Чувство реальности. Книга 1 - Полина Дашкова
Шрифт:
Интервал:
– Погодите, но вы же убираете в квартире, – напомнилАрсеньев, – вам приходится раскладывать вещи по местам.
– Да, я стираю белье, развешиваю одежду в гардеробнойкомнате, чищу обувь. Но я никогда не заглядываю в ящики комода и письменногостола. Я понятия не имею, что там может лежать.
– Ну хорошо, а родственники какие-нибудь "есть у нее?Родители, сестра, брат?
– Родители, вероятно, есть. Во всяком случае, мать. Где-то вглубокой провинции. Но я здесь вам ничем помочь не могу. Никогда ее не видела идаже не слышала, чтобы они говорили по телефону.
– А что вы так нервничаете? – недоуменно пожал плечамиОстапчук.
– Довольно сложно сохранять спокойствие в подобной ситуации,– Лисова саркастически усмехнулась, – вы, молодые люди, привыкли к смерти, ктрупам, а я, извините, нет.
– Ну ладно, – вздохнул Арсеньев, – чем занималась вашахозяйка Кравцова Виктория Павловна?
– Вы же смотрели документы.
– Хотелось бы услышать от вас, более подробно.
– Я не знаю.
– Не знаете, где работала ваша хозяйка?
– Понятия не имею, – в голосе Лисовой послышался легкийвызов, – в наше время это вообще не важно.
– Простите, не понял, – Арсеньев улыбнулся, – что именно неважно?
– В наше время, молодой человек, люди не работают. Ониделают деньги. Во всяком случае, люди того круга, к которому принадлежалапокойная.
– А к какому кругу она принадлежала, интересно? – опятьвстрял Остапчук. – Что-то я не понимаю, гражданка Лисова. Ничего-то вы незнаете, ни о чем понятия не имеете, – он зашел сзади и оперся руками на спинкуее стула, – получается, что отвечать на наши вопросы вы не желаете. Тогдадавайте оформлять все, как положено, в письменной форме, на имя прокурора, сподробным объяснением причин, по которым вы отказываетесь давать свидетельскиепоказания.
– Я не отказываюсь давать показания. Я просто не могуразговаривать в таком тоне, – холодно отчеканила Лисова.
– Нормальный тон, гражданка, нормальный, – возразилОстапчук.
– Пожалуйста, Светлана Анатольевна, ответьте на вопрос. Гдеработала ваша хозяйка? – Арсеньев грозно взглянул на старшего лейтенанта черезее голову и выразительно двинул бровями. Остапчук в ответ скорчил уморительнуюрожу и поднял руки, мол, разбирайся сам с этой теткой.
Светлана Анатольевна между тем встала, направилась в уголгостиной, долго рылась в своей вместительной сумке, наконец достала бутылочкувалокордина, накапала в рюмку, выпила залпом, промокнула губы все той жесалфеткой, уже серой от пыли, аккуратно сложила ее, спрятала в карман, послечего вернулась на место и, глядя мимо Арсеньева, быстро невнятно произнесла:
– Кажется, она занималась рекламой. Вообще, меня все это некасается. Я не имею привычки совать нос в чужие дела.
«Так ведет себя человек, который боится сболтнуть лишнее, –машинально отметил майор, – нет, неверно. Так ведет себя человек, которыйвообще боится. Всего на свете. Но не хочет этого показывать. А кому на ее местене было бы страшно?»
– Значит, вы пришли в одиннадцать сорок? – уточнил Арсеньев,глядя в выпуклые светло-карие глаза домработницы. – Вы ожидали застать ВикториюПавловну дома?
– Я пришла убрать в квартире. Я прихожу три раза в неделю, кдвенадцати, и работаю до шести. У меня есть ключ. Остальное меня не касается.
– Ваша хозяйка не собиралась уезжать из Москвы на праздники?
– Не знаю.
– Погодите, Светлана Анатольевна, но вы ведь как-тообщались, разговаривали? Она вам платила предупреждала, что должна уехать, чтопридут гости, ну и так далее, – Арсеньев слегка напрягся, пока не понимаяпочему. Вряд ли ему передалась шутовская подозрительность Гены Остапчука.Старший лейтенант вообще всегда всех подозревал, даже в случаях естественнойсмерти со значением кивал в сторону близких покойного, а потом долго вычислял,какие у этих близких могли быть мотивы и выгоды, что им достанется изимущества.
– Одним из условий было молчание, – Ли-сова надменновскинула подбородок. – Когда я начала здесь работать,..
– А когда вы начали? – быстро перебил Арсеньев.
– Год назад.
– По рекомендации знакомых? Или через агентство?
– По просьбе моего близкого друга. Я много лет веду в егодоме хозяйство, и он попросил помочь одинокой женщине, с которой связан поработе.
– По работе? Значит, вы все-таки знаете, где работала вашахозяйка? – тихо спросил Арсеньев.
Лисова молча помотала головой.
– Что за близкий друг? Пожалуйста, назовите его фамилию.
– Послушайте, зачем вы меня допрашиваете? По какому праву?Все равно вам не доверят расследовать такое серьезное дело. Убит иностранец, имне странно, почему до сих пор здесь нет сотрудников ФСБ. А вы, собственно, ктотакой? Из районного отделения?
– Почему район? Мы не район! – обиделся Остапчук. – Мы изМУРа, я же вам, гражданочка, показывал удостоверение. Читать умеете? Такзнакомого-то вашего как зовут, который вас сюда рекомендовал? Телефончик егопотрудитесь сообщить.
Лисова вытаращила глаза, открыла рот, но больше непроизнесла ни слова и вдруг стала медленно заваливаться на бок, продолжаясмотреть на Арсеньева. Остапчук все еще стоял позади нее и успел подхватить. Состула она не свалилась.
– Ну, ну, гражданочка, не надо нам здесь спектаклиразыгрывать, – проворчал он и легонько похлопал ее по щекам.
Впрочем, это был не спектакль. Светлана Анатольевнадействительно на несколько минут лишилась чувств.
* * *
Дождь кончился, но туман все не рассеивался. Он сталголубоватым, как обезжиренное молоко.
– Возьми себя в руки, – бормотал Андрей ЕвгеньевичГригорьев, пробегая мелкой трусцой по влажному тротуару, мимо нарядныхдвухэтажных домов классического колониального стиля, мимо аккуратной маленькойкопии готического собора с двумя тонкими ребристыми башенками и цветнымивитражами. На углу Сидней-стрит он чуть не налетел на разносчика пиццы, которыйтащил высоченную стопку белых коробок, и видны были только его ноги в форменныхсиних штанах с желтыми лампасами.
За чугунной оградой школы святого Мартина резвились дети.Настоящие маленькие американцы, раскованные, сытые, счастливые. Все вокругнапоминало качественное голливудское кино, и бегущий трусцой благородный старикЭндрю Григорьефф с лицом усталого от собственных знаний профессора, немногокомичный, но вполне добротный американский гражданин, чудесно вписывался вкадр.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!