За Уральским Камнем - Сергей Жук

На склады Верхотурья из городов Руси поступало продовольствие, в основном зерновые, судовая снасть, пороховое зелье, свинец, церковные строения, образа, книги, колокола. Поставщиками в Сибирь были города Москва, Ярославль, Новгород, Великий Устюг. Далее все перечисленное следовало водными путями в другие города Сибири, причем — все строго по указу московскому.

После основания Мангазеи в 1600 году роль острога Верхотурье возросла. Именно здесь в 1603 году указом того же Бориса Федоровича Годунова было велено верхотурскому князю Матвею Львову и голове Угрюму Новосильцеву сделать 15 парусных морских судов.

С этого года между городом Верхотурье и центром сибирской пушной торговли — Мангазеей установилась регулярная водная связь.

Именно Мангазее как центру торговли мягкой рухлядью город Верхотурье и обязан своим развитием в те годы. Здесь находилась главная таможенная застава Сибири. Таможенники взимали пошлину с торговых людей и накладывали печать на все перевозимые товары.

Март 1606 года. Несколько верст до Верхотурья.

Хороша зимняя дорога. Стелется под полозья мягко. Пассажиров не трясет, но, несмотря на это, Юрию Шатрову-Лугуеву неспокойно. На станции он слышал, что собирается татарская орда, а во главе ее стоят кучумовские сыновья. Вновь собираются жечь русские города. Послышался топот копыт и властный окрик:

— Стой! Кто такие? Куда следуем?

Сопровождающий наших героев казак откинул полог саней и обратился к Юрию:

— Господин сотник, там казачий разъезд, требуют кого из старших.

Юрий вылез из саней и, разминая ноги, направился к бородатому десятнику.

— День добрый, служилые! Согласно указу царя, князь Василий Шорин следует в Верхотурье, только нездоровится ему, сейчас спит, лучше его не трогать. Я, казачий сотник Юрий Шатров-Лугуев, следую вместе с князем.

— Из Москвы, значит, — убедившись, что перед ним свои, сразу подобрев, произнес казак. — А кто сейчас царем на Москве будет?

— Так Дмитрий Иоаннович объявился, в Польше, оказывается, он хоронился все эти годы.

— Вот дела. Так это тот, что убиенный в Угличе? Царство ему небесное, — перекрестился десятник и, опомнившись, забормотал: — Свят, свят…

Чувствуя неловкость, десятник закряхтел и стал теребить бороду, отдирая намерзшие сосульки. Ни он, ни вновь прибывшие в тот момент не знали, что его слова были пророческими. Не пройдет и несколько месяцев, восстанет Москва, и новоявленный Дмитрий будет схвачен как самозванец и растерзан толпой (в историю он вошел как Лжедмитрий I), а в цари народ выкрикнет боярина Василия Шуйского.

Чтобы разрядить обстановку и завязать разговор на интересующую его тему, Юрий спросил:

— Ну а вы, служилые, чего по дорогам шастаете, или бабы дома наскучили?

— Как бы! — хихикнул один из молодых казаков. — Сейчас бы медовухи кружку да к бабе прижаться! А мы верхом который день шастаем!

— Замолчи, Ждан! Что зубы скалишь. Видишь, господа из Москвы. Что о нас подумают, — недовольно пробурчал десятник и, уже обращаясь к Юрию, произнес: — Извиняй, сотник. Я Ушаков Сергей из Верхотурья в дозоре. Шибко шумят нынче сибирцы, будто шило в зад им воткнули, вот за дорогой и досматриваем.

— А кто шумит?

— Да все будто с цепи сорвались, а более всех царевичи кучумовские. Это они всех баламутят. Так бы не беда, мы к этому привыкши, но слышно, что калмыки и ногайцы с ними, — спокойно произнес верхотурский десятник.

— Что-то ты больно спокоен, ведь война вот-вот, — задумчиво молвил Юрий.

— Нам, казакам, война в привычку, застоялась кровь, всякая хворь к телу вяжется, сил нет как в поле охота, да и скот изрядно покололи, трава нынче слабая была.

— А мне бабу нужно словить, а лучше две! — опять встрял в разговор молодой казак.

На этот раз десятник не стерпел. Осерчал он на молодого не нюхавшего пороху Ждана. Осерчал за то, что встревает и портит разговор старших. Молча достал нагайку и со всего маху перетянул ей по спине Ждана. Тот взвыл, конь под ним, услышав свист нагайки, встал на дыбы, и Ждан под хохот казаков свалился с коня.

Осерчавший десятник тронулся в путь, за ним наметом пошли казаки. Незадачливый Ждан долго ловил коня, а потом жестоко погнал его, чтобы сорвать злость и быстрее догнать товарищей.

В те времена жители сибирских городов весьма охотно участвовали в военных походах. Стрельцы, казаки, другие служилые, то есть люди, обязанные по роду своей службы воевать, от участия в походах никогда не уклонялись. Наоборот, многие неслужилые и даже пашенные добровольно предлагали свои услуги. Два сильных фактора определяли этот патриотизм. Первый — служение отечеству и царю, за что выплачивалось денежное и вещевое довольствие, второй — захваченная добыча, состоявшая главным образом из пленников и скота, то есть из того, в чем в Сибири ощущалась особая нужда.

Историческая справка. Борьбу с русскими возглавляли сыновья хана Кучума, царевичи Алей, Кончувар, Азим, Чувак, Алтанай, Ишим, Кубей-Мурат. Они были организаторами и знаменем этой борьбы.

Род хана Кучума идет от пятого сына известного хана Джучи (сына самого Чингисхана). Его звали Шибан, отсюда и название династии Шибаниды. Хан Кучум возглавлял государство сибирских Шибанидов с 1563 по 1582 год. Сибирское ханство на правах вассала входило в состав державы узбекских Шибанидов, которая занимала территорию Приаралья, Харехма, междуречье Амударьи и Сырдарьи. Столица — город Бухара. Во времена Кучума бухарским ханом был Абдаллах-хан II. Он активно поддерживал хана Кучума и вместе с ним проводил политику исламизации местного населения Сибири. Хан Кучум последние годы жизни провел в Калмыцких землях, будучи избранным калмыцким князем.

Алей, старший сын хана Кучума, принял титул хана в 1601 году, после получения вести о смерти отца. Умер Алей в 1616 году.

Было множество попыток подчинить царевичей, но все они не состоялись, по-видимому, потому, что от них требовали безусловной покорности, на которую они не могли согласиться, или же потому, что они настаивали на освобождении своих братьев, отправленных ранее в Москву. Все братья, кроме Алея, побывали пленниками, причем Кончувар, Азим, Кубей-Мурат длительное время находились в Москве. Царь Иван Грозный считал освобождение царевичей нежелательным. Но царь Борис Годунов посчитал возможным освободить их и бывших жен хана Кучума. В 1603 году царевичи возвратились в Сибирь. Примирения между царевичами и русскими не произошло. Борьба с ними продолжалась до 1618 года.

1606 год. Март. Верховья реки Ишим.

Раскидистые дубравы хорошо закрывают людей от зимних ветров, а рядом в степях стада кочевников найдут корм в течение всей зимы. Именно здесь в зиму 1606 года царевичи Канай и Азим построили рубленые избы для своих людей. Для защиты от нападения избы были окружены кольцом бесчисленных телег. Здесь в тот зимний вечер решили собраться все царевичи Кучума. Встреча проходила втайне и была, по сути, военным советом. Собрались все, кроме старшего. Ждали только хана Алея.