора, не были отгорожены стеклом. Они таращились из центра зеркала, как два настороженных глаза. Часовщик несколько секунд изучал прожектор, проверяя ведущие к нему провода.

— Эту штуковину не включали уже много лет, — сказал