Шесть масок Владимира Путина - Клиффорд Гэдди

В финальной главе мы объясняем, почему нынешняя политическая система в России лучше всего доступна для понимания как комбинация шести «образов» Путина и комплекса его личных и профессиональных связей, сформированных им за несколько десятилетий деятельности в Санкт-Петербурге и Москве. Когда Путин приехал в Москву в 1996 году, чтобы занять пост в Администрации президента, он не появился из ниоткуда. Со всей очевидностью, он прибыл из Санкт-Петербурга. И из окружения тогдашнего мэра этого города Анатолия Собчака, с которым Путин начал общаться еще в 70-е, когда учился на юридическом факультете ЛГУ, где Собчак читал лекции. Снова на его орбите Владимир Путин появился в 1990 году, когда руководители в КГБ направили его на работу в этот университет. Свойства характера вскоре сделали Путина ключевой фигурой команды Собчака, как раз в то время, когда бывший профессор юриспруденции начал борьбу за пост мэра Санкт-Петербурга. В силу его личностных качеств и особенно (что часто считают неприличным) навыков резидента КГБ ставший мэром Собчак и его ближайшие помощники посчитали Путина идеально подходящим на роль человека, отвечающего за соблюдение неписаных правил и наблюдающего за коррупционными делишками «дикого капитализма» 90-х. Путин стал широко известен как «фиксер[8]Собчака», при этом некоторые его действия проложили ему путь в Москву и во власть.

Некоторые комментаторы изображают историю становления мистера Путина премьер-министром и президентом как трагический сбой в траектории движения постсоветской России 90-х к демократии и свободному рынку. Сам Владимир Путин видит эту траекторию иначе. Для него страна тогда вошла в штопор. Для него возвышение до поста президента страны в 1999 году было логической кульминацией и ответом на серию фатальных (и даже роковых) ошибок, сделанных российскими политиками на протяжении этого смутного десятилетия. Его политика для первого срока – явный ответ на 90-е. Его цель, как он сам неоднократно заявлял, – исправить ошибки и вернуть России ее величие.

Начало 90-х годов XX века связано с великими социальными потрясениями, последовавшими вслед за распадом Советского Союза, попытками радикальных экономических реформ и наметившейся враждебностью между амбициозным русским парламентом и слабым президентом. В годы, предшествовавшие появлению Путина в Москве, фракционная грызня и бесконечные перетасовки правительства давали полное ощущение, что президент Ельцин выпустил события из-под контроля. В 1993 году по приказу Бориса Ельцина началась осада здания парламента, целью которой было поставить бунтующих законодателей на колени и привести их в подчинение исполнительной ветви власти.

В 1994-м Ельцин начал жестокую и безуспешную внутреннюю войну с пытающейся добиться независимости Чечней, вылившуюся в итоге в кровавое противостояние, затянувшееся почти на два десятилетия и породившее существующее и поныне повстанческое движение на Северном Кавказе.

В 1996 году, чтобы удержать своего больного и ставшего непопулярным лидера в Кремле, команда Ельцина провела «грязную» предвыборную кампанию. Они заручились поддержкой олигархов – ведущих игроков в только зародившемся русском частном бизнесе, что привело к тому, что пионеры рыночной экономики получили возможность манипулировать политиками и принялись сражаться между собой за бывшую госсобственность. С этим же периодом связаны многочисленные провалы в русской внешней политике как на Балканах, так и на постсоветском пространстве. Все это вместе создало в обществе ощущение разрухи, граничащей с полным хаосом.

Среди русской политической интеллектуальной элиты, не важно, включенной во властные структуры или нет, получила распространение идея, что русское государство свалилось в очередное Смутное время. Именно эту концепцию Путин широко использовал, когда принял на себя обязанности президента в 1999–2000 годах. Русское Смутное время – исторический период с конца XVI по начало XVII века, когда после смерти последнего царя династии Рюриковичей последовали многочисленные восстания, голод и вторжение иноземных захватчиков. Этот период длился до установления новой династии Романовых. Критики Бориса Ельцина сравнивали его с печально известным Борисом Годуновым, исполнявшим де-факто обязанности регента в Смутное время. Делались также отсылки к другим периодам политической нестабильности в истории страны: периодам правления Петра Первого и Екатерины Великой в XVIII веке, последствиям восстания декабристов в начале XIX века и длительному отрезку с многочисленными революционными выступлениями от 1860-х до начала Первой мировой войны, закончившемуся революцией 1917 года[9].

1 января 1992 года президент Ельцин начал амбициозную экономическую реформу, целью которой была перестройка доставшейся России в наследство от СССР системы в современную рыночную. Эта попытка, получившая название «шоковой терапии», была проведена по образцу, уже опробованному в Польше и других бывших странах коммунистического блока. Основными пунктами программы были: отмена централизованного планирования производства, приватизация государственных предприятий, быстрая либерализация цен, жесткое урезание бюджета, направленное на восстановление положительного сальдо. Вне всякого сомнения, для населения России, на протяжении десятилетий знавшего только фиксированные цены, пожизненную гарантию занятости и систему социального обеспечения, сопровождавшую их от колыбели и до могилы, эти реформы стали шоком. Поскольку одномоментно цены практически на все товары перестали регулироваться государством, они вполне предсказуемо взлетели до беспрецедентного уровня. Все семейные накопления превратились в ничто. В распоряжении правительства не было никаких резервов, чтобы компенсировать эти потери. Предприятия остались без государственных заказов, а их руководители не имели ни навыков, ни времени, чтобы найти альтернативных потребителей, так что просто останавливали производство[10]. Выросла безработица.

При этом режим жесткой экономии не выправил финансовое положение правительства. Дефицит бюджета рос как на дрожжах, в то время как правительственные службы разваливались. Ельцинская команда, состоявшая из политиков с академическим образованием, возглавляемая Егором Гайдаром, заверила президента и общественность, что все это ожидаемые трудности и скоро они закончатся. Выход из кризиса не за горами, а результатом станет процветание, превосходящее все, что было при советской власти. Выход – терапевтическая часть «шоковой терапии» – так и не наступил. Свирепствовала инфляция: в течение 1993 года цены в среднем росли на 20 % в месяц[11]. Росла и безработица. Экономика в целом переориентировалась с роста и развития на простое выживание. На бытовом уровне то же самое произошло и с семьями. Открыто царило беззаконие.