Иллюзия удачи - Лилия Сурина

- Проснулась? – он так ласково погладил меня по щеке, мне захотелось поцеловать его, так рада встрече. Потянулась к любимому, он прижал меня к себе. Поцеловала. Так хорошо! На душе спокойно стало, чувство будто все дома. – Ева, я тебе сюрприз принес! Думаю, ты будешь счастлива.

Тим зашуршал целлофановым файлом и протянул мне небольшую книжечку фиолетового цвета. На обложке тисненная золотом фигурка арабского скакуна. У меня руки задрожали, я никак не могла решиться раскрыть книжечку. Это же паспорт на моего Султана! Вон вверху на обложке его имя на двух языках написано, на русском и английском. Теперь уже у меня дрожали не только руки, но и губы. Неужели! Как?! Я посмотрела на Тимошу, он так радостно улыбался, что аж сердце зашлось.

- Ну давай, не робей! – сел рядом, взял мою руку.

Я с замирающим сердцем открыла паспорт. Все точно, все как положено – описание, родословная, черты характера и, главное, имя владельца – Шатилова Ева Александровна! Все печати и подписи на месте… я закрыла паспортом лицо, тщетно пытаясь не разрыдаться от счастья.

- Ева, намочишь бумагу и чернила потекут! – потрепал меня по руке брат.

- Тимоша, как ты смог? Это же… просто…

- Я старался любимая! Ради тебя я на все готов. Обратился во ВНИИ коневодства. Султан там зарегистрирован, дубликат выдали после подачи заявления по потере паспорта. Только и всего. Так, нам пора, давай собираться.

- Куда?

- Домой! Хватит валяться тут, дома быстрее поправишься, – Тим стал собирать мои вещи в сумку.

- Но мне только через три дня…

- Я расписку написал. Сам за тобой буду ухаживать. Когда пришел, увидел, как ты сладко спишь на груди брательника, так сразу пошел и отпросил тебя. Дома хорошо, обнимешь меня, успокоишься и выспишься. А массажи и другие процедуры я и сам могу делать. Все, поехали.

Кофточку я надела, а вот джинсы не напялишь на все эти штыри. Меня просто завернули до пояса в покрывало и Тим поднял меня на руки. Я видела, как ему тяжело, ведь из-за аппарата на ноге было жутко неудобно. Но на каталке он отказался меня везти.

- Покрепче за шею меня обхвати и держись, – смеялся Тимоша, прижимая меня к себе. Дэнчик впереди шел с сумкой, открывал двери.

- А меня сегодня тошнило, – получилось так, будто я не жаловалась, а хвалилась.

- Я в курсе! Вот и токсикоз пожаловал, пора бы пожениться, пока твое прелестное пузико на твой прекрасный носик не полезло! Ты как думаешь?

- Может дома поговорим? – мне неприятен этот разговор, и я постаралась перевести разговор в другое русло. – А ничего, что мы поживем в той квартире? Денискин дед не против?

- Это твоя квартира. Зря ты дедушку своего признать не хочешь. Он нормальный человек, просто ты не все знаешь. Он очень хочет увидеться с тобой, но только после того, как ты сама его позовешь.

- Посмотрим. Я не готова. У меня и так проблем выше крыши.

Меня на микроавтобусе доставили до подъезда, стараясь причинять минимум неудобств. Когда я в прошлый раз упала с коня, мне было гораздо легче пережить все. Просто гипс на пару месяцев, просто полтора года прыгала на костылях, изнемогая от жутких болей в спине и тазу. Но никаких штырей, которые пронзают мою ногу в нескольких местах, ни жесткого неудобного ортеза до пояса. Полная беспомощность бесила меня жутко, а один взгляд на торчащие из ноги штыри приводил меня в тихий ужас.

