Пособие для новобрачных - Саша Майская

Видимо, некоторые мысли способны материализоваться, потому что без пятнадцати шесть прямо над головой Катерины раздался негромкий мужской баритон:

— Привет. Катерина? Вернее, Екатерина?

Она подняла голову и превратилась в ледяную статую. Прямо перед ее столом стоял Сергей Куприянов.

«Батюшки-светы… святые угодники… чтоб мне провалиться…»

«Не думай об угодниках! Думай о Куприянове. Начинай флиртовать немедленно, тупая корова!»

«Не смей называть меня коровой! Ты это вообще я! А что это у Куприянова в руках? Мятая бумажка какая-то…»

Куприянов смущенно кашлянул — и положил перед Катериной немилосердно измятый листок.

— Вот. Нашел в ксероксе.

Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять: это конец.

Волна жара окатила ее сначала с ног до головы, а потом обратно, с головы до ног. Катерина сидела, страстно мечтая провалиться до самого первого этажа, лишь бы не видеть то, что лежало перед ней.

К сугубо конфиденциальным документам в корпорации относились отнюдь не только стенограммы деловых переговоров. В этот же список были включены и личные резюме топ-менеджеров компании, и одно из таких резюме, совершенно непотребного вида, лежало перед Катериной на столе. То есть это сейчас оно лежало. А до этого она забыла его в ксероксе. Тупая корова.

Для сотрудника ее звена такая оплошность могла стоить работы. Куприянов, как вице-президент, прекрасно это знал — и все же не отнес бумажку в отдел кадров, не вызвал Катерину на ковер, а принес документ ей в офис. Она придвинула листок к себе, удивляясь, как это пальцы не отбивают чечетку. И голос, как ни странно, почти не дрожал.

— Это какой-то кошмарный кошмар… Со мной никогда такого не случалось.

Она робко подняла голову — и уперлась взглядом в его серые, немного грустные глаза. Очков на Куприянове сейчас не было, и выглядел он значительно моложе. Правда, что печально, ни малейшего намека на особенный огонек, как бы он ни выглядел, в этих серых глазах не наблюдалось.

— Вы только не пугайтесь так ужасно, ладно? Ничего смертельного и непоправимого ведь не произошло? Я всю вторую половину дня работал у себя в кабинете с открытой дверью. Ксероксом после вас никто не пользовался.

Одна часть Катерины испытывала сильнейшее облегчение, вторая — понятия не имела, что делать дальше. Сама же Катерина в целом сидела, уткнувшись в смятую бумажку тяжелым взглядом, и мечтала скончаться какой-нибудь красивой и элегантной смертью. Машинально и бездумно она читала один и тот же абзац из резюме — «… коммуникабелен, отзывчив, однако никогда не поставлю личные интересы выше интересов компании…» — и почти ненавидела неизвестного соискателя. Скажите, какой коммуникабельный! На бумаге все хороши, она тоже писала всю эту ахинею, когда устраивалась на работу, а вот поди — сидит и тупо молчит, вместо того чтобы начинать тренировки на Куприянове.

Интересно, а что Шурка сделала бы в этой ситуации? Наверное, кинулась бы Куприянову на шею и покрыла его мужественное лицо горячими поцелуями. Может, попробовать?

Ага, и вылететь без выходного пособия. Зачем Куприянову малахольные сотрудники?

Надо хоть спасибо сказать, пообещать, что больше никогда впредь…

— Уверяю вас, я больше никогда…

Произнося эти слова, Катерина подняла глаза — и немедленно замолчала. Куприянова не было. Он просто ушел. И чего теперь делать? О, девочки, где же вы!

Катерина сделала несколько глубоких вдохов. Надо успокоиться, привести себя в божеский вид и пойти за Куприяновым. Тактично и спокойно извиниться, поблагодарить за снисхождение и понимание, заверить, что больше никогда в жизни она такой оплошности не допустит…

Потом пойти в Макдоналдс и сожрать два бигмака. И картошку по-деревенски. И купить домой пива. Снять стресс.

Надо позвонить Наташке и сказать, чтобы она внесла в список достоинств Мужчины Катерининой Мечты умение прощать маленькие слабости и готовность помочь в трудную минуту. Прямо юный пионер получается, а не мужик.

Следующая мысль расстроила Катерину окончательно. Судя по всему и придерживаясь Шуркиной терминологии, она ЗАПАЛА на Куприянова, а это означало, что никаких тренировок по флирту не получится. Тренироваться в данной дисциплине можно только при условии полного отсутствия чувств к объекту.

Надо позвонить Наташке и велеть ей порвать этот дурацкий список. Лучше она придумает какие-нибудь другие хорошие качества и станет тренироваться на мужчине другого типа. Для чистоты эксперимента стоит попробовать что-то типа: пожилой, пьющий, лысый толстяк с тремя классами образования, работающий нечистым на руку дворником в Южном Бутове. Хотя нет, ездить далеко…

С этими пораженческими мыслями Катерина Голубкова выключила компьютер, отнесла и сдала документы, причесалась, показала своему отражению язык и отправилась совершать смелый поступок — благодарить Куприянова за проявленное благородство.

Двадцать шестой этаж днем она рассмотреть не успела, зато теперь времени было полно, потому что от страха она еле тащилась по коридору. Вообще-то тут было на что посмотреть. Ковер с густым ворсом, изящные панно на стенах, чистейшие окна, за которыми беззвучно копошилась вечерняя столица. И слабый аромат дорогих одеколонов, французских духов, классных сигарет… Запах больших денег.

На двадцать шестом этаже обитало руководство корпорации «Кохинур Индастриз», и даже местные секретарши не ходили, а носили себя по воздуху, ощущая свою причастность к миру больших денег, чистогана и наживы. Вероятно, ощущали они это спинным мозгом — другого у них, судя по всему, не было.

Злая вы женщина, Катерина. А может, вы просто завидуете этим девицам, которые каждый день запросто входят в кабинет к Сергею Куприянову, да еще и деньги за это получают?

Вот еще, очень надо завидовать! Сказано же, с Куприяновым покончено. Ну, почти. Наверное.

Его голос доносился из-за раскрытой двери в конце коридора. Куприянов разговаривал по телефону, и Катерина притормозила, чтобы дать ему возможность договорить без помех. Потом еще разочек прорепетировала — войти, посмотреть открытым и спокойным взглядом прямо в глаза, сказать «спасибо» и попрощаться.

— Сергей Андреевич?

— Катерина-Екатерина?

— Я… Ух!

Не смей говорить «ух!», тупая корова! Ты же репетировала!

В этот момент зазвонил телефон, и ситуация достигла апогея идиотизма. Куприянов нахмурился и снял трубку, Катерина замерла на пороге, балансируя на одной ноге. Первым ее желанием было вылететь из кабинета со вздохом облегчения, но Куприянов сделал какой-то… этакий жест рукой — мол, стоять, я быстро — и ответил неизвестному собеседнику,

Катерина ненавидела такие ситуации. Ладно бы еще она пришла по делу, но ведь ей всего и сказать надо: «Спасибо большое» и уйти.