Ундина особых кровей - Ирина Матлак

— Может, чего-нибудь еще? — ничего не выражающим тоном осведомился гоблин, прибавив к чаю луковый пирог.

Адмирал Рей жестом велел ему уйти, и как только шарканье зазвучало в другом конце зала, внимательно на меня посмотрел.

Многострадальный кончик моего шарфика превратился в плотный жгут — хорошо, под столом не видно.

— Фрида, — как это обычно бывало, звуки бархатного голоса заставили невольно вздрогнуть. — Поднебесных ради, перестаньте трястись. Я намереваюсь съесть пирог, а не вас!

Меня это почему-то не успокоило. По ощущениям, щеки стали цвета того самого шарфика.

Адмирал шумно выдохнул и, чуть помедлив, спросил:

— Может, скажете, почему вы меня так боитесь? Что я совершил по отношению к вам такого, чтобы вызвать этот страх?

Если можно было покраснеть еще больше, я это сделала — буквально вспыхнула как каминное пламя, когда через него кто-то совершает переход. Язык прирос к небу, и, даже знай я ответ на поставленный вопрос, ответить все равно бы не смогла.

Точнее, могла сказать банальное: «Вы морской демон! Повелитель уймы потерянных душ, маг первой ступени!»

Но это было бы ложью. Как раз его магическая сила не пугала, ведь я знала, что кроется за ней на самом деле. И до сего момента видела от Эртана Рея только хорошее.

Он некоторое время помолчал, вероятно ожидая от меня хоть каких-то слов. Но, так их и не дождавшись, вновь заговорил. Только теперь его тон был почти таким же холодным, как при обращении к Гейре:

— В таком случае перейдем к сути. Накануне вечером отыскалась ваша мать.

Такого я не ожидала. Нет, где-то в глубине души подозревала, что рано или поздно это случится, но никак не была готова к таким новостям именно сейчас. Одним поднебесным известно, сколько раз в своем воображении я представляла этот момент, сколько раз проживала его во всех красках, испытывая десятки разнообразных, раздирающих душу чувств.

В реальности же я не смогла осознать полученное известие и не почувствовала практически ничего. Только ощущение, будто меня в ледяное море без предупреждения бросили.

— Ее зовут леди Аэлина Лавьет, — продолжал адмирал, пока я мысленно барахталась в накрывающих волнах. — Это известная фамилия в высшем свете. Чистокровных родов ундин существует не так много, и этот — один из них. Вдовствующая леди Карелла Шаркэ, приходящаяся тебе бабушкой, пользуется уважением в обществе, чем по большей части обязана ныне покойному мужу. Аэлина также является вдовой, ее супруг погиб несколько лет назад. Насколько известно, сейчас у нее негласный роман с советником короля, но это не столь важно. О своем особом происхождении они обе явно осведомлены, хотя, разумеется, никогда его не афишировали.

Рассказ адмирала проплывал как будто мимо меня, в то время как я все тонула, тонула, тонула… Барахталась в ледяном море, не понимая, что происходит.

Мама, бабушка… Бабушка, ши возьми! Да к тому же леди!

В мыслях роилось столько вопросов, что я не знала, какой из них озвучить первым, к тому же не была уверена, хочу ли получить ответы. Возможная правда пугала, и мне было страшно даже подумать о причинах, по которым мама могла меня оставить. Страшно, потому что я была уверена — какими бы они ни были, принять их я вряд ли смогу. Возможно, пойму, даже признаю весомыми, но не приму. Если все это время она жила, зная о моем существовании, если купалась в роскоши, в то время как я выпрашивала милостыню, если…

— У нее есть еще дети? — вынырнув из собственного моря, хрипло спросила я.

— Нет. Есть основания полагать, что ваш род продолжается только одним ребенком, причем каждый раз — девочкой.

Теперь я тем более ее не понимала. Зато внезапно поняла другое — мамой больше не сумею назвать даже мысленно. Аэлина или леди Лавьет, по-другому никак.

Неожиданно мою лежащую на столе руку накрыла ладонь, прикосновение которой заставило встрепенуться и взглянуть в лицо адмиралу. Его всегда холодные глаза оттаяли и смотрели внимательно, заглядывали почти в самую душу, словно бы зная, что в ней сейчас творится.

Судорожно сглотнув и не осмелившись отнять руку, я все так же хрипло спросила:

— Они… в смысле… мои родственницы, тоже ведь являются носительницами особой крови? Их тоже могут использовать для соединения осколков?

— Основная часть силы сосредоточена в тебе как в последней наследнице. — Голос адмирала отчего-то тоже звучал глухо. — Но даже если кто-то вознамерится использовать их, леди Шаркэ обладает и средствами, и влиянием, чтобы себя защитить.

До конца осознать рассказанное у меня все равно не получалось. Я воспринимала все будто во сне, но знала, что поздним вечером, оказавшись наедине, не сдержусь. Буду думать, постепенно осмысливать и точно разревусь, выпустив соленое море наружу.

Руку я все-таки высвободила и отвела взгляд, уставившись в небольшое, покрытое морозным узором окошко. За ним кружил редкий снег, и день стоял на удивление солнечный, что в наших краях случается редко.

— Фрида, я понимаю, насколько это тяжело, — произнес адмирал. — Но тебе придется с ними встретиться.

Адмирал Рей исхитрялся менять форму обращения так плавно, что я даже не замечала. Только теперь обнаружила, что он говорит мне «ты» практически половину разговора. В отличие от бывшего работодателя или ему подобных, которые таким обращением ставили себя выше других, от адмирала оно звучало мягко и доверительно. Будто сокращая незримое расстояние между нами, стирая установленные рамки и делая ближе.

Невольно задумавшись об этом на несколько коротких мгновений, я не сразу уловила смысл только что сказанного. Да, этим днем я вообще являла собой образец рассеянности.

— Что? — переспросила наконец, вникнув в смысл слов.

— Тебе необходимо встретиться с матерью, — терпеливо повторил адмирал. — В складывающейся ситуации любая поддержка не будет лишней. Вдобавок она или леди Шаркэ могут знать о местонахождении грота либо же располагать другой важной информацией. Но если ты категорически откажешься от этой встречи, заставлять тебя никто не станет. Я, как и обещал, сделаю все для твоей защиты. Но, прежде чем дашь окончательный ответ, прошу хорошо подумать.

Обхватив пальцами кружку уже почти остывшего чая, я посмотрела на свое маленькое размытое отражение и глубоко вдохнула. В настоящий момент понять, хочу ли видеться с так называемой родней, было сложно. Наверное, теперешняя я — повзрослевшая и хоть сколько-нибудь поумневшая — не желала видеть тех, кто обо мне забыл. Но другая моя часть — маленькая девочка, каждый вечер ставящая на подоконник банку светлячков, тянулась к этой встрече, наивно веря в сказку.

К тому же я понимала, что речь идет не только обо мне и о моих чувствах. Леди Шаркэ и ее дочь действительно могут располагать очень важными сведениями, и с моей стороны будет эгоистично думать только о себе.

— Надень его, когда вернемся в корпус. — Адмирал протянул мне небольшой отполированный камешек на тонкой серебряной цепочке. — Этот амулет защитит и даст мне знать, если ты окажешься в опасности.