Да еще беременность, токсикоз и переживания за малыша… но ради него я пойду на все! Пусть тошнит хоть целый день, лишь бы родился здоровенький. Врачи дают всего десять процентов на то, что ребенок будет здоров, но я не хочу верить в это. Посмотрела на Тима, сидящего рядом, тоже думу какую-то думает. Он побрился, но на худых щеках лежали тени от переживаний, круги под глазами придавали ему изможденный вид. Бедный мой красавчик, я так тебя измучила… глаза защипало от виноватых слез.

Женщина-консьержка бросилась помогать нам, собираясь вызвать лифт, но Тимоша понес меня к лестнице. Я увидела, как Дениска обнял ее, чмокнул в щеку. Я очень удивилась, с чего такие нежности? Тим увидел мое удивление, улыбнулся.

- Это Денискина Леля. Она вырастила его с пеленок. Ну… бабушка ваша, жена деда.

- А почему она здесь работает? Тоже следит за мной?

- Да нет, просто живет в соседнем подъезде. Дома ей скучно, вот и работает консьержкой.

- Живет с… дедом, в соседнем подъезде?

- Да, с дедом. И со мной. Так что мы соседи, сестренка! – Денис догнал нас и уже открывал дверь квартиры, помогая другу внести меня и уложить на кровати.

Остаток дня мои мальчишки возились со мной. Наконец-то мне вымыли голову, целых три недели с грязной головой пролежала. Кровать застелили клеенкой, меня спиной положили на нее, так чтобы голова свисала с кровати. Какое наслаждение! Будто освободилась от тяжелого шлема. Заодно Тимоша и тело мое вымыл, как смог. До ванной мне еще не скоро добраться, только когда железный аппарат снимут с ноги. И когда ранки от штырей заживут, а это еще недели через три. Так Тим объяснил. Что ж, потерпим.

Уже вечером пришла та женщина, Леля. Она принесла нам ужин, только мне не хотелось есть. Она нерешительно зашла ко мне в спальню и остановилась у дверей.

- Да проходите, там у кровати стул есть. Посидите с Евой, пока мы с Дэном поужинаем, а то есть хочется жутко, – Тим смеялся, а сам наблюдал за моей реакцией на чужого человека. Я же напряглась, все-таки новая родственница.

- Да, я посижу, иди. Можно? – Ольга Васильевна нерешительно присела на стул. Разгладила простыню на краю кровати. – Может покушаешь? Я для тебя картофельное пюре сделала, без ничего. Когда я сама беременная была, мне всегда хотелось пюре. И огурчики малосольные принесла.

При словах «огурчики малосольные» у меня слюнки потекли, в животе возникло чувство сильного голода. Я посмотрела на свою, так называемую бабушку и улыбнулась ей. Настороженность в серых выразительных глазах сменилась искренней радостью.

- Да, я бы поела… люблю пюре из картошки.

- Я сейчас… - Леля моментально унеслась в кухню. Оттуда донеслись радостные голоса. Надо же, мое желание поужинать вызвало всеобщий восторг у домочадцев!

Леля кормила меня пюрешкой, щебетала рассказывая смешные истории из жизни моих соседей, которых я ни разу не видела. Я смеялась, впервые за последние три недели. Мои мальчишки пришли на смех, сидели на подоконнике. Их лица сияли, наконец-то исчезла боль из их глаз.

- А в двадцать восьмой живет профессор, из старой интеллигенции. Старенький такой, уже почти ходить не может, трясется весь. Но каждый день сам выгуливает свою мопсиху Матильду. Он всегда спускается по лестнице с третьего этажа, лифт совсем не признает, за ним идет его горничная, собачку несет. Представляешь – в белом передничке, в накрахмаленном чепце. Такое только в кино увидишь теперь. Он называет ее высокомерно Марфушей, хотя она Наташа! Но Наталья не обижается, профессор ей хорошо платит, пусть называет как хочет, – Леля так заразительно смеялась, что и я вытирала выступившие от смеха слезы. Она забрала у меня пустую посуду и отдала ее Дениске, заставила помыть. Я даже не заметила, как все съела. – Ну как, наелась?